Если долго смотреть в пустоту, пустота начинает смотреть на тебя. Это правда, но, если продолжить смотреть, то пустота испугается и убежит, а за ней откроется что-то новое. Может быть.

Теодор медленно, явно в состоянии шока, встаёт и подходит к остаткам Джинбея. Из корабля выбегает Висмуд с огнетушителем, видимо я в порыве бешенства попал по кораблю. Мне совершенно нет до этого дела.

Меня до сих пор потряхивает, но я ничего не чувствую. Я совершенно опустошён. Брейсер молча приблизился ко мне, а затем, будто прочитав мои мысли, превратился в лопату. Я огляделся в поисках подходящего места и воткнул черенок в грунт. Воздушный песок мелкой структуры, вперемешку с гравием, подлетел на несколько метров вверх и начал осыпаться. Каждый раз, когда явонзаю орудие в землю, мне в голову приходят образы добродушного Великана.

За его грубым и слегка пугающим телом скрывалась нежное и знакомое любому желание быть счастливым. Помогать окружающим и заботиться о близких. Я обязательно должен буду встретиться с его семьёй, но, для начала, я разберусь со всеми, кто причастен к этим событиям. Эдэм и goldenhand. В голову пришло осознание, что и Пимен, пришедший мне видением на LunarShine, и мама, когда-то очень давно, они оба говорили мне про Эдэм.

«Не было похоже, что они желали мне зла, тем более мама. Так что же всё-таки происходит?» — подумал я.

У меня же остался недочитанный файл, я читал его как раз перед появлением Пимена.

//Open «Важное для ознакомления — Эдэм»//

«Эдэм»

Преступная организация, зародившаяся в SapceVerasity. Она представляет из себя своеобразную религиозную секту, проповедующую магическую силу космоса. Эдэм на постоянной основе производит нападения на колонии Javelina. SpaceVeracity объявлены террористами за поддержку и спонсирование Эдэма. Лидер Эдэма косвенно связан с космическими пиратами и группировкой goldenhand, а, возможно, возглавляет обе группировки.

//end.

Неужели это вообще возможно. Может ли вообще совпасть так, что отец Теодора, будто специально разрушает, убивает и уничтожает всё, что мне дорого. Сколько ещё невинных жизней он погубил и почему никто его до сих пор не остановил? Почему всё это происходит со мной?

— Сай… Остановись, — обратился ко мне Теодор и взял за предплечье. — Этого будет достаточно.

Я не понимал о чём он говорит, пока не посмотрел себе под ноги. Подо мной была глубокая яма.

— Нам нужно. Похоронить. Джинбея, — произнёс я мёртвым голосом с пустым взглядом.

— Уцелели только голова и рука, — Тео тяжело выдохнул.

Ему тоже непросто.

— Остальное нужно будет сжечь, традиция у них такая.

Мы перенесли голову и руку Джинбея и положили их в могильную яму, а затем засыпали её песком. Я установил небольшой округлый камень на могилу, а Брейсер помог мне выточить на нём текст. Теперь на маленьком и холодном куске материи в космосе есть надгробие: «Джинбей. Хороший друг.»

Кремацией остатков занялся Теодор, у меня уже не было сил. Ко мне подошёл Висмуд.

— Сожалею о вашей утрате, Саймон, — имитируя человеческое сочувствие, произнёс робот.

— Это наша утрата, Висмуд. Наша общая, понимаешь? Или нет? — огрызнулся я. — Почему ты ничего не сделал? На корабле же есть маломальские пушки.

— Я хотел применить орудия, но корабль засёк боевые дроны, и я принялся их отключать.

— А почему тогда Джинбей погиб? Почему именно дроны нацеленные на нас? — с явной претензией спросил я.

— Вы с Теодором являлись и являетесь приоритетной целью для защиты.

Это не стало для меня новостью, целью миссии изначально являлась защита моей жизни, но полученный ответ вызвал у меня отвращение.

— Наш корабль был повреждён, ремонт может занять несколько недель. Теперь уже я отправил сигнал SOS, — не реагируя на мою провокацию, сухо проинформировал меня Висмуд.

— Не волнуйся, подмога не успеет, скоро к нам прилетит гость, — ответил я, массируя лицо ладонями через маску.

