Черт. У меня было меньше суток на подготовку.

— Скинь мне адрес.

— Скину. — Он сделал паузу. — Береги ее, брат.

Я глубоко вздохнул, окончательно смиряясь с тем, что ближайшие две недели мне предстоит нянчить упрямую знаменитость, которая не хочет, чтобы я был рядом.

— Сберегу, — пообещал я. — Слово даю.

Позже той ночью я поехал к брату Остину. Я нашел его в гараже, который он превратил в свою мастерскую. Днем он работал вместе с отцом в нашей семейной компании Two Buckleys Home Improvement, но недавно объявил, что хочет уйти и заняться собственным делом — создавать мебель из восстановленной древесины.

Ему понадобилась целая вечность, чтобы набраться храбрости и сказать об этом отцу. И хотя я без конца его подкалывал (ну а для чего еще нужны братья?), я понимал, почему он чувствовал такую преданность. Наша мама умерла, когда мы были детьми, и отец растил нас пятерых в одиночку. Хотя нет, не совсем в одиночку — Остин, которому было всего двенадцать, когда мы потеряли мать, взял на себя столько обязанностей, что ни один семиклассник не должен был бы брать. Я был всего на год младше, но он всегда казался старше лет на десять.

Пока я в старших классах гонялся за девчонками и ставил рекорды по кроссу, плаванию и легкой атлетике, Остин работал на нашего отца и помогал с младшими. А еще регулярно надирал мне задницу — наверное, потому что у него просто не было другого выхода.

Меня это не беспокоило. Я любил хорошую драку.

Но этот чертов мастер был просто талантлив. Он мог взять старую амбарную дверь и превратить ее во что-то настолько красивое, что хотелось есть прямо с нее. Я выудил из него барную стойку для Buckley’s Pub, заключив с ним пари, что он не сможет продержаться с застегнутыми штанами рядом с няней, которую нанял на лето. Он сдался меньше чем через две недели.

Этот бар — настоящее произведение искусства.

— Эй. — Я взял пиво из его холодильника и уселся на край верстака.

— Эй. — Он даже не поднял головы, продолжая замерять доски на рабочем столе. — Угощайся пивом, чего уж там.

Я ухмыльнулся.

— Спасибо, так и сделаю. Тебе взять?

— Не, не хочу.

— Вероника с детьми дома?

— Скоро будут. После ужина поехали в город на велосипедах за мороженым.

Я сделал глоток из бутылки.

— Сегодня мне звонил Кевин Салливан.

— Тот самый парень, который спас тебе жизнь?

— Ага. Ему нужна услуга.

Остин наконец поднял голову.

— Надеюсь, ты согласился?

— Конечно, согласился, — фыркнул я.

Он одобрительно кивнул.

— Но хотелось бы, чтобы ему нужно было что-то другое.

— Что именно?

— Охрана его сестры.

Я объяснил, кто она такая и почему он беспокоится, что она останется одна.

— Ни хрена себе. То есть ты собираешься пожить с Пикси Харт две недели?

— Я не собираюсь с ней жить, — раздраженно возразил я. — Я обеспечиваю охрану дома. Близкую защиту.

— Для кого? — раздался женский голос, и в гараж вошла Вероника, а следом за ней прибежали семилетние близнецы, Аделаида и Оуэн.

— Для Пикси Харт, — ответил я.

Аделаида пронзительно завизжала.

— Пикси Харт! Я обожаю Пикси Харт! Ты с ней познакомишься?

— Он с ней поживет, — ухмыльнулся Остин.

Я злобно посмотрел на него.

— Я пообещал другу, что обеспечу её безопасность, и это всё, что я собираюсь делать. И даже этого я не хочу.

— Почему нет? — спросил Оуэн. — Она же знаменитая.

— Потому что знаменитые люди — сплошная головная боль. Они ненавидят, когда им говорят, что можно и чего нельзя, и все до единого уверены, что правила на них не распространяются.

— Тогда почему ты вообще должен это делать? — спросила Вероника.

— Потому что её брат спас мне жизнь в Афганистане, — ответил я. — Он тащил меня полкилометра под обстрелом, после того как мне дважды прострелили ногу.

— Он, наверное, очень сильный, — сказал Оуэн. — Ты ведь даже больше, чем мой папа.

