Задние ряды всадников дрогнули и расступились. Трое рыцарей, что наседали на меня, всё ещё продолжали атаковать, но я понимал, что как только эта тварь вступит в схватку, шансов у меня не останется никаких. Против этой троицы я ещё мог держаться, но одного взгляда на огромный меч вожака, который тот свободно держал одной рукой, было достаточно, чтобы понять: шансов у меня никаких. Не поможет ни блок, ни отступление. Места до обрыва почти не оставалось, я уже слышал тихий шёпот мага за плечами. А мой простецкий одноручный меч, если я попробую противостоять алому, он разрубит надвое играючи, как тростинку.

— Эдвин! — не своим голосом заорал я.

— Ещё секунду…

— Быстрее, Тьма тебя побери!

Я отбил атаку, ушёл вбок от второй. Запустил в третьего рассечением, но промахнулся. Алый рыцарь приближался, ещё шаг, ещё два, ещё каких-то пару мгновений…

И в ту же секунду я почувствовал затылком жар. Волосы на моей голове встали дыбом, а сам я, ещё за секунду до того, как услышал хриплый возглас мага, отпрыгнул в сторону и, подмяв под себя визжащую от страха Кэт, прижался к земле.

— Ложись!

Волна огня мгновенно прошла над нами, осветив тьму предгорий и превратив ночь в день. Это была даже не волна, а самый настоящий огненный поток, льющийся из рук Эдвина, что стоял на краю обрыва широко расставив ноги, словно пытаясь удержать норовистого жеребца. Ряды атакующих тут же оказались смяты, огонь живым пламенем проникал внутрь доспехов, буквально выдирая из них запечатанные внутри души. От психических воплей, слившихся в единой хор ревущих голосов, у меня запечатались уши. Вжавшись в копну светлых волос, я увидел, как по щеке Кэт медленно течёт тонкая струйка крови. Спустя секунду, я и сам почувствовал как по лицу ползёт что-то влажное.

Огонь продолжал течь, опаляя мне ресницы и брови. С Гоном было покончено, и можно праздновать победу, вот только…

Вот только массивная фигура в алых доспехах и не думала падать. Напротив, несмотря на огненный ад, разверзшийся вокруг него, рыцарь продолжал шагать вперёд, не обращая никакого внимания на нас с Кэт, лежащих в стороне.

Понимание пришло, как всегда, слишком поздно. Не мы были его главной целью. Не я, не Кэт, даже не сама по себе тройка случайных путников. Для таинственной фигуры в алом значение имел только Эдвин, который, судя по всему, тоже осознал своё незавидное положение. Перехватив покрепче невидимые потоки магии, он весь сжался и напрягся, собрался в комок. И меня вдруг обдало такой волной жара, что я буквально почувствовал, как на моей коже вспыхивают алые бутоны ожогов.

А рыцарь продолжал шагать. Его походка была настолько самодовольна, насколько она может быть только у существа, полностью уверенного в собственной безнаказанности. У вурдалака, склоняющего слюнявую пасть над жертвой. У лича, что создал собственную филактерию. У насильника, который ладонью зажал рот жертвы. Всадник шёл вперёд и понимал, сопротивления не будет.

Кажется, это заметил и Эдвин. В самый последний момент его ладони дёрнулись, словно он собирался ими закрыться. Волна огня спала и мгновенно исчезла, а всадник коротко, не замахиваясь, нанёс удар мечом.

Эдвин оказался пронзён насквозь. Лезвие меча выходило у него из-за спины, а изо рта толчками выплёскивалась кровь. Он бешено глазел на своего убийцу, вращал зрачками и, судя по едва движущимся губам, пытался что-то сказать, но поток крови не дал ему такой возможности. Полюбовавшись на дело рук своих, всадник резко выдернул оружие из тела мага, а то тут же рухнуло в лужу крови, лишённое всякой поддержки.

— Сука… — тихо пробормотал я, наблюдая за этим зрелищем.

Но тут же подо мной что-то дёрнулось и взвыло не своим голосом.

— Нет!

Проклятье, Кэт. Я совсем позабыл о ней.

Я попытался было прижать девчонку ещё сильнее к земле, но она всё же сумела выдернуть руку. Короткий и яростный пасс, а затем в фигуру в алом уже летит ещё один огненный шар. На этот раз — ещё меньше предыдущего, совершенно обессилевший, скорее жест отчаяния, а не атаки.

