- Сынок, приглядишь за вещами, пока я отойду?

- Пригляжу, - охотно согласился я.

- У тебя лицо благородное, - с чего-то сказала она, - знаю что ничего не украдешь.

- Сп... спасибо, - растерялся я. Не каждый день такие комплименты делают.

Прочитал пару страниц, потом достал термос, открутил крышку и налил себе кофе. Если так и дальше пойдет, то его точно не хватит до Энгозера. За распитием кофе меня застала вернувшаяся бабулька.

- Спасибо, сынок, - произнесла она.

- Да пожалуйста! - кивнул я и добродушно улыбнулся.

- Ты хороший человек, - морщинистое лицо сосредоточилось на мне, словно пыталось что-то углядеть. - Но судьба у тебя какая-то неприятная. Тревожит что-то. Но ты не печалься! У тебя доброе сердце, а добрым людям всегда добро возвращается, как бы плохо им не было.

- Вот это да, - пробормотал я, неуютно себя почувствовав.

- Не серчай на старую дуру, - засмеялась старушка. - Просто я людей хорошо чувствую, вижу кто кем является на самом деле. - Не пугайся, сынок, только добра тебе желаю, - она коснулась меня ветхой рукой, а потом резко засуетилась: - Ой, мой на Ленинград подали! Побежала я!

Странная собеседница схватила свою поклажу и пошла к поездам, оставив меня таращится в пустоту с кофе в руке. Вот те раз! Она просто чокнутая старуха или правда там чего-то чувствует? А может просто хотела приободрить добрым словом честного молодого человека? И в самом деле — зачем в каждом кармане видеть фигу?

Когда мой поезд подали на посадку, то я медленно побрел к перрону. По пути свернул в магазинчик и, не долго думая, купил две банки крепкого пива и бутылку минералки. Чтобы крепче спалось! Хотя мне подумалось, что я как-то позорно часто пью. Где-то я читал, что пристрастие к алкоголю может говорить о неких подавляемых биологических потребностях. Размышляя, какие потребности я могу подавлять, я пошел к поезду. Нашел свой вагон, отстоял короткую очередь и протянул озябшими руками проводнику билет и паспорт. Клоунски козырнул проводнику и зашел в вагон, вдыхая странный спертый запах.

Моими соседями были две женщины среднего возраста и молоденькая девушка. Женщины тихо беседовали друг с другом и я так понял, что они едут вместе. Я подумал, что хорошо что еду плацкартом. Ибо с такими спутниками я бы постоянно куковал в коридоре, так как им надо будет переодеваться, менять прокладки... ну и чего там еще женщины делают? Хмуро поздоровавшись, я уселся на нижнюю полку и начал рыться в своих пожитках. Скоро поезд отправится и меня будет ждать очень долгая и нудная дорога. Хорошо хоть соседки вряд ли будут лезть с разговорами за жизнь. Всякое бывает, но, вроде бы, дамы не очень склонны лезть к незнакомым мужикам с беседами. Достал банку пива, откупорил и сделал большой глоток. Девушка мельком глянула на меня с легким отвращением. Ну и правильно, девочка, чокнутый дримволкер заслуживает лишь отвращения. И верну я теперь самоуважение только разгадав загадку Пятнышка. К моменту отправления состава, я как раз успел допить банку. Показал проводнику билет еще раз и влез на полку.

Сумку под голову! Кошелек и телефон в карманы! Я не параноик, но не хочу быть обкраденным ночью. Поезд медленно поплыл сквозь тьму московской области, разрезая ночь фарами (или как это у электровозов называется?). Свет приглушили. Сперва я пытался читать, подсвечивая себе мобильником, но потом осознал бесполезность этой затеи. Сполз, кряхтя, вниз и пошел в тамбур покурить, попутно зарулив в туалет. В тамбуре уже курил какой-то мужичок в очках. Я достал сигарету, развернулся лицом к дышащему холоду окну и пытался что-то углядеть за стеклом. Мелькали редкие огни полустанков, столбы и где-то в отдалении сияли городки или ПГТ. Я лишь маленькая точка света, несущаяся сквозь ночь далеко на север. Возможно, к своей гибели. Но у меня нет выбора, кроме как быть мотыльком, летящим на свет раскаленной лампы. Потушив сигарету, я обнаружил что мужичок уже ушел.

