— Понимаешь, это так тяжело — в один момент разочароваться в деле, которому решил отдать себя, посвятить свою жизнь, — в голосе Ивены сквозило отчаяние. — Я раньше не задумывалась о том, что ты говоришь, а слепо смотрела на все, веря, что так и надо. Я шла к цели, но теперь осознала, что эта цель не оправдана. Но я не знаю, как жить по-другому. Я же не умею иначе…

— Если тебе действительно это кажется неправильным, то ты можешь отстраниться от этого дела. Никогда не поздно поменять свою жизнь.

Ивена посмотрела на Кастора, как на сумасшедшего. Слишком страшно было допускать мысль о том, чтобы бросить престижную и прибыльную работу, резко меняя свое будущее.

— Знаешь, это только сказать легко, — с долей укора воскликнула Ивена. — Это тебе можно спокойно поменять компанию или сферу деятельности. В моей сфере нет выбора. Я уже ступила на это тропу и не могу с нее сойти. На меня возлагают надежды, мною гордятся. А если я уйду, это будет огромный позор. Нельзя так кардинально поменять жизнь.

— Можно. Выбор есть всегда, — твердил Кастор, пристально глядя на нее. — Вы, инквизиторы, сами частенько упоминаете об этом, кстати. Ты можешь решить, оставаться на этой тропе и страдать, если тебе правда это стало приносить боль, или же свернуть с нее, уходя в неизвестность, но в которой ты не будешь так мучить себя. Да, будет сложно первое время, но всегда можно найти другую работу. Пусть даже тебе будут меньше платить, пусть кто-то в тебе разочаруется. Какая разница, что подумают другие? Зато ты будешь знать, что не совершаешь ничего плохого. Ивена, главное, это быть честным с собой.

Она втянула в легкие побольше воздуха, пытаясь переварить услышанное. Где-то на подкорке сознания Ивена понимала, что Кастор полностью прав, но от такого сильного напора в груди невольно образовался комок возмущения. Она резко поднялась с дивана, окинула Кастора тяжелым взглядом и, всплеснув руками, выпалила:

— Ты не был в моем положении и никогда в нем не окажешься. Тебе не понять, как это на самом деле тяжело. Я не могу пойти против большинства и так резко повернуть свою жизнь только потому, что из-за какого-то случайного мага в моей голове начал твориться полный бардак!

Встав с места, Кастор подошел вплотную к Ивене. В его глазах она уловила разочарование и обиду.

— Случайного мага? — Он ткнул пальцем себе в грудь. — Хочешь сказать, что это я во всем виноват? Пришел в твою жизнь и стал ее разрушать?

— Да, именно это я и хочу сказать! — бросила Ивена раздраженно.

— Я просто донес до тебя правду. Хотелось бы верить, что и без меня ты поняла бы это однажды. Я увидел в тебе надежду, что не все в этом мире потеряно, что есть вероятность, что люди образумятся и перестанут быть такими жестокими. Человечество никогда не станет идеальным, это просто-напросто невозможно. Но сделать жизнь людей лучше шансы есть. Ты доказала мне это, и я не хочу понять, что ошибся. Но сейчас ты будто хочешь убедить меня, что я все-таки оказался не прав насчет тебя. Я знаю, что проще жить так, как уже привык. Но если привычное вдруг стало казаться тем, что портит жизнь, то лучше отойти от этого.

— Донес правду? Ошибся насчет меня? Да откуда тебе вообще знать, что именно твои слова истинны? И откуда тебе знать, что у меня в голове? — в сердцах воскликнула Ивена. — Возомнил себя таким правильным и честным, обо мне какие-то выводы строишь. Может, я реально какой-то эксперимент для тебя? Пытаешься понять, за какое время можно промыть мозги инквизитору? Ждал момента, когда меня что-нибудь сломает, и ты воспользуешься мной?

Лицо Кастора скривилось, отражая всю его боль от услышанного, и Ивене на секунду стало совестно за эти мысли, но возмущение и раздраженность все-таки лидировали.

— Мне жаль, что ты так думаешь, — горько произнес Кастор. — Я уже не воспринимал тебя как инквизитора и уж тем более не хотел пользоваться. Я общался с тобой как с интересной девушкой, компания которой мне приятна. Общался как с человеком, с которым можно поделиться истинными мыслями. Таких людей очень мало на свете. Я считал, что и ты перестала видеть во мне лишь мага и сделала шаг к тому, чтобы понять и перестать ненавидеть. Надеялся, что однажды ты посмотришь на меня не как на мага, а как на мужчину. Выходит, зря я это представлял. Наверно, для тебя я всегда буду с клеймом. Как и для большинства.

