Теперь только вернувшиеся смогут оценить степень смрада. И только коммунисты смогут смрад превратить в удобрения, а вот юсовия…

Для них мы навсегда останемся людьми второго сорта, которых можно презирать, которым можно лгать, у которых можно воровать – ведь мы для тех, кто когда-то сбежал на другой континент, отныне и впредь – жалкие клопы-вонючки…»

Я отложил дневник в сторону, «переваривая» прочитанное.

Старейшина был идейным нациком, это точно.

Но вот дураком – точно не был…

- Макс! Макс! Остановись! – Кройц поймал меня уже в последний момент, когда я навис над мелким полицейским, готовясь его…

Нет, не сожрать и не укусить – просто придавить, как маленького мышонка, что открыл сою поганую пасть на тощего, дворового кота!

- Нападение при исполнении… - Начал было вещать заученные фразы очередной пигмей от закона, но разглядев мои острые клыки – заткнулся и проглотил слюну, понимая, что от вечности его отделяет только крепкая рука Кройца.

Кстати, тоже совсем не выглядевшего добрым.

- Макс, пойдем отсюда! – Алекс вытащил меня наружу из собранного из говна и палок полицейского участка. – Они все равно ничего не скажут, Макс.

- Скажут. Просто – чуть попозже и все сразу. – Пообещал я, отойдя в тенек дерева. – А потом я…

- Макс! Это был несчастный случай!

Я посмотрел на Арбитра и повертел пальцем у виска, а потом…

- Алекс… Если твоя контора к этому имеет хоть отдаленное отношение, то ты лучше сейчас мне скажи. Сам. Сразу. Иначе… Я вырежу всех арбитров, вместе с их кошечками-собачками-хомячками. А рыбок обжарю и скормлю алкашам в первом же попавшемся баре!

- Макс! Это. Был. Несчастный. Случай! – Алекс чеканил слова, в надежде, что до моего затуманенного мозга дойдет их смысл.

Вот только он не доходил!

И не потому что я был в бешенстве, а потому что вся логика происходящего бунтовала и вопила, что на несчастный случай все случившееся не тянет!

Я вновь прислушался к своим ощущениям и, сдается мне, Кройцу мой вид реально не понравился.

А я…

А что я…

Ниточек-сознаний, связывающих меня с моими женщинами больше не было.

Из меня выдернули девять десятых меня, оставляя лишь «базовые настройки», которые орали и требовали мести.

- Макс!

- Не трогай меня сейчас, Алекс, пожалуйста! – Я повернулся к Арбитру спиной и по-детски, кулаком, вытер выступившие слезы.

- Макс… Мне правда, очень жаль… - Арбитр отошел от меня, давая момент на побыть одному.

- Алекс… Макс, мои соболезнования… - Фирра и Элька, сами еще пока не понимающие, что у них сегодня второй день рождения, подхватили мужа под локти и оттащили от меня, то ли чувствуя что-то, то ли понимая, что вот именно сейчас мне надо побыть одному.

«Спасибо вам, хорошие»! – Мысленно поблагодарил женщин я и вернулся в «Тень», где всегда есть право на ошибку.

Вот только сама Тень меня сейчас не очень жаловала – она, словно живая, но очень жестокая тетка, выбросила меня в гостиничном номере, где еще до сих пор были разбросаны вещи уехавших на экскурсию, моих женщин…

…- Полиция не дает пока комментариев, но не исключена возможность, что случившаяся с экскурсионным автобусом трагедия, на самом деле имеет под собой несколько иной смысл и причины. – Молодая девушка-блоггерка, то ли с Белоруссии, то ли Украины, выходила в эфир каждые 45 минут или час, освещая случившееся.

В какой-то степени мы с ней собратья по несчастью, хотя, ей намного хуже, но она держится и роет, роет, роет.

А я сижу в номере, за дверью которого стоят двое полицейских, не выпускающих меня наружу.

Совсем.

Мелкотравчатая гнида все-таки нажаловалась, что я ему угрожал и теперь, чтобы все замять, за мной приставили двух «наблюдателей».