Прозрачные пластины на голове Висмуда вдруг окрасились в чёрный. Он грубо схватил меня за руки и притянул к себе. Мне стало больно.

— Что значит гость? — испепеляя меня взглядом, спросил он. — Кто?

Я тут же представил молнию, а Брейсер, увеличившись в размерах и превратившись во что-то наподобие палки, сильно оттолкнул Висмуда.

— Не смей, сука, со мной так обращаться, — рявкнул я. — Тем более сейчас.

Висмуд явно испугался. Мы оба понимали, на что я способен в гневе.

— Прошу прощения, такого больше не повторится. Я тоже способен испытывать эмоции, если вы не забыли. Джинбей не был для меня 0 или 1 в оперативной памяти, поверьте, — голос, с которым он это произнёс, не выражал никаких эмоций.

— Со мной связался Раунд, сказал, что кто-то следует за нами с Ya-5y0, — ответил я на ранее поставленный вопрос. — Это девушка и она не представляет угрозы.

Андроид, впервые за долгое время, закрыл свои “эмоциональные” индикаторы сплошными пластинами, а затем замер, будто камень. Обычно он так делает, когда пишет отчёт.

Появился едкий запах гари, пробивающийся даже сквозь плотную ткань СПК.

Я обернулся и увидел красивое пламя. Оно чем-то напоминает цветок.

Вот и всё Джинбей. Прощай. Теодор подошёл к нам и обернулся в сторону пылающего огня. Он горит там, у грузового отсека, оказавшегося приманкой, и тут, в сердце и глубоко в душе, разрывая на части. Мы почтили память минутой молчания.

Эффект адреналина постепенно спадает. Всё тело окутывает накатывающая волнами боль. Кровь из надкусанной губы остановилась, но рана пощипывает, не давая забыть о себе.

Висмуд, не проронив ни слова, зашёл на корабль, а Теодор остался стоять со мной. Я попросил его оставить меня одного, но он не послушал. Некоторое время мы стояли убитые горем. Затем я побежал.

Побежал вперёд, позабыв обо всём. Может? я хотел убежать от проблем, а может? не мог устоять не месте. Не знаю. Мышцы начали болеть ещё сильнее, но это позволяло, хоть и на время, позабыть о случившемся.

//Diary |05.01.2726|

Я точно убью его. Кто угодно должен был умереть, но не Джинбей. Он был из нас самым чистым, честным и хорошим из нас 4. Мистер Х получит то, что заслужил. А что потом?

А в чём вообще заключается смысл жизни? Банальнейший вопрос. Кто-то хочет побольше детей. Кто-то — денег. Один наслаждается каждым шагом, пусть даже и маленьким, а другой корит себя за ежедневый марафон — мол: мог и быстрее. Сейчас для меня целью является освобождение вселенной от чудовища. А если честно — я просто хочу отомстить, оправдываясь благой целью. Но разве поймать двух зайцев за раз плохо? Даже если себе ты заберёшь того, что жирнее. А что дальше? Однажды я либо умру, либо добьюсь своего. Так ли должна пройти моя жизнь?

Разве нельзя привести смысл жизни к общей формуле? Нельзя ли счастье приравнять к смыслу жизни? Родивший десятого ребёнка счастлив также, как и заработавший десятый миллиард. Может, они никогда и не поймут друг друга, но, если подумать: они добились одного и того же — своей цели. И совсем не важно — какая цель. Чёрт, какая же жизнь — сложная штука. Но мы, несмотря ни на что, продолжаем двигаться. Это, пожалуй, прекрасно.

Я пробежал достаточное расстояние, чтобы корабль скрылся из виду. Теодор плетётся за мной, но он не торопится. Возможно, даёт мне побыть одному, но не хочет оставить наедине.

— Сколько у тебя кислорода в запасе? — спросил Теодор, наконец догнав меня.

— 19.8%

— Ты понимаешь, что тебе нужно сейчас же бежать на корабль?

— Мне не нужно.

— Задохнуться не боишься?

— Страшно не умереть, а умирать.

— Помимо того, что ты мой друг и я не желаю тебе смерти, ты, видимо, позабыл о нашей договорённости.

Я промолчал.

— Слушай, я понимаю, как тебе тяжело. Но разве сейчас время сдаваться?