Испытания закончились в двенадцать часов, а полет обратно занял тоже десять часов. В десять часов вечера они сели на центральную площадь деревни. Юноша вбежал в дом родителей, которые еще не спали. Не спала и сестренка. Он обнял ее:

— Ну что, мышка, полетели в больницу, на далекий остров! Там тебя вылечат!

— Братик! Ты смог договориться об этом? — обрадовалась малышка.

— Я же тебе обещал! Ну собирайся!

— Сынок, можно мы полетим с вами? — спросила мама. Сын вопросительно посмотрел на сержанта, который командовал отрядом.

— Не возражаю, — коротко ответил тот, — неплохо было бы перекусить, перед отлетом.

— Конечно! — захлопотала мама юноши и принялась накрывать на стол. Бойцы принесли сухие пайки, пригласили пилотов, и ужин получился на славу. Солдаты попробовали местный самогон, он им понравился и они попросили взять пару бутылок с собой — угостить полковника. Конечно, им никто не отказал. Через час после прилета, турболет отправился в обратный путь.

— Жаль сейчас темно, — сказал сестричке юноша, — и ничего не видно. Но когда вы полетите обратно, то ты сможешь увидеть такую красоту! А сейчас ложись спать! Завтра ты будешь уже совсем здоровой!

— Спасибо, братик! Ты такой хороший! — и сестренка, обняв брата, устроилась спать на лавке, положив свою головку на его колени. А он гладил ее и рассказывал сказки. Вскоре она заснула.

Сержант сидел напротив них и внимательно смотрел и слушал их разговоры. Когда девочка заснула, юноша осторожно поднял ей голову и подложил под нее сложенное одеяло. Потом накрыл ее другим одеялом.

— Молодец, — одобрительно сказал сержант, — только ради этого и стоит рисковать жизнью. Ты хороший парень. Теперь слушай меня внимательно. Я о том, что тебя ждет, когда поступишь на службу.

— Спасибо, внимательно Вас слушаю.

— Ты попадешь в первую элитную дивизию. Там служат отпрыски знатных родов и чиновников Империи.

— Это хорошо или плохо? — спросил будущий солдат.

— Им хорошо, а вот тебе плохо. Как ты думаешь, с какого хрена, ты мусорщик, вдруг, попадаешь в элитную дивизию?

— Я не знаю.

— А я знаю, — хмуро ответил сержант, — таких как ты там будет немало. Вас берут, чтобы вы служили прислугой для знатных барчуков. Хотя, все вы формально одинаковые рядовые.

— Что значит прислугой? — не понял юноша.

— Это значит: стирать им носки, трусы, берцы чистить, форму приводить в порядок, ну и прочее.

— Не буду я этого делать, — твердо сказал парень.

— Я тоже так думаю. Как сразу себя поставишь, так и будет. Но помни, просто так это не произойдет, придется драться, — кивнул сержант.

— А откуда Вы это все знаете? — спросил его юноша.

— Я сам через это прошел. Но я видишь, два метра ростом и тогда весил сто килограммов. Пару раз отметелил засранцев, и все. Они от меня отстали. Но ты не такой здоровый. Так что будь наготове. И еще одну вещь запомни. Не вздумай жаловаться на них начальству. Помочь они тебе не помогут, но славу стукача приобретешь. А с ней забудь о нормальной службе.

— Спасибо! Я все учту, — поблагодарил его рекрут.

ПЛАНЕТА К765453. АКАДЕМИЯ ДАЛЬНЕЙ КОСМИЧЕСКОЙ РАЗВЕДКИ

От нахлынувших воспоминаний его отвлекли одногруппники, которые вошли в общую спальню. До отбоя оставалось еще пять минут. Ребята разошлись по своим комнатам и улеглись. Началось обсуждение самой животрепещущей темы в таких молодых мужских коллективах — девушки.

— Какая все-таки сто пятнадцатая классная, — начал сто восемнадцатый, — за ней уже и наши командиры стали ухлестывать.

— Так она только задом вертит, — откликнулся сто шестнадцатый, — и ни с кем не знакомится. Только смотрит свысока на нас, тоже мне принцесса выискалась.

— Ну не на всех она смотрит свысока, — подхватил сто одиннадцатый, — вот к сто тринадцатому она точно клинья подбивает, а он как будто этого не замечает. Сто тринадцатый, — он обратился к юноше, — тебе что же, она не нравится? Или ты вообще не по девушкам?

