— И какой же ты маг? — еле шевеля губами поинтересовалась Алирин, не спуская глаз с Талена.

Ивена поняла, что сейчас у ее подруги произойдет еще большее, самое ужасное потрясение. И к этому невозможно подготовить. Тален, судя по всему, решил, что словам Алирин может не поверить, поэтому наглядно продемонстрировал свою силу. Подняв руку вверх, он притянул к себе заколку, что лежала у зеркала в коридоре. Увидев это, Алирин вскрикнула от шока.

— Только не телекинетик, нет… Господи, за что?

— Лира, пойми меня, пожалуйста, это все не так страшно…

Тален попытался ее приобнять, но Алирин резко отскочила, как от огня.

— Не трогай меня! — яростно крикнула она. — Я больше ни одному твоему слову не верю! И никакой свадьбы не будет!

Алирин побежала в спальню и с такой силой захлопнула за собой дверь, что вся квартира содрогнулась. Из комнаты раздалось сильное рыдание. Тален рванулся к ней, но Ивена остановила.

— Подожди. Ей нужно время. Сейчас она будет только больше злиться, видя и слушая тебя, и это никак не утешит ее и не поможет. Поверь, по своему опыту знаю. Вы сгоряча наболтаете друг другу лишнего, а потом будете жалеть. Я сама сначала попытаюсь с ней поговорить.

Отчаяние Талена было так велико, что он молча смотрел на дверь, не в силах что-либо ответить. Кастор аккуратно потянул его за предплечье, уводя на кухню.

— Ивена права, — сказал он, — нужно подождать. Не стоило ей объявлять об этом так резко, надо было лучше подготовить Алирин, но уж теперь как есть. Дай ей время.

Мужчины отошли, а Ивена распахнула дверь спальни. Алирин, свернувшись клубком, лежала и вздрагивала от всхлипов. Руки ее вцепились крепко в подушку, обнимая ее и пряча в ней лицо.

— Уходи! Я тебя ни видеть, ни слышать не хочу! Никогда!

— Алирин, это я.

Ивена закрыла дверь, оставляя их наедине.

— Ну давай, скажи, что и ты тоже маг, чтобы совсем меня добить, — обреченно протянула Алирин, продолжая плакать.

— Не волнуйся, это не так.

Комнату заливали лучи закатного солнца. Светлые шторы мерно трепыхались от ветерка, проходящего через открытое окно. Свежий воздух наполнял пространство.

Подобравшись к кровати, Ивена села на нее рядом с Алирин и рукой осторожно погладила ее плечо. Та не стала отталкивать. Всхлипы становились тише, но все еще продолжались. Ивена не видела смысла просить Алирин успокоиться, так как знала, что это бесполезно. К тому же лучше такая эмоциональная разрядка, чем продолжение криков. Иногда стоит позволить себе поплакать. Но пока Алирин рыдала, говорить с ней было бесполезно. Все, что Ивена могла, это лечь рядом и приобнять ее. За многие годы дружбы они столько всего прошли вместе. И это пройдут.

— Как он мог? — чуть успокоившись, прошептала Алирин. — Я думала, у нас все прекрасно. Думала, мы доверяем друг другу, а он мне лгал. Что мне делать теперь?

— Он не лгал, он просто не знал, как тебе сказать, — мягко пыталась оправдать друга Ивена. — Я понимаю, что тебе это неприятно. Но ведь и самого Талена понять можно. Его жизнь тоже поменялась, но только если другие люди могут от него отвернуться, сам от себя он не уйдет, и ему приходится жить, зная, кто он. Но это действительно все тот же Тален. Алирин, я тебе уже несколько раз говорила, что маги не такие, какими нам их описывают.

— Но Тален телекинетик, — в голосе Алирин по-прежнему слышалась злоба при упоминании этих магов, — и именно телекинетик убил Верену. Как я могу верить такому же, как и тот убийца?

