Эта чужая жизнь была паразитами. На своей родной планете они жили в симбиозе еще с какими-то существами, которых использовали как инкубаторы. Они паразитировали у них в... разуме? Я не могу объяснить это, этого нет в человеческом понятии. Мы называем это эфиром, но на самом деле это нечто иное, чего я своими словами не смогу объяснить. Инопланетная жизнь нашла на новой планете белковую форму жизни, разумную и непонятную. Нас. Но мы не годимся в инкубаторы, потому что видим сны.

- Виталь, ты чё залип? - дернул меня за плечо попутчик.

- А, все нормально, - буркнул я и утер слюну на подбородке. Пятнышко стало транслировать мне новую порцию информации и я залип в одной позе, приоткрыв рот, что напугало Виталика. Думаю теперь он со мной точно не захочет иметь дела.

В Петрозаводске никто на место женщин не сел и мы рванули дальше, в ночь. За окном поднялась метель. Скоро я покину уютный вагон и пойду куда-то по сугробам. Я заполз на полку и попробовал дальше читать. Волнение становилось все сильнее, но вместе с этим появлялось предвкушение разгадки тайны.

Время перевалило за полночь. «Арктика», сбавляя ход, подходила к какой-то крупной станции. Я сунулся в окно и увидел освещенную табличку на невысоком здании с надписью «Беломорск». Появилось предчувствие чего-то зловещего. Я сел, слыша лишь стук своего сердца. Выглянул в проход и увидел, как в вагон зашли два крупных молодых человека, сунув проводнику в лицо какую-то корочку. Проводник отступил. Это люди Игоря. Что я буду делать? Драться я не умею и не люблю, так что остается лишь ждать что будет. Мимо здоровяков просунулась маленькая фигурка.

Это же Веня! Откуда он тут?

Мой бывший друг быстро пошел по вагону, стянув с головы шапку, и осматривая пассажиров. Увидав меня, он улыбнулся и подошел ко мне.

- Веня?! Какого лешего ты тут делаешь? - сказал я.

- Виталик, ну ты же понимаешь, - спокойно сказал он и сел рядом со мной. Мой попутчик удивленно смотрел на нашу парочку.

- Что я должен понимать?! - почти воскликнул я.

- Не дури, - вздохнул Веня. - Лучше расскажи зачем ты пустился в бега. Да еще и на север. Что ты наделал?

- Я не пускался в бега, - с раздражением сказал я. - Это лучше ты объясни как ты тут появился и зачем.

Тем временем мимо нас прошел один из спутников Вениамина. Я так понял, что один пошел в тамбур, а другой остался у купе проводника. Боятся, что я попробую убежать. Поезд неспешно тронулся. И зачем они свалились на мою голову? Дадут ли они мне выйти в Энгозеро?

- Я пришел узнать зачем ты так странно поступил, - потупил взгляд Веня.

- Я не поступал странно, - замотал я головой, - я отправился разгадывать тайну. Делать мне нечего... бегать от вас. Слишком много чести.

- Игорь Владимирович был обеспокоен твоим странным поведением, - с легким сочувствием сказал он. Скажи мне, что ты делаешь? Мы же друзья.

- И ты, Брут, - вздохнул я. - Почему ты не сказал что на него работаешь? Какие мы, твою мать, друзья после всего этого?

- Что ты такой обидчивый? - нахмурился дримволкер. - Для мужской дружбы нет преград!

- Мужская дружба такая же, как и женская. Но только мужская, - усмехнулся я. - Нет, я предателей и лжецов не прощаю. Попытка не зачитана. Почему ты раньше не говорил, что Игорь нанимает дримволкером и роет носом в этом направлении?

- Мне тогда очень были нужны деньги, - жалостливо произнес Веня. - У меня не было выбора. Я тогда обследовался у Вальзера, ну и вот... Так оно получилось. Так а что за секрет? Скажи мне.

- Это мой секрет, - громко сказал я. Так, что на меня обернулась половина вагона, но мне уже было пофигу на всеобщий интерес. Мог бы при всех Веню в губы поцеловать, если бы мне того хотелось. - И его должен разгадать я!

- Но зачем тебе в Мурманск?