Все присутствующие громко заржали над этой шуткой.

— Следи за своим языком и за тем, что говоришь публично, — с угрозой ответил сто тринадцатый, — а то однажды твой язык окажется в том месте, на которое ты намекаешь. Не все такие спокойные как я.

— Не обижайся, сто тринадцатый, — примирительно произнес шутник, — но скажи, неужели тебе не нравится Кристина?

— Нет, не нравится, — спокойно ответил тот.

— Как? Почему? Что в ней не так? — загалдели молодые курсанты. — Расскажи и нам! Может быть мы чего-то не знаем?

— Как вы все думаете, — обратился сто тринадцатый к ним, — почему в природе, например, самки птиц — серые, маленькие незаметные, такие как павлины или снегири? А самцы такие расфуфыренные и яркие?

— Ясно почему, — ответил сто одиннадцатый, — чтобы быть незаметной для врагов. Но причем тут птицы?

— Так и с девушками, — прояснил сто тринадцатый, — если она яркая, броская, вызывающая и кокетливая, то не будет тебе никогда покоя. Вокруг нее будут крутиться сотни чужих мужчин. И мало ли, что может произойти, тем более если ей нравится мужское внимание.

— Ну что в этом плохого? То что твоя девушка так хороша, что нравится многим другим мужчинам? Это и твой статус поднимает! Разве нет? — не унимался собеседник.

— Пока она девушка все хорошо, — усмехнулся сто тринадцатый, — а вот когда она станет твоей женой, это уже будет не очень хорошо. Будешь все время переживать, чтобы у тебя рога не выросли.

— Ревнуют только неуверенные в себе мужчины! — заявил сто девятнадцатый.

— Или те мужчины, которым повод для этого дает их женщина, — парировал сто тринадцатый.

— Так ты считаешь, что Кристина вертихвостка?

— Нет, я этого не знаю. Но уж очень она яркая, даже чересчур, — произнес сто тринадцатый, и вдруг задумался: «А в самом деле! В ней почти нет изъянов, всего в избытке. Она родилась такой, или ее такой сделали специально? Если сделали, то кто? Кажется, я знаю кто!»

— Да, это верно! Я же говорю роскошная девушка! — вмешался сто восемнадцатый.

— Я хочу иметь спокойный надежный тыл, — продолжил сто тринадцатый, — чтобы на любом задании я был уверен, что дома меня любят и ждут! А не ищут приключений! Я хочу встретить девушку — одну и на всю жизнь. Чтобы прожить с ней все время отпущенное нам: родить и воспитать детей, внуков, если повезет и правнуков, и умереть с ней в один день.

— Почему в один день?

— Потому что не сможем жить друг без друга.

— А кто бы так не хотел. Сто тринадцатый, а тебе кто-то нравится из наших девушек? — задал вопрос сто шестнадцатый.

— Нравится, — ответил тот.

— Кто? — хором спросили все присутствующие.

— Настоящий мужчина не треплет имя своей женщины, почем зря! — отрезал сто тринадцатый. — Все, отбой! Пора спать.

Лежа в кровати, в своей комнате, куратор девятой группы смотрела на кран коммуникатора, на который выводилась трансляция с камеры из мужской спальни ее подопечных. Она слышала весь разговор ребят. Он ее не удивил. Точно такой же разговор, но с обсуждением парней, она слышала в женской спальне. Правда девушки, обсуждали в основном преподавателей-мужчин. И полковник, который читал лекцию по Империи Высших — там был безусловным фаворитом. Хотя, Кристина сказала, что для нее он слишком старый.

Когда сто тринадцатый сказал, что ему нравится какая-то девушка Лизу кольнуло какое-то неприятное чувство.

«Очень интересно! А я думала он вообще равнодушен к девушкам. И кто это? Из моей группы? То, что его симпатия не эта расфуфыренная Кристина — это понятно, но кто же тогда?»

Она встала и подошла к зеркалу, в котором стала рассматривать себя: «Да, — она тяжело вздохнула, — конечно, до Кристины мне далеко. Лицо приятное, но сказать что очень красивое — не скажешь. Грудь небольшая, попа, пусть: и упругая, и круглая, но сказать что прямо притягивает мужские взгляды, так тоже нет».