— Ты узнаешь этого человека? — Иван протянул девочке карточку.

— Папа! — Джулия выронила фотографию и обмякла в кресле.

Сквозь обморок девочка почувствовала, как ее обхватили сильные мужские руки и прижали к груди. Затем в нос ударил резкий противный запах.

Гер Крюгер закрутил флакон с нашатырем и бросил ватку в корзину. Джулия зажмурилась и еще сильнее прижалась к мужчине в русской форме.

— Вот так, сомнений нет, — молвил ротмистр Вавилов. — Джулия узнала папу. Она урожденная девица Никифорова. Медведя подарил господин Алексей Никифоров, он же Рихард Бользен, перед тем как его призвали во французскую армию.

— Уникальное стечение обстоятельств. Это фантастика! — Клаус Тохольте сплел пальцы перед собой. — Очень рад за успех русских коллег. Снимаю шляпу, вы смогли совершить чудо.

— Я тоже очень рад, что Джулия нашла родных, — Крюгер украдкой смахнул слезинку. — Всегда приятно, когда за воспитанниками приезжают. Знаете, сколько у нас таких сирот? Некоторых берут в приемные семьи, у некоторых находятся родные. На моей памяти еще до войны за мальчиком приехали из Аргентины.

— Полагаю, надо оформлять документы. Как в Германии это делается? Гер Тохольте, вы как представитель тайной полиции поможете?

— К сожалению, не все так просто. Папа девочки жив, находится во враждебной Империи стране, по всей видимости. Мама погибла. Хочу ошибиться, но так даже лучше. Вы как самый близкий человек служите в армии.

— Я готов удочерить Джулию хоть сейчас.

— Подождите, — Тохольте поднял ладони. — Не знаю, как в России, а в Третьей Империи все делается по закону.

— У нас тоже, — вмешался Вавилов. — Коллега, давайте думать, как разрешить ситуацию. Я как офицер Отдельного Корпуса Жандармов Его Императорского Величества имею право требовать возвращения девицы Никифоровой родным. При ее согласии, разумеется.

— Не возражаю. Но даже через запрос по линии Иностранных дел экстрадиция не пройдет без суда и займет время. Нам все равно придется пройти через все процедуры. Давайте сделаем все правильно.

— Предлагайте, — кивнул Никифоров.

Про себя Иван Дмитриевич лихорадочно соображал, как объяснить по телеграфу полковнику Чистякову, что придется на некоторое время задержаться в Германии и съездить в Россию. Немец совершенно прав, военные не принадлежат себе. Даже отпуск дается в качестве заслуги или при особых стечениях.

— Как понимаю, гер Никифоров, вы в командировке и должны вернуться в часть? — сообразил Тохольте. — Самым правильным будет прямо сегодня инициировать дело о повторном признании девочки сиротой в виду открывшихся обстоятельств. Так как ее отец явно не может ее забрать по независящим причинам, суд признает его временно утратившим родительские права. Одновременно устанавливаем настоящую фамилию девочки, родство с русскими подданными. Только затем гер гауптман подает на удочерение. До этого Джулии придется пожить в Бреслау.

— Сколько на это уйдет времени?

— Два месяца. Около того.

— Устраивает, — Вавилов предостерегающе положил ладонь на плечо Никифорова. — Я подключаю юристов по линии Корпуса, пишу соответствующие рапорты. Думаю, очень скоро в Бреслау приедет чиновник МИД чтоб на месте решить все проблемы.

— Разумно. Давайте так и сделаем. Гер гауптман Никифоров, вы согласны?

— Хорошо.

Джулия слушала разговор взрослых затаив дыхание, как мышка. Все было похоже на волшебную сказку. Большой сильный добрый русский офицер, оказался родным дядей, братом папы. С ним верный друг из русского гестапо. Джулия всегда знала, папа живой, он вернется, заберет с собой, как только сможет, как только победит злого дракона. Он как рыцарь Зигфрид из легенды. Чудо случилось. Молитвы услышаны.

— Джулия, ты согласна? Ты поедешь со мной в Россию к нашей семье? Познакомишься с родными кузенами, бабушкой и дедушкой. Ты увидишь Санкт-Петербург, мы будем гулять по улицам, набережным, паркам. Будем жить в большом доме в пригороде.

— Да, дядя Иван. А папа к нам вернется?

Мужчины переглянулись.

— Вернется, куда он денется, — по-отечески улыбнулся жандарм. — В России ему ничего не грозит.

На улице, по пути к служебной машине Иван Дмитриевич поинтересовался у Вавилова.

— То, что вы сказали об Алексее правда? Может не стоило давать такое обещание?

— Если не совсем дурак, вернется. Я запрашивал выжимку по его досье. В Германии он натворил дел. Участие в мятеже, незаконные вооруженные формирования, попытка свержения государственного строя, преступления против нации. Полный букет. А вот у нас на него ничего нового нет. Если вернется во время войны и пойдет добровольцем в армию, попадает под полную амнистию.

— Умеете вы успокаивать. Как мед струится.

— Моя служба. Да не беспокойтесь, Иван Дмитриевич. Будет возможность, намекните вашему блудному брату, чтоб к германским владениям на пушечный выстрел не приближался. Копию указа о высочайшей амнистии я вам дам. Тоже постарайтесь намекнуть Алексею Дмитриевичу.

Джулия смотрела в окно на уходящих мужчин. К ней прижалась Зельда. За спиной двое соседок по комнате. Еще два месяца в приюте. Затем дядя Иван вернется. Он обязательно вернется и заберет ее в волшебную страну.

— Так ты русская? — протянула Зельда. — Везет.

— Если хочешь, я тебе подарю своего медведя. Пусть тебя защищает.

— Спасибо! — личико девочки расплылось в счастливой улыбке. — Ой! Не надо. Он твой ангел.

— Тебе тоже нужен защитник.

— Не надо. Пусть остается с тобой. Папин подарок.

Впервые за долгое время в глазах Зельды не было страха. После обеда спала она, тоже не пряча голову под одеяло. Джулия тихо лежала на кровати. Перед внутренним взором девочки проносились картинки из большого атласа. Читать она не умела, но в библиотеке листала книги с картинками. Воспитанникам позволялось если не шалить и аккуратно листать книги. Считалось, что так у малышей развиваются творческие способности.

За окном светит зимнее солнышко. А Джулия представляла себе лето. Большие дома, широкая река и корабли. Дворцы и сказочные замки на берегу. Девочка представляла, как летит на большом железном самолете. Внизу облака, а сверху улыбается бородатый человек со светящимся кругом над головой.