- В Энгозеро! - гаркнул я. - Не знаю сам еще зачем. Надо туда.

- Что ты там ищешь? - тихонько спросил Веня.

- Ответы, - так же тихо ответил я. - Ответы на все вопросы. Я говорил с найтмэром... На сколько это можно назвать разговором. И он мне сообщил, что надо ехать туда. Больше я сам ничего не знаю.

- Ой, божечки! - по-бабьи взвизгнул Веня. - У тебя получилось, получилось! Но как? - он поглядел мне в глаза, словно преданный пес.

- Потом, все потом, - отмахнулся я. - Твои братки дадут мне покурить?

Опять тьма за окном. Почему-то я вспомнил вагоны метро, за окнами которых бежит темнота тоннелей. Но я ехал не в метро и за окном бежала темнота ночной субарктики. Черное «Собрание» драло глотку, как спирт, но я уже привык к таким крепким сигаретам. Веня с непривычки чуть морщился.

- Мне дадут выйти в Энгозеро? - спросил я.

- Вероятно, - растерянно ответил бывший друг. - Я не знаю. Нам велено вернуть тебя в Москву.

- Что-о-о? Нет, это недопустимо! В Москву вы меня вернете только в пластиковом мешке и никак иначе. Так что думай, как твоих дуболомов убедить отпустить меня.

- Виталик, - тихо сказал Веня, - а можно с тобой?

- Вот это поворот! - ухмыльнулся я. - Наверное, нет. Но я буду тебе признателен, если ты мне поможешь... Кстати, у этих типов ксивы ФСБ?

- Я не в курсе, - пожал плечами он и потушил недокуренную сигарету. - У нас машина в Беломорске осталась. Меня как-то не посвящали в детали плана твоего возвращения. Просто попросили тебя убедить вернуться.

- Какой гуманизм! - цокнул я языком. - Сейчас растрогаюсь и расплачусь! Но ты меня не убедил, да-а-а.

«Арктика» подходила к Энгозеро. Я оделся и держал сумку на плече. Веня и оба его спутника смотрели на меня внимательно, слово ожидали что я сейчас выпрыгну в окно. Бедный Виталик номер два спрятался на верхней полке и осторожно смотрел вниз, так как до него дошло что в вагоне происходит что-то нездоровое.

Итак, сейчас я ступлю за заледенелую платформу, вдохну ледяной воздух и что-нибудь придумаю. Я не могу отступать, будучи в двух шагах от того места, куда указывало Пятнышко.

Над головой была ледяная бездна. Яркие и крупные северные звезды казались драгоценными алмазами, примерзшими к черной глади. Их холодный свет дрожал вместе с выдыхаемым паром. Волосы в носу моментально смерзлись в сталактиты и стало сложно дышать. Я натянул воротник свитера на рот и начал дышать ртом, ощущая как влага моментально замерзает на нитях. Да, в Москве тоже иногда бывали суровые холода. И в такую погоду хотелось только сидеть дома, зябко кутаться в плед, пить кофе и смотреть кто в интернете не прав сегодня. Но я был далеко от дома. Там, где такие холода обыденность. И это еще не крайний север. Думаю что в Мурманске, Тикси и прочих оазисах цивилизации среди тундры условия еще хуже. Оставалось лишь радоваться, что я родился и живу в Москве. Пусть на меня не обижаются аборигены, но я бы ни за какие коврижки не хотел бы жить на севере.

Поезд тяжело лязгнул колесами и начал потихоньку набирать ход. Мы остались в Энгозеро. Вокруг была лишь пустынная станция, которая не особо людна и днем, как мне показалось. На столбах и какой-то пристанционной пристройке ярко светили прожекторы. Дальше зданий станции ничего не было видно, но где-то тут должен был быть поселок. Возле меня стояли два безымянных здоровяка и Веня. О, как же мне хотелось дать Вениамину Масягину по роже! Разбить его маленький аккуратный носик в кровь. Аж рука сжалась в кулак. Веня нагло пялился на меня из-под капюшона пуховика, а в его озорных глазах отражался свет прожекторов. Меня это немного напрягло. Не то чувствует что я ему хочу разбить лицо, не то что-то хочет сказать.

Но потом он повернулся к одному из шкафчиков и спросил: