- Нет. Тебе просто пора прекратить быть человеком и стать вампиром. – Демидова закрыла глаза. – Ты не ушел от мира людей и к миру ноосферату не пришел, завис между двумя мирами. Хочешь, я познакомлю тебя с офигенной вампиркой и она вышибет из тебя обеих этих коз? Или тебе ближе…

- Мехна… - Я снова предостерегающе поднял руку и погрозил женщине пальцем. – Сама же сказала, что влюбиться я не смогу. А Заря с Никой меня, хоть и по-своему, но любят.

- Дурак ты, всепрощательный. Но бабам нравится. – Хозяйка здоровенного клана грустно улыбнулась. – И чего ты мне не кусанным не попался, а?

- Ну-у-у-у… Я и сейчас не кусанный!

- А, да… Забываю.

Вот ведь, врет и не краснеет!

И явно ведь одеяло тянет, потихоньку, осторожно, но в свою сторону.

- Сдашь своего создателя? – О, все-таки, ничего от этой вампирской «матушки» не скроешь!

И разговора с Кройцем – тоже!

То-то он так разговор скомкал в один момент и попросил связаться с ним, когда «вокруг можно будет дышать свободно»!

- Нет, конечно. – Расхохотался я. – У меня на него огромные планы. Да и Костика он натаскает, не за год, разумеется, но если будет надо, я его лично кусну – мне такие кадры дозарезу нужны уже вчера.

- И как это соотнести с твоей ненавистью к «создателю»? К миллионным жертвам?

- Штругхольд, фон Браун, Болшвинг… Тысячи нацистов прекрасно чувствовали себя на территории юсовии, принося ей новые знания в технике, медицине, паранормальных возможностях организма. – Я сжал и разжал кулаки. – Почему я должен упускать знания, которые помогут моему клану стать сильнее? Только потому, что я – из другой страны?

- Циничненько. – Бабушка посмотрела на меня искоса. – Но практичненько.

- Какой уж есть… - Я снова огрызнулся, с одной стороны чувствуя вину за свое решение, а с другой…

Как там говорил наш командир?

«Если жечь вражеских пилотов на земле – небеса будут за нами»!

- Слишком много человека. – «Хлопнув», Демидова исчезла, оставив меня злым, но злым, в первую очередь на себя самого, так и не научившегося жить по уму, не по сердцу.

«Не тот знак зодиака, ой, не тот!»

Пропищавший «Бригадой» мобильник высветил на экране фамилию звонящего и стало еще гаже – они, наверное, по кругу ходят!

- Да, Алекс…

… Цель у Кройца была одна и простая, как извилина прапорщика, натертая фуражкой.

Или это о веревочке, на которой держатся уши блондинки?!

- Макс. Я очень люблю работать с русскими, не смотря на все ваше упрямство и алкоголизм…

- Алекс… Если вы, еще раз, позволите себе нелестно отозваться о моей нации, я отрежу вам язык и воткну нож в жопу, а ложкой выковыряю оба глаза. Оставшееся – привяжу к бамперу и прокачусь по трассе А-331. – Я расстегнул пуговицу пиджака, всем своим видом демонстрируя, что именно так и поступлю.

Судя по виду, никто и никогда Алексу Кройцу с непонятной специальностью «Арбитр», так не говорил.

Что же, очень приятно быть первым!

- Прошу прощения. – Алекс смутился и пошел на попятную. – Макс, я приношу извинения…

- Они меня волнуют еще меньше, чем вчерашний снег. – Снова перебил рафинированного европейца, я. – Либо Вы учитесь вежливости, либо проваливайте на все четыре стороны!

- Это – мой кабинет! – Кройц мягко улыбнулся.

- Это – моя страна. – Я передразнил его улыбку. – Итак, что заставило вас переться сюда, через зачумленный европостан, на самом деле? Побасенки о Рольфе Хельмезакере можете оставить на своей родине, пока она еще ваша.

- Вам не кажется, что теперь Вы оскорбляете Меня? – Кройц пока держался, но, если честно, веревка для него уже валялась в багажнике «Эскудо», так что…

- Да и делаю это с превеликим удовольствием. – Я расплылся в широкой улыбке. – Мне ровно точно так же можно оскорблять вас и ваши нации, как и вам – мою. Только вы, гм, несколько тупее, несколько злее и понимаете исключительно палку, засунутую вам в жопу. – Макс… Мы оба начали не с того…

- Алекс… Это не «мы», а ВЫ начали не с того. Я пришел сюда выслушать Вас, а в результате, вы, как типичный представитель «юбер расы», начали оскорблять мой народ и удивляться, что вас воспринимают дегенератом? Или это ваша «крыша»? Если да, тогда она реально подтекает!

- Я ведь могу и сатисфакции потребовать! – Скулы моего собеседника ходили ходуном, на лбу, того и гляди, порвется вена.

- О, это да, это вы можете потребовать! – «Остапа несло», но останавливаться сил не было. – «Требовать сатисфакции», за первично нанесенное вами оскорбление, это же так демократичненько! Мне как, встать?Или это будет слишком опасно для сатисфакции? Вы же привыкли больше от стоящих на коленях сатисфакции требовать, чем от тех, кто вам сдачи даст?

- Это хамство… - Кройц сжал кулаки.

- Хамство – лезть во внутренние дела чужой страны. Хамство – грабить и воровать, прикрываясь «демократией». А назвать подонка – подонком… Констатация факта. – Я развел руками. – А насчет «сатисфакции»… Сатисфакция для она ведь для чести, для равных, для слабых. А для вас и вил хватит, не зачем о воров и грабителей меч пачкать, не заслужили.

- Мой дед воевал на стороне «Сопротивления»! – Кройц-Кройц, как дитя малое, чесслово!

- Ага. Потому что его брат воевал на стороне нацистов, ведь их папа решил, что хоть с одной из двух сторон, да прибыль будет! – Расхохотался я, давая понять, что история – штука обоюдоострая. – Счастливо оставаться, герр Кройц. Надеюсь больше не увидиться!

Я встал из необычайно неудобного офисного кресла и шутливо приложил два пальца к виску, прощально салютуя.

- Макс, давай...те поговорим, как разумные люди!

- Разумные люди, на соседях, биологическое оружие не испытывают! – Расхохотался я. – Тем более, не испытывают его, не зная, как оно поведет себя в дальнейшем!

- Макс… Мы не закончили! – Наконец-то Алекс перешел к действиям!

Первый удар я честно принял на челюсть – все-таки, как ни крути, я его и вправду конкретно так провоцировал, но вот остальное…

…- Надо будет повторить… - Лежащий на полу распластанной медузой Алекс с матом вправил выбитую мной ключицу и подполз к стене. – Только не в кабинете…

- Ага. – Согласился я, ровно с теми же матами вправляя себе пальцы на левой руке, выбитые о стол, после промаха. – Дорого, блин…

- Дорого… - Вздохнул Алекс, разглядывая кабинет снизу вверх. – Ипать, как дорого…

Да уж, то, что пошло на пользу нам, кабинету на пользу не пошло, наглухо.

Окно я выбил случайно – верткий Алекс успел уклониться от офисного кресла, а вот оба шкафа сломал Алекс.

Мной, сломал, поймав на бросок через плечо.

Я, за это, сломал Алексом стол и диванчик…

О диванчике, сейчас, особенно жалею, кстати говоря.

Можно было бы положить на него не вовремя зашедшую секретаршу…

А охранники пусть так и валяются, где попадали, их же трижды предупредили, что когда взрослые дерутся – детям лучше не крутиться под ногами!

- Они живые? – Алекс попытался тихонечко, по стеночке, встать, но…

Я же не зря же ему же в колено зарядил, пока он красивую растяжечку демонстрировал!

Но и он, надо признаться, удивил – так мне по ребрам засандалил, что я и сдерживаться перестал, а он…

Вот он, сопит, пыхтит но помирать не собирается, даже не отрубился, как здоровенные охранники, которые поймали собственными лбами кто-то мою ногу, кто-то дьявольски тяжелый кулачок Алекса, а вон те двое так и дремят под столешницей, которой мы их прикрыли с Алексом напару, чтобы под ногами не крутились.

- Крепкий ты… - Выдохнул я, нашаривая «гематогенку» и с наслаждением ей закидываясь. – Но твоя «крав-мага» - то еще дерьмо… Кикбоксинг рулит!

- Ага… - Алекс дополз до своего пиджака и, отвернувшись, тоже чем-то «закинулся». – Не… Кикбоксинг – тоже не панацея, вон, у тебя нос свернут…