Когда я вернулся, то увидел что девушка на верхней полке еще не спит, а ковыряется в планшете. Но она не обратила на меня внимания. Я аккуратно заполз к себе. Улегся, поджав ноги, чтобы никто не тюкнулся головой о мои ступни. Из окна немного дуло и я нацепил шапку.

Ну что, Пятнышко, скажешь что-то?

Да, оно говорило со мной. На сколько можно это назвать разговором. И я снова подумал на сколько же мы чужие друг другу формы жизни. Теперь я видел, как инопланетный разум летел к Земле, безболезненно преодолевая атмосферу. Внизу я мог различить Кольский полуостров. Но жизнь летела или падала куда-то южнее, в Карелию. Теперь я понял! Пятнышко ведет меня к тому месту, куда они приземлились. Там его ждут сородичи? Или только оттуда по каким-то причинам он может покинуть нашу планету?

Я плохо сплю в поездах, но выпитое пиво и усталость сказались. Проснулся я когда уже подъезжали к Санкт-Петербургу. Половина вагона оживилась и стала собираться на выход. Я же лениво валялся на полке, чесал пузо и хмуро смотрел вниз. Хотелось пить, есть, но я подумал что лучше это сделать когда все успокоится. А вот в туалет сходить надо, так как дальше будут стоянки и санитарные зоны. Почистил зубы, потрогал морду и решил что еще пару дней могу не бриться. Вернулся, достал минералку и сделал пару больших глотков. Внезапно у меня зазвонил телефон — я поднес аппарат к глазам и понял что это звонит Веня. Я испытал ужасное раздражение, но решил таки ответить. Пусть деньги за роуминг потратит немного.

- Привет, Виталик! Ты где? - спросил он.

- Виталий Николаевич переговоров с ренегатами не ведет! - гаркнул я и сбросил вызов

В Питере вышла девушка, но две женщины продолжили путь со мной. Ее место занял какой-то невысокий мужичок с густой щетиной. Очень живенький и болтливый. Чем-то своим поведением напоминал Веню. Я позавтракал, выпил еще минералки, прислонился к окну и достал книжку. Питер остался позади и теперь я мог уже в светлое время суток любоваться зимними пейзажами за окном. Следующей ночью я прибуду в Энгозеро. Не самые дружелюбные места для пешей прогулки, как я мог судить по окрестностям. Пусть мы еще не доехали даже до Волхова, но вид заснеженных сосен был приятен только тут, в теплом вагоне. Когда я представлял что бреду между них, то становилось не по себе.

Болтливый мужик пытался со мной познакомиться. Я понял, что его зовут Виталий и он из Мурманска, едет домой. Почему-то его очень обрадовало, что мы тезки. Потом он мне надоел, я сходил покурил и открыл вторую банку пива, забравшись обратно на полку. Поезд проехал Волхов, а меня сморило и я опять уснул. Когда проснулся, то мы уже были где-то на пути к Петрозаводску. Виталик что-то втирал женщинам, женщины ржали. Хорошо что тезка нашел себе благодарных слушателей и отстал от меня.

Но с каждой минутой я все приближался к цели и неизвестность начинала пугать меня все сильнее.

К вечеру мы подъезжали к Петрозаводску и я с интересом пялился в окно. Никогда не видел этот город, но в зимних сумерках было не так интересно на него смотреть, как на зимний утренний Питер. Я в нем бывал только летом и весной, когда ездил туда к подружке. Один раз занесло поздней осенью и я проклял все на свете. После этого Москва казалась теплым уютным оазисом.

Женщины стали собираться на выход и я остался один на один с Виталиком. Но он, вроде как, понял что я не очень склонен к разговорам. При других обстоятельствах я бы с радостью поболтал бы с ним. Возможно, мы бы долго смеялись, травили байки и расстались друзьями, обменявшись на прощание электронной почтой или профилями в социальных сетях (которыми я, честно говоря, не пользуюсь). Но сейчас я слишком взволнован и сосредоточен. Из башки не выходит Энгозеро, Пятнышко и его секрет.