Рядом со мной, прямо у подножья холма стоял один из всадников. Это был не тот алый предводитель, нет. Рядовой, если так можно выразиться, солдат. Едва я спустился с камней, он показался из-за огромного валуна, который доселе скрывал его от моего взгляда. Но он, в отличие от остальных своих мрачных побратимов, и не думал бросаться на меня в атаку. Рыцарь стоял спокойно, глядя на меня пустыми прорезями глазниц. Меч он держал свободно, в одной руке, опустив клинок к земле.

И тут же из ельника до меня донёсся тихий, но полный безудержной тоски и скорби плач.

— Ты не виноват, да? — спросил я, глядя в пурпурный шлем. — Ты просто выполнял приказ. Хотя, это даже и приказом-то было сложно назвать. Чужая воля, что выше всех твоих стараний и потуг…

Всадник ответил мне молчанием.

— Ты не хотел этого, — продолжил я. — А теперь там, на вершине холма лежит человек, единственный, который знал, кем был твой хозяин. Лежит мёртвый, потому что мы не успели спастись. Не успели сбежать. И пришлось принять бой.

Он вновь не проронил ни слова. Да и не мог он. Лишь рыдания на опушке леса становились всё громче.

— Вот как получается, да? Ты ввязался в ту войну из-за своей гордости, из-за своей проклятой чести. Не захотел отступить. А как же, рыцарский гонор, бахвальство и удаль. Голубая кровь. Твоя земля, твой род. Хотя мог, мог, Тьма тебя забери. Но остался, и в итоге сколько жизней загубил? Бетка, твои люди, Эдвин…

Я сложил два пальца, готовясь начертить руну. Рыцарь с лязганьем придвинулся на шаг ближе, но и он, и я понимали, что не успеет. Я окажусь быстрее, и невидимый клинок рассечёт его напополам, как рассекал и других его собратьев.

Я разжал пальцы.

— Иди, — я махнул рукой в сторону леса. — Иди, она ждёт. Спаси вас обоих. Хоть на этот раз. И если она простит, то и все остальные тоже простят. Иди… Гарвель.

Медленно опустившись на землю, я смотрел, как ковыляет в мрачную чащу проклятый навеки всадник. У самой опушки он вдруг остановился и, обернувшись через плечо, посмотрел мне прямо в глаза. Наша дуэль взглядов продолжалась недолго, от силы пару секунд, но я успел заметить, а может мне и показалось просто, что броня его доспехов начала осыпаться.

Спустя пару минут плач в глубине леса неожиданно затих. А затем ночь вновь озарилась вспышкой. Но на этот раз не огненной и яростной, но белой.

Цвета садов Эдема.

Перебирая в руках комья земли, я сидел и думал, что Эдвин, возможно, в чём-то прав. И не нужны вовсе никакие проклятия и чернокнижники, чтобы заставить человека мстить даже после смерти. Всё это чушь и внешняя шелуха. Иногда достаточно всего лишь переступить границу дозволенного. Запретить юной девушке любить, поставить идею, даже самую благую и нравственную, выше человека и разорвать его на части за неподчинение. А затем…

Затем всего лишь надо переступить её вновь.

Поднявшись с земли, я отряхнул руки и направился вслед за рыцарем.

Кто-то ведь должен поймать лошадей.

Приложения

Сноски

[1] Детская игра, популярная в Лирране и бывших провинциях Западной Империи. Заключается в попытке передать как можно более тихим шёпотом от первого участника игры — последнему какую-либо фразу без искажения смысла.

[2] Тёмный, доходящий до черноты пурпур. Цвет Инферно и Армии, из-за чего и получил своё название.

Карта мира