Три принцессы переглянулись и одновременно вздохнули. В воздухе повисла никем не высказанная мысль о том, что не зря дипломатичная Мелли не пригласила на это чаепитие Фредерике. Пока что близкое общение кузена и кузины еще можно было списать на родство и новизну. Но рано или поздно кому-нибудь в голову может прийти и менее пристойная мысль.

- А кто-нибудь помнит, что там с этим их фразским наследством? - Спросила невесток Либуше. - Я, право же, так далеко в склоки тамошней аристократии не вникала. Но мне почему-то все время кажется, что внезапный интерес фон Шатцфельзов к побочному родственнику возник не просто так.

Дамы задумались. Как выяснилось, после проявленного Фредерике интереса, каждая из них потрудилась побывать в королевских архивах. Оставалось только понять, до какой степени новая невестка готова отстаивать интересы своей семьи? И какую роль в этом сыграет новообретенный кузен? - Я не сильно разбираюсь в этих наследственных склоках, - Агата вздохнула. – Хотя, не могу сказать, что осуждаю графиню Марию-Евгению и ее сестру. Остаться у родни на содержании только потому, что мужчина в семье не потрудился составить вовремя завещание, такое-себе, знаете ли, удовольствие. Ничего удивительного, что дамы пытались бороться, каждая своими методами. - Я думаю, пустая это затея. - Мелисса с самого появления при дворе не питала чрезмерных иллюзий. Наверное, за это ее Величество Ариана особо выделяла вторую невестку. – Я тоже не стала вникать во все это крючкотворство. Поняла только, что тогдашний король Фразии все сделал по закону. А значит, изменить что-то может только добрая воля самого короля. - Вот этого я и опасаюсь, - Либуше нахмурилась. – Вам обеим – легко, вы у себя дома. Меня с детства готовили к тому, что мой супруг когда-нибудь станет королем Люнборга. А Фредерике… Я же вижу, как она мается. И там уже не своя, и здесь еще… Будет жаль, если она позволит втянуть себя в чужие игры. - Занять ее чем-то надо, - безаппеляционно заявила Агата. – Все интриги – исключительно от безделья. - Года, ты уже говоришь, как Его Величество! – Всплеснула руками Мелисса. – Ну, чем ты ее займешь, если ей самой интересны только ее стишки да книжки про дальние страны? Я вообще не пойму, о чем они с Рихардом вечерами разговаривают.

Либуше снова самым неподобающим для будущей королевы образом фыркнула. А Агата только развела руками.

По ее глубокому убеждению, Фредерике с Рихардом вообще не разговаривали. Чопорные отношения в семье брата могли остаться незамеченными вреди придворных (в конце концов, большинство из них и сами жили, в лучшем случае, так), но не в кругу семьи. Понятно, что и братья и невестки замечали многое, но не считали нужным вмешиваться. Зачем, если и Рихару, и Фредерике так, очевидно, удобно. В конце концов, каждый в своей семье живет, как считает нужным.

И, все же, Агате в таких «высоких» отношениях многое было непонятным. По ее мнению, они с Эриком встречались гораздо чаще, чем дважды в неделю. Строго говоря, вторая спальня в их доме существовала больше для порядка. И, тем не менее, времени на разговоры у них все еще оставалось не так много. Поэтому она не понимала, как можно сводить общение в семье к подобным формальностям: «Ваше Высочество!... (поклон) Ах, Ва-аше высочество…»

***

Рихард несколько раз порывался написать записку, и каждый раз откладывал перо. Почему-то именно сегодня было сложно написать привычные слова. Сегодня был не вторник, и не пятница, и Фредерике его, скорее всего, не ждала. Но запоздавший подарок (королевская почта может работать столь угодно быстро, но если замешкался отправитель, никакие курьеры не помогут) лежал на столе и просто-таки просился в руки хозяйке.

Быть принцем, порой, бывает невыносимо. С кем дружить, на ком жениться… Зачастую, даже кого выбирать в фаворитки, решаешь не ты, а политическая целесообразность и государственные интересы. С другой стороны, быть принцем – очень даже неплохо. Особенно, если хочешь порадовать кого-нибудь приятной мелочью. В отличие от простого рыцаря. Рихард был не стеснен ни в средствах, ни в возможностях. Стоило всего лишь написать в дальний Университет, присоединив к вежливой просьбе увесистое пожертвование, и некоторое время спустя на его рабочем столе лежит копия лекций недавно почившего профессора Бухнера, изготовленная его учениками.

Рихард осторожно провел пальцами по новенькому кожаному, украшенному тиснением, переплету. Он, надо сказать, исключительно по недомыслию, не заказывал каких-либо особых украшательств, искренне полагая, что книга – она книга и есть. И ценна она тем, что внутри, а не тем, что снаружи. Но кто-то из ученых мужей оказался не совсем уж оторван от мира и сообразил, что раз Его Высочество просит список лекций в подарок супруге, то и оформлено все должно быть в подобающем для принцессы виде. Кивнув, одобряя подобную предусмотрительность, Рихард небрежно черкнул себе в рабочую книгу пометку: «Не забыть поблагодарить». Оставалось вручить подарок адресату.

Решив сделать Фредерике сюрприз, Рихард заставил себя закончить работу. В летнем замке не предусматривалось особое крыло для работы и приема посетителей, поэтому под кабинеты обычно выделялась одна из комнат, входящая в ансамбль покоев. Поэтому путь до отведенных Фредерике комнат был недолгим. Однако, Рихард решил, что не хватает последнего штриха, который придаст красивому жесту чувство завершенности.

Спустившись из дворца по лестнице, ведущей в сад, принц на миг остановился на широкой террасе, решая, куда пойти. Низинные участки сада уже кутались в летних сумерках, однако ближняя часть сада была освещена светом, льющимся из широко распахнутых дворцовых окон. На дальней стороне террасы уже слышались негромкий звон металла и возня слуги, зажигающего сечи в больших фонарях, но принцу и без того хватало света для осуществления задуманного.

Легким шагом спустившись по лестнице Рихард направился к лавандовому кусту, расцветшему на грядке особенно пышно. Снова в ход пошло личное оружие, однако, на этот раз куст пострадал не сильно. Несколько цветочных стеблей, вложенных на первой странице, должны были вызвать улыбку на устах Ее Высочества. Таков был план.

Войдя в покои Фредерике, Рихард в очередной раз убедился, что спонтанность не относится к его сильным сторонам. Надо было все же написать ту злосчастную записку. Или детальнее расспросить слугу, а не ограничиваться формальным: «Ее Высочество – у себя». Тогда не пришлось бы чувствовать себя незваным гостем на чужом празднике.

А в том, что в гостиной Фредерике происходил маленький домашний праздник, сомневаться не приходилось. Комната была ярко освещена. На столике стояли вино, фрукты и сладости. Сама принцесса, одетая в нарядное, лиловое с серебром, платье, небрежно откинулась в кресле, слушая музыку. Рамка для вышивки стояла рядом, но память услужливо подсказала, что с прошлого визита вышитый узор не сильно увеличился. Возле Фредерике сидела одна из фрейлин, услужливо держа на коленях никому не нужную корзиночку с мотками цветного шелка.

Чуть дальше в углу сидела фру Магдалена - компаньонка. В своем сером платье (знак, что почтенная вдова уже относила свой траур положенный срок, но все еще скорбит о покойном муже) она заметно выделялась среди господствующих в комнате тонов. Кажется, компаньонка – единственная, кто действительно была увлечена вышивкой.

А второе кресло занимал Моритц фон Франкен. Кузен Фредерике играл на лютне, негромким баритоном напевая что-то. Увидев Рихарда, Моритц встал и, отложив инструмент. Поклонился. - Ваше Высочество! - О-о, Ваше Высочество! – Лицо Фредерике утратило мечтательное выражение. – Добрый вечер! - Добрый вечер, дорогая! – Добродушно улыбнулся Рихард, не подавая виду, что посиделки в покоях жены стали для него сюрпризом. – Дамы! Полковник!

Он ненамеренно приветствовал Моритца не как родственника, а как полковника армии Люнборга. Позднее, когда появилось время все обдумать, Рихард пришел к выводу, что это было оптимальным решением. Казалось бы, всего одно слово, но это слово четко расставляло все на свои места. Судя по всему, это поняли и фон Франкен. - Ваше Высочество! Дамы! Позвольте откланяться, - начал было прощаться он. Однако, Рихард жестом остановил его. - Мне жаль, что прервал ваш маленькие концерт, полковник. Я всего лишь на минуту. Дорогая! Это – для вас. – он с поклоном вручил Фредерике книгу и пожелал всем приятного вечера.