Сравнение с большинством отчего-то задело Ивену за живое. «Я уже именно так на тебя и смотрю, как на мужчину» — хотелось ответить ей. Слова Кастора больно ранили в самое сердце. Но она и представить не могла, что у них что-то может получиться, пусть взаимная симпатия и очевидна. Кастор прав в том, что проще жить так, как привык. И в той жизни, какая есть у Ивены, ему нет места. Как бы ни хотелось, но инквизитору быть с магом невозможно.

Ивена задумалась о том, что было бы неплохо вернуться в прошлое. В тот день, когда она первый раз встретилась с Кастором. Стоило закрыть глаза и не видеть его пятна на руке, не останавливать, не знакомиться. И не было бы всего остального. Пусть его поймал бы кто-то другой или он бы продолжил скрываться. Любой исход, в котором их жизни бы не пересеклись, был бы предпочтительнее. Ивена жила бы как раньше без каких-либо сомнений.

Но это все самообман. Как бы она ни уверяла себя, что Кастор — лишний в ее жизни, Ивена не могла так считать. И от этого осознания делалось еще больнее.

Она молча смотрела в его глаза. Ни одно слово не могло выйти наружу, поэтому ее мнения Кастор так и не услышал. Ивена разрывалась между желанием отбросить все сомнения, признавая его правоту, обнять изо всех сил и поцеловать и желанием развернуться и уйти прочь, ставя между ними черту.

Ивена сделала пару жадных глотков воздуха, но все-таки отстранилась от Кастора, спешно выходя в коридор. Нужно скорее покинуть его квартиру, чтобы не успеть передумать. Она взяла все свои вещи, намереваясь уже выйти, но вспомнила про ноутбук. В этот момент Кастор сам подошел к ней и протянул сумку с ним.

— Сколько я тебе должна за работу? — с напускной холодностью спросила Ивена.

— Нисколько, — равнодушно бросил Кастор. — Ты сама говорила, помощь за помощь.

Она выхватила сумку, посмотрела на него и сухо поблагодарила. Кастор сдержанно кивнул, поджимая челюсть. Развернувшись, Ивена дернула ручку двери, приоткрыла ее, но замерла. Все-таки требовалось еще немного слов. Все равно будет больно, но лучше так.

— Я тоже видела в тебе человека, — тихо призналась она, стоя к Кастору спиной. — И вижу до сих пор. А это клеймо, как ты говоришь… Оно не мешает видеть в тебе мужчину. Просто наши жизни слишком разные, поэтому нам не стоит дальше общаться. В этом нет абсолютно никакого смысла. Но я хочу тебя попросить кое о чем. — Ивена все же повернула голову в его сторону, вновь встретилась взглядом с серыми глазами. — Кастор, не рискуй, пожалуйста. Очень прошу. Какая бы правда ни была на самом деле, не пользуйся магией, это слишком опасно. Я не хочу однажды отправить тебя на казнь.

Он помедлил с ответом, но вскоре кивнул головой и произнес:

— Хорошо, я буду осторожен, если для тебя это важно.

— Важно.

— Тогда ты помни, что выбор все же за тобой. Я все еще верю, что твои слова сегодня были сказаны в порыве эмоций из-за серьезного потрясения, но ты все-таки потом обо всем хорошенько подумаешь. Так что постарайся принять решение, чего тебе на самом деле хочется: продолжать жить в иллюзиях или развеять их, доказывая миру, что не все потеряно. И сама будь осторожна. Для меня это тоже важно.

Ивену вновь потянуло повернуться полностью, подойти к нему, обнять, но это усложнило бы все еще больше. Отвернувшись, она быстро распахнула дверь и выбежала из квартиры Кастора, не проронив больше ни единого слова. По тишине в подъезде Ивена поняла, что он еще несколько секунд стоял, глядя в пустоту, после чего захлопнул дверь, оглушая.

Вернулась домой Ивена с камнем на душе, считая, что это самый худший день в ее жизни. Казалось, что он полностью разрушил ее и обрубил все мечты. Вновь хотелось кричать и рыдать, выплескивая все эмоции, но даже на это сил уже не хватало. Внутри словно поселилась пустота. Жизнь потеряла смысл, и Ивена не знала, как существовать дальше. Помимо этого, казалось, что она потеряла что-то еще, что-то очень важное и ценное. Потеряла человека, который понимал ее. Пусть именно он и пошатнул жизнь Ивены, заставив теперь мучиться, но он открыл ей глаза. И даже дал понять, что она ему небезразлична. Только вот это действительно ничего не даст. Ивена пыталась себя убедить, что нельзя взять и так поменять жизнь.