— Пожалуйста, не сравнивай их, это абсолютно разные люди, которые никак не похожи и не связаны. Меня вот в детстве обокрал, унизил и избил электромаг. И что теперь? Я не считаю, что Кастор на него похож только из-за того, что их магические силы совпадают. Алирин, мы живем неправильными убеждениями, которые нам внушили с самого детства. Но сейчас мы взрослые разумные люди и можем проанализировать, как все есть на самом деле. Я уверена, что и ты в душе допускаешь мысль о том, что маги не такие ужасные, какими их принято считать, просто тебе страшно признаться себе в этом. Как мне однажды сказал Кастор, нам с тобой просто на пути не встречались раньше хорошие маги. Их не было среди наших друзей или хороших знакомых, хотя и это не факт. Может, они попадались, но сами не знали об этом или также скрывали, как Тален. Ведь никому не хочется, чтобы на него начали с пренебрежением смотреть. Кастор и Тален потому очень сблизились, ведь лишь друг с другом они оставались собой. А представь, что таких людей много, и как им трудно среди жестокого общества. Но те же Кастор и Тален — потрясающие мужчины, которые достойны хорошей жизни. Пожалуйста, Алирин, не бросай Талена. Ему очень больно и тяжело. Я тоже пару раз в порыве эмоций наговорила Кастору глупостей, о чем потом очень жалела, потому что он не заслужил той грязи, что я на него вылила. Но сейчас я вижу в нем лишь надежного, доброго и замечательного мужчину. И мне все равно на то, что он маг. Больше скажу, я благодарна, что он именно маг. Если бы не Кастор, сама знаешь, что бы случилось. Поэтому я хочу быть на стороне тех, кто не судит о людях лишь по наличию магии. Надо как-то менять этот мир в лучшую сторону, но все всегда начинается с нас самих. Я приняла истину и надеюсь, что ты тоже примешь. Ненавидеть всегда проще, чем понять. Но ты попытайся. Не рушь свою жизнь из-за такой ерунды, не отталкивай Талена. Я знаю, что тебе непросто взять и смириться с этим, но попробуй, прошу. Ведь Тален прав, он никак не поменялся. Он все еще тот, кто тебя очень любит.

— Лучше бы он тогда и дальше молчал…

— Нет, не лучше. Все тайное однажды становится явным. У Кастора уже была такая история. Он был женат, но скрывал, что маг, а потом жена об этом узнала, и они развелись. Кто знает, что было бы с тобой и Таленом в таком случае? Лучше обо всем узнавать сразу. Но, как Тален и сказал, он сам недавно узнал, что маг. Для него ведь это тоже потрясение. Ему нужно было время, чтобы это принять в себе.

Алирин перевернулась на бок, ложась так, чтобы видеть перед собой Ивену. Рыжие волосы запутались, тонкие пряди прилипли к щекам. Глаза были заплаканные, ресницы дрожали, но хотя бы слезы перестали литься.

— Но даже ты не рассказала мне, хотя знала об этом. Да? — обиженно спросила Алирин.

— Да, — честно ответила Ивена, — я узнала об этом в тот же вечер, когда была вечеринка. Мне Кастор сообщил и попросил тебя подготовить. Потом я решила, что тебе будет проще сначала принять тот факт, что кто-то из близких знакомых является магом. Подумала, что ты увидишь, что это не страшно, — она нервно усмехнулась. — И я правда поверила, что ты это приняла. Но случился сегодняшний ужин. Так что план оказался полным дерьмом. Я не думала, что, увидев твою реакцию на Кастора, Тален признается сегодня же, но он не выдержал. И его можно понять. Зато теперь между всеми нами нет никаких секретов.

Поднеся руки к лицу, Алирин потерла глаза, смахивая слезы, убрала мешающие рыжие пряди. Дыхание по-прежнему было тяжелым, прерывистым.

— Но что о нем скажут люди? — обреченно спросила она. — Если о Талене узнают все, это же конец.

— Не обязательно об этом говорить всем. Главное, чтобы ты о нем все знала, ведь вы — будущая семья. А в семье не должно быть тайн. До других людей уже дела нет.

— Но это же неправильно. Его положено внести в реестр. Ты же сама видела, что он сделал в коридоре, а он сделал это специально. Значит, ты внесешь его в базу опасных магов, да? — испугалась Алирин. — И тогда Тален…

Она осеклась, так и не договорив фразу. Но Ивена догадалась, о чем Алирин подумала, ведь сама думала то же самое о Касторе. Если человек состоит в реестре опасных магов, значит, он ближе к казни. От этого осознания у Алирин вновь потекли слезы, возвращая удушающие рыдания. Ивена прижала ее к себе сильнее.

— О чем ты говоришь? Я уже не тот инквизитор, Алирин. Я не выдала Кастора, а ты думаешь, выдам Талена? Нет, конечно, не бойся. Я ни за что не пойду против вас. Да и ты сама знаешь, что я хочу уволиться. Я часто стала думать о людях. Ведь наверняка много тех, кто так же боится за своих близких людей, которые маги. Не все же докладывают о них инквизиции. И раньше мне казалось, что это неправильно, непорядочно, но теперь я их очень понимаю. И мне так хочется, чтобы люди перестали бояться и жили спокойно. Изменить весь мир в лучшую сторону сложно, но изменить себя можно. И я пытаюсь. Пожалуйста, и ты попробуй.