Вселенная определенно хотела заполучить меня и мои столь необходимые выходные. Это была единственная мысль, которая промелькнула у меня в голове, когда я спускалась по лестнице своего дома и обнаружила своего брата Спенсера, зарывшегося в стопку медицинских учебников, лежащих на кофейном столике. Парень, вероятно, прилетел из Канады в середине семестра, и сейчас ему нужно было подготовиться к каким-нибудь онлайн-экзаменам – не в первый раз он выкидывал подобный трюк. Мама в моем фартуке, который я никогда не надевала, порхала по моей кухне, а папа был во внутреннем дворике с видом на частный пляж и допрашивал моего агента, скорее всего о моем безумном графике тренировок и полному отсутствию личной жизни. Похоже, все решили устроить семейную встречу, в мои итак не частые выходные.

Для утра буднего дня под моей крышей собралось слишком много людей.

Насколько я знала, родители должны были вернуться из Нью-Йорка только через два дня, в мой последний выходной. Предполагалось, что мы спокойно поужинаем, а потом я собиралась улизнуть пораньше, прежде чем мама попытается свести меня с очередным сыном своей подруги или что-то вроде того.

Я не сразу направилась на кухню. По характерному шипению бекона и смеху из ситкома я поняла, что мама занята приготовлением завтрака и просмотром своего любимого сериала "Друзья". Я знала, что не стоит прерывать ее утренние занятия. Вместо этого я направилась в сторону брата.

– Что ты здесь делаешь? – тихо спросила я Спенсера, опускаясь на пол рядом с ним.

Он поднял голову, и его очки слегка съехали на кончик носа. В его глазах появился озорной блеск.

– Они взяли меня в заложники, – прошептал он, ухмыляясь. – Ты же знаешь маму, как только ей в голову приходит идея, ее уже не остановить.

Я точно знала, что он имел в виду. Всякий раз, когда мама решала, что у нас будет семейная встреча, наши планы, какими бы важными они ни были, рушились. Это объясняло, почему мой брат, который был так сосредоточен на медицинской школе, вместо учебы был здесь.

У моих родителей был дом в другой части Лос-Анджелеса, но они предпочитали тусоваться у меня, вторгаясь в мое личное пространство. Из-за наших напряженных графиков мы виделись нечасто, и, как бы я ни жаловалась на то, что они нарушают мое уединение, в глубине души я была в восторге от того, что они рядом. Особенно Спенсер. Ему было двадцать два, как и мне, и он был моим идентичным близнецом, самым близким мне человеком. И разлука с ним из-за учебы в колледже была для меня все равно что разрыв сердца.

В прошлом году Спенс окончил колледж и решил продолжить обучение, прежде чем вернуться в Голливуд и стать спортивным врачом, как он всегда мечтал.

Никто из нас не пошел по стопам наших родителей в кино или модельном бизнесе. Нашим родителям, казалось, было все равно, они всегда говорили: "Главное, чтобы вы были довольны тем, что делаете". Но, конечно, они не могли удержаться от намеков на то, что мы "сверхуспевающие", и что они не хотят слишком поздно становиться бабушкой и дедушкой. Поэтому, естественно, они разыгрывали карту свахи при каждом удобном случае.

– Итак, во сколько вы, ребята, на самом деле приехали сюда? – спросила я.

Спенсер выделил несколько странных, неизвестных мне медицинских заметок в своем учебнике ярко-желтым маркером, прежде чем закрыть его, отодвинуть в сторону и уделить мне все свое внимание.

– Около шести, – ответил он, в очередной раз поправляя свои чертовы очки, которые постоянно сползали у него с носа. Он категорически отказывался носить линзы. – Тебе повезло, что ты сообщила мне, что сменила код безопасности, иначе мы бы разбудили тебя, когда пришли сюда. Мама уже хотела поднять тебя, но я попросил ее приготовить мне завтрак.

Я улыбнулась.

– Ты, как всегда, мой спаситель.

– Мне нужно было чем-то занять ее, – проворчал брат, закатывая свои ореховые глаза, – Иначе она бы начала планировать мою свадьбу. Я имею в виду, что из моей квартиры вышла девушка, когда они приехали.

Я приподняла бровь, собираясь спросить, кто эта девушка и какого черта, я еще о ней не знаю, но Спенсер закрыл мне рот рукой.

– Она подружка моего соседа по комнате, – усмехнулся он. – Но мама все равно остановила ее и спросила: “Ты уверена, что Нокс – правильный выбор, а не Спенсер?”

Я откинула голову назад и громко засмеялась.

– О, черт, это неловко.

– Точно, наши родители – самые неловкие люди в мире.

Мы оба смеялись, катаясь по полу, чем привлекли внимание родителей. Мама появилась из кухни с широкой улыбкой, вытирая руки кухонным полотенцем и перекидывая его через плечо. Ее светлые волосы были уложены в элегантную прическу Мэрилин Монро, а карие глаза озорно сверкали, когда она рассматривала наши хихикающие фигуры, растянувшиеся на белом ковре с черным леопардовым принтом.

В этот же момент белые стеклянные двери, ведущие на террасу, с деревянными рамками в форме маленьких ромбов раздвинулись, и вошел папа. Его темно-каштановые волосы были собраны на затылке в мужской пучок, и утреннее солнце освещало его высокую фигуру, подчеркивая многочисленные татуировки. Вы бы ни за что не догадались, что этот парень в шортах и свободной майке, больше похожий на рокера, чем на известного продюсера, на самом деле был нашим отцом. Мы с братом были точными копиями нашей мамы, за исключением того, что Спенсер унаследовал высокий рост отца, в то время как мне достались мамины пять футов.

Следом за отцом появился Остин, который был мне скорее старшим братом, чем моим менеджером. Как обычно, на нем были дорогие брюки-чиносы цвета хаки, которые доходили ему до щиколоток, накрахмаленная белая рубашка-поло от Lacoste и эти чертовы черные мокасины из лакированной кожи, которые своим блеском практически слепили глаза, заставляя их слезиться, и которые он упорно носил без носков. Остин с ухмылкой натянул на лоб свои черные солнцезащитные очки и направился прямо ко мне, как будто это был его собственный дом. Что, учитывая, как часто он приходил сюда по работе, в значительной степени соответствовало действительности.

– Когда Энди сообщил мне, что отпустил тебя на выходные, я ему не поверил, – сказал Остин, опускаясь в мягкое белое кресло рядом с диваном. – Даже я редко вижу тебя вне гимнастического ковра, не говоря уже о твоих родителях.

Я прищурилась, подавляя смех, который намеревался вырваться из-за хихиканья Спенсера, и скептически посмотрела на мужчину, развалившегося в моем кресле. Ухмылка на его лице подсказала мне, что это он, придурок, сдал меня родителям.

– Ты уволен, – проворчала я, вставая, но Остин только рассмеялся. – Я серьезно, ты уволен.

Папа заключил меня в медвежьи объятия и поцеловал в макушку, а затем взъерошил мои волосы, как будто мне было двенадцать, а не двадцать один, или скорее двадцать два практически.

– Разве ты не скучаешь по нам? – промурлыкал папа.

– Я видела тебя на прошлой неделе, – я расслабилась в его объятиях, прижимаясь спиной к его груди. – И если ты забыл, именно тогда, мама пыталась узнать номер официанта, чтобы я могла поболтать с ним, только потому, что я назвала его милым.