Наконец, когда я уже был готов отправиться в свободное плавание, прибыл освобождённый из плена рутьерами для переговоров лейтенант короля- де Транкавиль. Ещё неделю шла волокита по выкупу воинов из плена, и других, не менее важных вопросов. Но мне уже стало всё равно, казалось, что опаздываю…или уже опоздал. Переговорил с бойцами на тему, кто пойдёт со мной до дому- оказалось, что уже все по горло сыты местными приключениями и просто жаждут отбыть в родные пенаты. Я, конечно, рад, однако- это одному, как нищему, только подпоясаться, а отряду- много чего потребно. Опять волокита…

Нашли лошадку, телегу. А тут и де Транкавиль заключил перемирие с рутьерами до 26 мая. Должно хватить… Загрузили продовольствие, двоих неходячих, и не ставя в известность наших мутных командиров, отбыли в Форе- поближе к дому. Вот, не думал, что здесь про какую-нибудь местность так подумаю, но вот ведь, Михалыч, как оно бывает. Теперь бы ещё добраться без приключений…

Путешествие наше протекало вполне спокойно вплоть до самой столицы графства, мы вообще за исключением некоторых последствий бедствия, развернувшегося в этих благодатных землях -в виде обгоревших деревень и разрушенных замков- людей почти и не видели. И это было благом: в такие беспокойные времена человек человеку- скорее волк. Видимо, сию истину понимали и немногие из встречающихся нам по дороге, наблюдаемому хотя бы по скорости с которой они освобождали дорогу нашему вооружённому отряду, да и вообще- стремились исчезнуть с глаз долой.

В столице не задержались: разбили, не заезжая вовнутрь, лагерь возле городских стен, отправив на городской рынок лишь Марка- за информацией. Нам позарез нужно было узнать, что творится в графстве, а особенно- в районе нашего замка. Марк не разочаровал и кое-какие сведения принёс, но их содержание вызвало лишь ещё большее беспокойство: ранее в районе замка наблюдали большие отряды бригантов. Сам по себе, этот факт пока ни о чём не говорил, но зная паскудную натуру рутьеров хватать, что плохо лежит- это вполне могло привести к нехорошим последствиям. А ослабленный гарнизон и давно требующие ремонта стены будто приглашали разбойников в “гости”. Учитывая всё это, мы задержались у Фёр только на вечер и ночь, а на рассвете устремились далее- к родным “берегам”.

Предчувствие, томившее меня и гнавшее скорее назад- в замок, к несчастью, не обмануло: там, где стояло крепкое укрепление, ныне чернели бесформенные груды камней, и лишь местами правильными линиями напоминали прежде стоявшие здесь стройные башни. Уж лучше бы оно подвело…

Я оставил свою команду у подножия холма: никто не последовал за мной, очевидно предполагая, что они могут здесь увидеть. И лишь я, до сих пор неверящий, что больше не увижу то, единственное, которое роднило меня с этим временем: медленно- будто во сне-переставляя дрожащие ноги, поднимался вверх- к развалинам.

До этого мы побывали в близлежащей деревне, желая увидеть знакомых, и быть может, узнать более- но нашли там лишь тишину. Все исчезли… Почти: за исключением нескольких объеденных животными и полуразложившихся трупов, принадлежавших, по всей видимости, бывшим хозяевам этой деревни. После обнаружения которых на максимально возможной скорости рванули сюда- к замку- но это уже не играло никакой роли,- мы безнадёжно опоздали.

Поднялся на верхушку холма и, приблизившись к почерневшим стенам, положил на них руки- под ладонями скрипнула сажа, медленно осыпаясь на землю. Но я этого уже не видел: слёзы на глазах застили для меня весь белый свет, а в груди вдруг закончился воздух. Скрючившиеся пальцы поползли вниз, оставляя за собой полосы, и тело мешком осело на чёрную землю. Острая боль от потери, будто ножом, полоснула сердце, и в отчаянии обратил лицо в небеса, вырывая из груди всхлипывавший крик:

- Нееет…

Кровью сердце обольётся,

Вспоминая прошлое в тоске.

А время ветерком промчится,

Не оставив даже следа на песке…

Конец первой части

Июнь 1362 года. Монбрезон.

