Удалёнка

Наши дни

О, как же я спал! Как я спал!

А как выспался⁈

Я выспался так, что аж мозгам щекотно стало, а след от подушки на щеке теперь нужно разглаживать хирургическим путём!

Хорошо, блин… Хорошо…

Вот только, судя по сумеркам за окном, уже вечер. Ну а ещё бы! Ночью удалось поспать всего пару часов. Затем рано-рано по утру мы проводили родительский комитет восвояси и всем скопом завалились спать.

Хорошо ещё, что сутки не продрых, а то ведь мог бы.

— Кхм-кхм, — прокашлялся я со сна и сел на постели. — Всё равно хорошо…

Тут же калейдоскопом в голове побежали события последних дней. Ну и сегодняшнего утра, само собой. Сегодняшнее утро вообще историческая дата! День, когда я авансом получил от Её Сиятельства Фонвизиной-старшей поцелуй в щёку. Младшая при этом истово охренела, но…

Короче, да…

Не то, чтобы к спеху, но я решил не упускать это направление. Ну а что? Она привлекательна и одинока. Я тоже мужчина видный и тоже холостяк. Если само закрутится, так тому и быть. Ну а пока — к делам.

Сегодня мы вряд ли что-то успеем, но вот запланировать с вечера завтрашний день — это я люблю. Ещё больше люблю, когда всё проходит по плану, но тут уж не зарекайся…

Итак. Первым делом после душа я отзвонил Владим-Санычу. Тот подтвердил, что завтра приедет посмотреть на робота и ненавязчиво намекнул, что не только за этим. А стало быть, культурный досуг я себе уже организовал. Баня, водка, гармонь и лосось. Лёху тоже из леса вытащу, а то он наше прошлое собрание пропустил.

Следующим делом я справился у Державина, сколько мне ещё ждать от него труповозку для демонов. Ректор сказал, что недолго, и на том спасибо. Заодно и пригласил его на завтрашнюю тусу.

Так…

Что-то было ещё…

Что-то такое важное, что я хотел сделать чуть ли не первым делом…

Точно! Кактус! Я хотел про кактус узнать!

— Кузьмич, утро доброе! — крикнул я, спустившись вниз. — Кузьмич! Кузьми-и-и-и-ич! Старый ты извращуга! Молодец! Хвалю! Горжусь! Выпиши себе десять премий и ещё чего-нибудь сверху купи!

— Спасибо, Василий Иванович, — смутился австрияка. — Мне для коллектива не жалко. К тому же сам получил изрядное удовольствие. Фрау Суматоха оказалась весьма страстной… и изобретательной особой.

— Ты не в курсе, альтушки уже проснулись?

— Проснулись, — утвердительно кивнул камердинер. — Ваша сестра и гер Тамерлан уже отправились к ним в гости. Что-то связанное с роботом.

— Молодцы! Все молодцы! Вообще все!

Настроение играло. Хотелось петь, танцевать, смеяться, дарить цвету и крутить сладкую вату. То ли это магический чмок Фонвизиной на меня так до сих пор действовал, либо то, что я всё-таки отстоял «Альту», а, возможно, я и впрямь давно не высыпался.

Группа «Альта» действительно уже поднялась.

Шестакова умчалась вместе с Ирой колупать гандам на предмет улучшений и приведения его в цивилизованный вид перед приездом министра, а остальные отдыхали в беседке. Все, кроме Стекловой, та медитировала возле кактуса.

— Ты-то мне и нужна, — бесцеремонно ворвался я на «лобное место».

— А? Что?

— Вот и я спрашиваю «что»? Что это за хрень? — я указал на шипастого уродца. — И почему вы все с ним так носитесь?

— Так ведь звёздный кактус, — Стеклова, кажется, даже немного возмутилась моему незнанию.

— И что? Давай рассказывай уже, что за артефакт планетарного масштаба!

Короче…

Со слов Танюхи получалось так, что звёздный кактус у нас — это что-то типа мифического Мирового Древа. Почему он работает так, как работает, никто не понимает. И как он работает тоже не до конца.

Но!

Это чудо-растение — сорян за «шипастого уродца», был неправ — каким-то образом стабилизирует вокруг себя магию и материю. Благотворно влияет на природу вокруг, чистит воздух, чистит воду… всё, короче говоря, чистит, в том числе и помыслы людей. Не так, как бесячьи антидепрессанты, а легко и ненавязчиво, вроде ромашкового чая.