Заклинание ударилось о броню рыцаря, не нанеся ему никого вреда. Он, как мне показалось, с удивлением повернул в нашу сторону свой латный шлем, и, не обращая никакого внимания на потуги Кэт, взмахнул рукой. В грудь тут же ударил тяжёлый и спёртый воздух Инферно, а за спиной рыцаря возник тёмно-фиолетовый провал, больше похожий на рваный шрам посреди небосклона. Он шагнул в него и…

Всё закончилось.

Груды бездушных доспехов лежали тут и там. Они тихо шипели, а от проржавевших частей лат поднимались рои тёмным песчинок. Демоны не могут долго находиться в материальном мире. Не могут и их доспехи. Груда металла будет ещё несколько часов лежать под лунным светом, а затем, не в силах выдержать прикосновения Создателя, рассыплется прахом.

Дикий Гон на старом лирранском тракте перестал существовать.

Кэт вновь дёрнулась и, извиваясь как кошка, вывернулась из моих объятий. Она бросилась к Эдвину, распластавшемуся в луже собственной, чёрной от ночного неба крови, и тут же принялась водить над ним ладонью, с которой струился мягкий желтоватый свет. Вот только свет этот был настолько тусклым и настолько прозрачным, что даже я, в магии понимающий примерно ничего, понял: бесполезно. У неё не хватит сил, рана слишком серьёзна. Эдвин вот-вот испустит дух.

И, грубо отпихнув Кэт, бросился к нему.

— Говори, — строго произнёс я, приближаясь к онемевшему лицу, уже напоминавшему посмертную маску.

В этот момент я не слышал всхлипываний Кэт, поражённой моим безучастием. Не чувствовал ударов маленьких кулачков по своей спине. Всё, что я должен был сделать, так это вытянуть из мага как можно больше сведений перед тем, как Создатель заберёт его к себе.

Я знал. Я чувствовал, что здесь что-то нечисто. С самого начала подозревал.

Так пусть отвечает. Пусть расскажет, в какие игры они со своей Гильдией опять заигрались, и почему эту тварь не берут ни руны, ни магический огонь. очему ей подчиняется Дикий Гон.

Точнее, подчинялся.

— Ну, сволочь, говори, — повторил я. — Говори, облегчи душу. Хотя бы перед смертью.

Он пытался мне что-то сказать. А может, послать к Баалтулу. Но из его рта только толчками выходила кровь.

— Говори! — взревел я и встряхнул Эдвина, не обращая внимания на муку, отразившуюся на его лице.

— Кар… силия, — едва смог он выдавить из себя, — на… ди… Иеро… са… Хе… а.

— Как? Ещё раз.

— Иеронимус Херц, — сделав невероятное над собой усилие, внятно произнёс Эдвин. — Найди…его. Скажи… кровь снова…

Он не успел больше ничего сказать. Собирался, я видел по лицу. Хотел посвятить, посоветовать, предупредить. Но не успел.

Воздух со свистов вышел из его лёгких. Голова, которую я держал чуть наклонив, моментально отяжелела, и я понял, что Эдвина больше нет с нами. Опустив голову, я медленно поднялся с колен и, не обращая внимания на перепуганный взгляд Кэт, пронзил бездыханное тело.

В конце концов, все мы там будем.

***

Оставив в миг осиротевшую Кэт рыдать над Эдвином, я спустился с холма. Нога всё ещё ныла после удара об металлический шлем одного из всадников, так что по камням я перепрыгивал аккуратно, стараясь не напрягать больную конечность. Необходимо было поймать лошадей, в испуге сбежавших в ельник, найти лопату, спустить тело, похоронить по-человечески. Короче говоря, даже после боя дел оставалось по горло.

Вокруг меня кучами валялись груды осквернённого металла. Я старался обходить их по широкой дуге, не желая лишний раз прикасаться к частям Армии, всё ещё находящей в нашем мире. Но не считая этой неприятности — вокруг была тишь да гладь. Замолкли птицы и звери, попрятались в свои норы и овраги. Твари Создателя куда как лучше чувствовали опасность, исходящую от адских тварей, а возможностей для побега, в отличие от нас, у них было намного больше, чем у несчастных потомков Адама и Евы.

Неожиданно гробовую ночную тишину нарушил зубодробительный скрежет. Я резко обернулся на шум, рывком выхватывая меч, уже успевший упокоиться в ножнах.