— Не настолько, — буркнул Остин, которому до сих пор не давали покоя те пять сантиметров, которыми я его превосходил.

Боже, как я любил эти пять сантиметров.

— Так ты поедешь в Нэшвилл? — спросила Вероника, усаживаясь на деревянный складной стул у холодильника. Она была высокая, светловолосая и голубоглазая — полная противоположность моему брату с его тёмными волосами и карими глазами. Мы с ним были похожи, только я был выше, у меня было больше татуировок и, конечно, борода лучше.

— Нет, — сказал я. — Она сняла дом где-то в лесах под Петоски, а это значит, что мне, скорее всего, придётся отложить открытие Buckley’s, хотя я уже анонсировал дату.

— Почему?

— Потому что меня не будет столько, сколько нужно, чтобы всё запустить. Мне нужен временный управляющий или кто-то вроде того.

Вероника задумчиво обхватила колени руками.

— Может, я помогу, чтобы тебе не пришлось переносить открытие?

— Спасибо, но у тебя же и так забот хватает со студией, да?

Вероника, которая раньше была профессиональной танцовщицей в Нью-Йорке, недавно взяла под своё руководство старую школу танцев в пригороде. Остин помогал ей с ремонтом.

— Это всего две недели, — пожала она плечами. — Остин всё равно занимается переделкой. Думаю, я справлюсь с обоими делами. Просто скажи, что от меня нужно.

— Ты спасительница, — с благодарностью сказал я. — Спасибо.

Аделаида подошла ко мне, её лицо было полным надежды, а на белой футболке красовалось мятно-зелёное пятно от мороженого.

— Дядя Ксандер, я смогу с ней познакомиться?

— Может быть. — Я легко потянул за одну из её косичек. — Ты рада, что на следующей неделе начинается школа?

— Да, — радостно сказала она. — О! Может, я смогу привести Пикси Харт на «Покажи и расскажи»!

— Думаю, ей лучше держаться в тени, — осторожно ответил я, хотя мне не хотелось её разочаровывать.

— Что значит «держаться в тени»? — спросил Оуэн, у которого над верхней губой красовались шоколадные усы.

— Это значит, оставаться незаметной, — объяснил я. — Чтобы её фанаты и папарацци, которые везде за ней таскаются, не узнали, где она находится, и не начали её донимать. Она даже не хочет, чтобы я рядом был. Судя по всему, она категорически против охраны.

— Почему? — удивился Остин.

— Думаю, у неё не всё в порядке с головой. У всех у них так. — Я сделал глоток пива. — Плюс, её предыдущая команда охраны допустила утечку информации, так что, наверное, она теперь никому не доверяет. Ее брат сказал, что она наотрез отказалась от того, чтобы «какой-то морпеховский громила влезал в её личную жизнь во время отпуска»… сразу после того, как заставил меня поклясться, что я не спущу с неё глаз.

— Ох, боже, — пробормотала Вероника.

Остин рассмеялся.

— Удачи тебе.

— А знаешь что? Мне не нужна удача, — сказал я, расправляя плечи. — У меня есть обаяние. У меня есть харизма. Она меня полюбит.

— Ох, боже, — повторила Вероника.

Мой брат покачал головой.

— А если не полюбит?

— Ничего, — пожал я плечами. — Ей придётся смириться.

Я собрал сумку и решил немного порыться в интернете, чтобы узнать побольше о Пикси Харт. Вбил её имя в поисковик и кликнул на несколько фото, которые выскочили в результатах.

Чёрт.

Не было смысла отрицать — сестра Салли была чертовски хороша.

Не в моём вкусе — меня не привлекали все эти гламурные макияжи и дорогие наряды, — но объективно Пикси Харт была чертовски горячей.

Огромная копна огненно-рыжих волос, спадающих до середины спины. Кожа, которая, казалось, могла светиться в темноте. Гигантские зелёные глаза с золотыми крапинками. Голливудская улыбка с ослепительно белыми зубами. Она и правда была невысокой, как говорил Салли, и судя по фото с красных дорожек, часто носила каблуки. Её гардероб состоял из блестящих платьев, яркой помады и толстого слоя косметики на глазах. Длинные, острые ногти всегда были выкрашены под цвет её наряда.