Под его влиянием все становятся спокойнее, улыбчивее и взращивают в себе лучшее.

Ну а если помыслы совсем плохие, может и шарахнуть — Нинель Аскольдовна тому живое подтверждение.

Хорошо рядом с ним, дескать. Спокойно и пользительно для здоровья. Кстати, я и впрямь что-то такое почувствовал рядом с ним.

Однако почему друиды уделяют кактусу столько внимания, я всё равно не понял. Говоря по-честному, не он единственный так умеет. Многие артефакты работают подобным образом, если их настроить.

Пусть подход и не такой комплексный, но зато более направленный.

— Кхм, — задумалась Стеклова. — Ну смотрите. Сейчас он маленький, и радиус действия у него маленький. Чем больше он вырастает, тем больше становится радиус. В перспективе, довольно скоро он накроет всю Удалёнку.

— Так… и?

— И стабилизирует пространство. Им же, если вы не знали, можно трещины закрывать. Безо всяких блокаторов и волн монстров. Просто поднёс, и всё. Проблема лишь в том, что транспортировать кактус, который достаточно вырос для подобного к месту трещины, невозможно. Разрастается он и укореняется. А если выкопать, по пути погибнет.

— Во как…

Ну да, уже немного запахло планетарностью.

— То есть, — начал я озвучивать свои мысли вслух, — когда Удалёнка окажется под его влиянием, новых трещин здесь можно не ждать?

— Именно!

— И он продолжит расти?

— Да. По моим подсчётам, при правильном уходе через месяц-другой безопасная зона накроет Сакраменто.

— А потом?

— А потом он, по идее, зацветёт.

— И-и-и-и-и-и?

— И неизвестно, что дальше, — Стеклова мечтательно уставилась куда-то вдаль. — Но что-то волшебное. Хорошее что-то, я в этом уверена. Понимаете, Василий Иванович, никто никогда не выращивал звёздный кактус до цветения. Разве что бутоны наливались, и всё. На этом этапе они всегда умирают.

— Ага… То есть вы с Алексеем Михайловичем хотите стать первыми, кто доведёт звёздный кактус до цветения?

— Да.

— Амбициозно, — согласился я.

Хотя, с другой стороны, два самых сильных друида из тех, что мне доводилось встречать… Если кто и справится, то только они.

Даже если после цветения ничего не произойдёт, и кактус просто продолжит ширить свою зону стабильности — это уже очень и очень интересно. Эдак и всю Империю безопасным колпаком накрыть можно, а там, глядишь, и… весь мир?

Вот откуда Фонвизина взяла эту «планетарность».

Ладно…

Ответом я остался удовлетворён. Альтушкам сказал, что на сегодня все свободны и я в том числе. Время ещё не позднее, дел нет, а потому — на рыбалку.

— Вась! — по дороге домой меня нагнала газелька сестры. — Мы с Ксюшей в город метнёмся за кой-какими запчастями! Надо что-то⁈

— Нет, спасибо! — ответил я. — Езжайте!

На почве общего дела, Ирина Ивановна Скуфидонская и кадет Шама довольно быстро спелись. Не только сработались, но и сблизились чисто по-человечески.

Их общее детище, пока что за неимением другого названия окрещённое «Бобиком», становилось всё более и более внушительным. Более быстрым, смертоносным, функциональным и — ну конечно же! — приятным с точки зрения эстетики.

Вот с чего изобретатели всяческих боевых шагоходов берут за образец именно человеческую фигуру? Мультиков что ли пересмотрели в детстве?

Устойчивость меньше, площадь поражения больше, видно издалека.

Поставь сейчас перед «Бобиком» боевые гандамы Несвицких, и тот порвёт их, словно грелку.

Шестакова отвечала за техническую составляющую робота, Ирина — за магическую, а Тамерлан — за электронную начинку.

Дрим-тим сложился.

И таким образом в хлеву деда Макара потихоньку созревало новое стратегическое оружие, пускай и не планетарного, но уж точно имперского масштаба.

Железяк и запчастей на поле боя с Несвицкими до сих пор валялось с перебором, но всё-таки кое-чего не хватало. Шестакова хоть и была техномагом, но выращивать шестерёнки из воздуха не умела; её дар работал немножечко не так.