- Уже сейчас понятно, что никакой речи о неисправности транспорта быть не может – перед выездом автобус прошел полную проверку, задокументированную и максимально внимательную, о чем есть свидетельства и персонала транспортной компании, и видео из бокса. – Девушка упрямо шмыгнула носом. – Водитель автобуса так же не вызывает подозрений – 45-ти летний житель местной деревни за рулем с 14 лет и ни единой аварии в его послужном списке не значится. Сейчас следствие отрабатывает варианты, что трагедия произошла по вине одного из пассажиров, либо по внешним причинам. Напомню – в автобусе, на момент трагедии находилось сорок девять человек, из них семнадцать детей, четверо мужчин, остальные женщины. Гостиничный автобус, выехавший на экскурсию вчера утром, был обнаружен на дне оврага, догорающим, около 12-ти часов дня, проезжающим мимо туристом из Америки, вызвавшим помощь и отважно спустившимся на помощь пассажирам. Сейчас Густав Съерк находится в больнице с ожогами, его жизни ничего не угрожает, но полиция не дает с ним встретиться, называя его одним из основных свидетелей. Это Римма и, мои дорогие подписчики, сейчас я не смогу ответить на ваши вопросы, потому что у меня слишком много своих, на которых нет ответов…

«Римма, солнышко, умничка!» - Я и вправду был готов расцеловать девушку при встрече, за полученную информацию. – «Спасибо тебе»!

Я прошел через номер в ванну и захлопнул за собой дверь.

Включил воду и зашуршал одеждой, словно собираясь занырнуть в ванну.

А сам…

«Тень» привычно обняла меня и выбросила в больничной палате, с плотно закрытыми жалюзи.

На постели дрых немолодой парень, иногда жалобно постанывая, когда забинтованные руки как-то не удачно двигались.

- Густав… - Тихонько позвал я мужчину по имени и радуясь, что вампирские способности вот именно сейчас работают именно так, как мне надо, скрывая все и оставляя человека на грани сна и яви, когда получить правдивый ответ намного проще, чем даже если ты используешь сыворотку правды!

- Ох, легаши, убирайтесь! – Густав явно был под обезболом, но… Мне так еще лучше.

- Я не легавый, Густав. – Я уселся на кресло, стоящее чуть сбоку т кровати. – В том автобусе было три моих женщины…

- Могу только сказать, что они не мучились. Никто из них не мучился. – Густав поежился. – Они сидели, где сидели. Никто с места не двинулся. Автобус словно плавно съехал со склона, но все были мертвы еще на дороге. Все-все-все, понимаешь? На всех сиденьях были… Они были такие спокойные, понимаешь?!

Я успокаивающе положил руку на плечо мужчине, а потом…

«Возложил руки», вытягивая из него эти два дня.

Конечно, не все было, как он говорил, но в основном Густав был прав – пассажиры автобуса были мертвы еще до катастрофы.

Я метался в его воспоминаниях, пытаясь отыскать Нику, Зарю, Янку, но натыкался лишь на детские тела в проходе и двух мужиков, крепко сжимающих плавящиеся банки из-под пива.

Все выглядело так…

Фантастично, что я долго не мог понять, что же не так с этим воспоминанием.

Потом дошло.

Автобус лежал на крыше!

А вот тела…

Оставались на своих местах.

Вот вам и первая странность!

Прибывшая полиция, по воспоминаниям Густава, работала быстро, но…

Прокручивая воспоминания, тоже появлялись вопросы.

Плюнув на правила, достал из кармана шприц-одноразку и сделал мужчине укол – сейчас он уснет, а когда проснется, будет жутко вонять и хотеть жрать, одновременно.

Увы, в человеческом организме подстегнуть некоторые процессы восстановления бесследно не получается.

Минусы регенерации – выведение токсинов и поиск строительных материалов.

Вновь Тень и я выключаю почти полную ванну, раздеваюсь и укладываюсь, раз за разом прогоняя воспоминания мужчины и намечая себе еще персон, которых очень хочу посетить.

А пока…