Ханнасайд записал номер пистолета, вернул ей разрешение и собрался уходить. Но Кеннет остановил его.

– Вы серьезно думаете, что это могло быть убийство, друг Озрик? – спросил он.

– Вы сами мне напомнили, что я не Верикер, – ответил Ханнасайд. – Я не шучу на такие темы.

– У вас есть какие-то причины думать, что это убийство?

– Да, – сказал Ханнасайд. – Несколько причин. Вы хотите еще что-то спросить?

– Конечно, хочу, – немного неожиданно ответил Кеннет. – Я очень хочу знать, кто следующий после меня наследник?

Последовало удивленное молчание. Ханнасайд нарушил его.

– Вряд ли это входит в мою компетенцию, – сказал он.

– Мне неприятно возражать вам, – сказал Кеннет. – Но это очень даже входит в вашу компетенцию, потому что если это было убийство, то следующей жертвой, похоже, буду я. А, откровенно говоря, я не желаю быть в этой роли и прошу полицию позаботиться о моей защите.

С минуту суперинтендант смотрел на него из-под нахмуренных бровей. И тут заговорила Антония.

– Разве не я следующая наследница? – спросила она. – Джайлз, разве не я?

– Точно не знаю, Тони. Твой отец не предусмотрел смерть всех трех сыновей, когда составлял завещание. Возможно, и ты.

– Что из этого следует? – ласково спросил Кеннет.

– Ну и свинья же ты, Кеннет! – с чувством сказала Антония.

– Если вы серьезно нуждаетесь в защите полиции, вы ее, без сомнения, получите после подачи заявления в соответствующее отделение, – сказал Ханнасайд. – Пока я хотел бы поговорить с вашей служанкой Мергатройд, позовите ее, пожалуйста.

– Это должно представлять большую ценность, – заметил Кеннет, лениво направился к двери и позвал Мергатройд.

Она вошла сразу же, как ей сказали, что суперинтендант хочет поговорить с ней, и взгляд ее выражал нескрываемую враждебность.

– Ну? – сказала она. – Не надо говорить мне, что что-то случилось, я и так вижу.

– Тем не менее ты никогда не догадаешься что, – сказал Кеннет. – Роджер мертв.

Она быстро перевела взгляд с одного на другого.

– Мертв? – повторила она. – Вы не разыгрываете меня, нет, мистер Кеннет?

– Спроси у моего друга суперинтенданта, – пожал плечами Кеннет.

Она со свистом втянула в себя воздух.

– Ну, скажу я вам, это неожиданность. Мертв! И, я уверена, пьяный! Конечно, не велика потеря, хотя я уж точно не желала ему такого зла. – Она посмотрела на Ханнасайда. – О чем вы хотите меня спросить? Если вы хотите знать, как это случилось, то я совсем об этом ничего не знаю.

– Где вы были прошлой ночью? – спросил он.

– А какое ваше дело? – возмутилась она. – Неужто хотите доказать, что мистер Роджер был убит?

– Боюсь, у меня достаточно причин думать, что он на самом деле был убит, – ответил Ханнасайд. – Он был найден в своей квартире утром с простреленной головой.

Розовые щеки Мергатройд стали совершенно белыми. Она отступила назад, наткнулась на стул и плюхнулась на него.

– О Господи Боже мой! – с трудом выдохнула она. – Что же дальше-то будет? Надо же! Отродясь ни о чем таком не слыхивала!

– И само собой разумеется, – вставил Кеннет, – полиция считает, что это сделал я.

При этих словах она вскочила со стула.

– О, они так считают, да? Ну, так я вам скажу, – начала она, наступая на Ханнасайда, – что мистер Кеннет всю ночь был на танцах, и мисс Риверс может поклясться в этом!

– Но я вас об этом не спрашивал, – тихо сказал Ханнасайд. – Я хочу, чтобы вы мне рассказали, где были вы.

– В кино, – ответила она.

– Одна?

– Да, одна.

– А после этого?

– Сразу же вернулась назад; когда пришла мисс Тони, я была дома.

– Когда вы вернулись?

– Двадцать минут двенадцатого. Если хотите, можете спросить у мистера Питерса, вы найдете его там, за гаражами. Он владелец гаража и видел, когда я пришла, еще спрашивал меня про фильм. А я ему рассказала.