Я хмуро окинул взглядом местную забегаловку, в которую меня нежданно-негаданно занесла судьба: замусоренный пол, грязные столы, или правильнее сказать, столища, стоящая на них глиняная посуда, с сальными следами рук всех до того ими пользовавшимися, глупая пышнотелая служанка, об чью корму в данный момент вытирал руку один из моих солдат. Или не вытирал, а… Впрочем, совсем не важно, какие мысли двигали его рукой в этом процессе, главное-судя по выражению лиц обоих участвующих-это доставляет им удовольствие. Тут же, в этом гостевом зале, или кухне, или похожем одновременно на оба помещении- важно ведь не где, а то, какую функцию это место выполняет: располагался открытый огонь, над которым при помощи вертела крутилась тушка порося, сковорода, на которой что-то скворчало, замызганный пацанёнок потащил куда-то мясницкий топор, и ещё многое другое, что способно как насытить желудок готовой пищей, так и вызвать изжогу у чересчур интеллигентного человека процессом приготовления.

Как я докатился до жизни такой? Не сразу. Сначала мне посчастливилось, или нет- ведь как утверждает человек по имени Альберт, всё в этом мире относительно-познакомиться с Профессором, а после ещё и поучаствовать в его антинаучном эксперименте. Куда-то, в результате, телепортнулся, и вот… Нет, куда и, главное, в когда, я уже выяснил, но легче от этого мне не стало, так как место это оказалось очень далеко от точки на карте, где я, предположительно, должен появиться на свет. И предположительно потому- а как я смогу родиться там, когда уже существую здесь,- за шестьсот лет до своего рождения? Возникает парадокс, который у меня при всём желании исправить не получится- разве что умереть,- но это я всегда успею. Или другие помогут-учитывая сколько раз за этот неполный год я оказывался на краешке- это вернее.

Я сидел один, парни мои располагались за другим столом, ещё один- последний в зале-занимали неизвестные мне местные завсегдатаи. Почему я один? Возможно, потому что командир, и во-вторых, потому что сам так пожелал- мне хотелось побыть одному, и чтобы никто ко мне не лез. Только этот грязный стол, кувшин с сомнительным содержимым, называемым здесь вином, бокал, да я. Никак в себя прийти не могу: всё из рук валится, хочется спать, а прилягу- Машу вижу как живую на замковой стене, руки протягивает, зовёт, и…шагает навстречу- за край стены. Я кричу и просыпаюсь. Очередной кошмар. Одно средство осталось- накачаться спиртом,- тогда не помню ничего. На следующий день всё по новой. Устал… Налицо имеем совершенную потерю мотивации к продолжению подобной поганой жизни- остаётся лишь удивляться,- и почему до сих пор ещё существую?

Из-за соседнего стола встал невысокий мужчина лет сорока, брюнет с проседью в короткой бородке, худощавый и мускулистый, как сказали бы лет этак через шестьсот-спортивного телосложения. Это Марк, мой заместитель, главный по тарелочкам, и прочая, и прочая. На самом деле для нашего отряда из девяти бойцов он намного важнее меня, особенно сейчас, когда я в параллельной вселенной пребываю. Наша компания сложилась постепенно: первоначально, мы двигались в родной для воинов- и для меня в какой-то степени тоже- замок, но обнаружили лишь развалины оного. Соседнюю деревню мы тоже обнаружили в кладбищенском состоянии- это когда очень тихо и лишь ветер качает скрипящую дверь. Именно тогда я и сорвался…

Вечером того же дня воины потолковали промеж себя о будущем, и тогда всё и определилось: они решили податься в наёмники- сорганизовались в компанию. Меня на той сходке не было, напился и уснул- уже всё стало неважно. Наутро разбудил Марк, и рассказал, что парни порешали. А они видеть хотели меня своим командиром: тут, конечно, сыграло свою роль моё поведение в бою, да и ранее я неплохо отметился, но главное, что их привлекло во мне-это то, чего были лишены все прочие- моё якобы благородное происхождение. А это в сословном обществе играет очень большую роль: одно дело, если ты под началом человека с родословной, и совсем другое- бандита с большой дороги,- разница существенная. Марк в нескольких словах выдал мне все эти расклады, и спросил -согласен ли я возглавить отряд. Мне же было до лампочки, что я и выразил взмахом руки и фразой- мол, делайте что хотите…