Больше от нее ничего нельзя было добиться, поэтому Ханнасайд отпустил ее и через несколько минуту ушел сам.

В комнате воцарилось молчание. Его нарушила Мергатройд.

– Мне надо заниматься овощами, – сказала она, вернувшись в комнату. – Не говоря уже о стирке, так что, ясное дело, я не могу тратить время на разговоры. А вы бы лучше, мисс Тони, пошли и помогли мне. От того, что вы сидите здесь с перепуганным видом, лучше не станет. Ничего не скажешь, дела плохи, только что же голову-то ломать – этим беде не поможешь.

Антония посмотрела на Джайлза.

– Джайлз, все получается так мерзко, – сказала она. – Когда убили Арнольда, мне было все равно, но это отвратительно! Кеннет, ты был всю ночь в Альберт-Холле, да?

– Вот те на, теперь она думает, что я это сделал! Джайлз сказал, наблюдая за Кеннетом:

– Ты плохо лгал. Ты же был в квартире Роджера прошлой ночью, верно?

– Не был он! Я же говорю, он не выходил из Холла! – энергично вмешалась Лесли.

Джайлз, не обращая на нее никакого внимания, не сводил глаз с лица Кеннета. Кеннет выдержал его взгляд.

– С какой стати мне идти в квартиру Роджера? Можешь ты предложить хоть какую-нибудь причину?

– Да, могу, – сказал Джайлз. Кеннет презрительно скривил губы:

– Ну, да. Убийство. Ты ошибаешься.

– Нет, не убийство. Ревность.

Худые щеки Кеннета покрылись румянцем.

– Ты снова ошибаешься.

– Очень хорошо, тогда какая же причина?

– Я уже сказал, что не выходил из Альберт-Холла до четырех часов утра.

– Могут ли другие члены вашей компании подтвердить это заявление? Мисс Риверс, а не ты, предъявила это алиби. Я наблюдал за тобой: это было для тебя неожиданностью. У меня было такое ощущение, что ты готов был отказаться от него.

– Почему бы тебе не пойти служить в полицию? – поинтересовался Кеннет. – Вот где твое призвание.

Джайлз встал.

– Глупый юнец, неужели ты не понимаешь, в какой серьезной ситуации ты находишься? – сказал он. – Ври Ханнасайду, коли тебе это так нужно, но если ты собираешься лгать мне, поищи себе другого адвоката. Я не буду заниматься твоим делом.

– Как хочешь, – сказал Кеннет.

– Джайлз, не бросай его! – попросила Антония прерывающимся голосом. – Пожалуйста, не покидай нас!

Лицо его смягчилось, и он уже менее сурово сказал:

– Хорошо, Тони. Но я не могу вести дело, когда меня держат в темноте.

– Все это очень трогательно, – заметил Кеннет. – Но пока я не просил тебя вести мое дело. Предположим, кто-то из моей компании не видел меня в течение получаса. Ты когда-нибудь танцевал в Альберт-Холле? Ты же знаешь, это довольно большое помещение.

– Да, и мы много сидели, – сказала Лесли. Антония с беспокойством взглянула на Джайлза.

– Ты думаешь, он влип?

– Я знаю, что он влип.

– Любому дураку это видно, – презрительно сказал Кеннет. – Сначала я убил Арнольда, затем появляется Роджер, естественно, я его тоже убиваю. И все за презренный металл. Тони, убери со своего лица эту озабоченность, ведь нет никаких доказательств.

– Твоя трубка, – заметила она.

– Они же не повесят меня только на этом основании, – ответил он.

Больше из него не удалось ничего вытянуть. Он ходил взад-вперед по мастерской, заложив руки в карманы, с трубкой в зубах.

– Вероятно, они могут меня арестовать, – хмурясь, сказал он наконец.

Джайлз, который стоял у стола, листая телефонную книгу, взглянул на него:

– И даже более.

– Ну пусть даже более. Тебе виднее. Но им недостаточно доказать, что я покидал Альберт-Холл во время танцев. Они должны доказать, что я пошел к Роджеру, а этого они сделать не могут.

Джайлз, найдя, по-видимому, что искал, закрыл телефонную книгу и положил ее на стол.

– Подумай как следует, – посоветовал он. – И не забывай, что ни у кого больше нет такого сильного мотива для убийства Арнольда, а затем Роджера. Теперь я ухожу, но, если к тебе вернется рассудок, позвони!