И прижавшиеся женские тела, и запахи, и касания…

Где же все это было у меня?!

Почему я не помню?

Почему мне снились другие женщины, почему просыпался с иными мыслями, почему прощался и возвращался не к ним?!

«Тень» звенела, прогибаясь под меня.

Девушки, мои прекрасные женщины, мои сладкие девчонки – визжали и растворялись во мне точно так же, как я растворялся в них…

А потом мы сидели и чокались квасом, потому что пива не хотелось, а водка плохо пахла!

А потом, потом, я уложил красавиц - МОИХ красавиц! – спать, понимая, что им сейчас досталось столько, что сон будет самым лучшим средством восстановиться.

Хотелось, очень хотелось прилечь рядышком, но…

«Тень» манила, намекая, что это далеко не все, что она может!

Вздохнул, моргнул и вот я в гараже, где в отдельном закуточке стоит моя «Нива», печальная, мокрая, с вырванными сиденьями и оборванной обшивкой.

Н-да-а-а-а, блин, покатался, называется…

Махнув рукой, разложил машинку на мелкую пыль, тут же благодарно впитанную «тенью».

Надеюсь, я не сильно народу напакостил своей дуростью, а то…

Ну, совесть у меня еще есть, так что послушная моей воле «тень» «пробежалась» по всем, кто со мной контактировал после поездки, собирая последствия и подлечивая.

Да, она так тоже может, вот только, судя по тяжести на плечах, делать так больше не стоит.

«Тень», конечно, податливая штука, но…

Злоупотребление своим положением, конечно, приятно, но всегда заканчивается плохо, так что от дел, исправляющих мои грехи, решил прислушаться к тем делам, о которых «тень» шептала тихонько сама и…

Из Тени, жуткой, извивающейся от света горящих факелов и осязаемо-опасной, раздался звонкий смешок.

- Нет-нет-нет! – Айха вытянула руку в сторону Тени, прикрывая своим телом возлюбленного, великого Бога, светлого и доброго, но слишком слабого, чтобы противостоять тому, чей смешок отражался от стен святого храма, стоящего на берегу Нила. – Оставь его!

- Богам нет места на земле. – Ни торжества в голосе, ни злобы – лишь констатация факта. – Им бы и в небесах лучше не болтаться, ну да пусть будут… Пока!

- Не трогай его! Он – хороший! – Девушка озиралась по сторонам, страстно желая, чтобы солнце разогнало тени, изгоняя их воина из священной пирамиды, но…

Жадность богов сыграла с ними злую шутку – в пирамидах нет света, кроме факелов и тех отверстий, что с помощью зеркал разносили дневной свет по помещениям, заполненным людьми и дарами.

А за каждым зеркалом, стояла Тень!

- Он спасал людей, Ирид! – Айха так и не понимала, почему, почему призванный воин стал таким жестоким, что отказывает в жизни богам. – Он учил людей!

Тень снова станцевала свой заполошный танец и голос, чуть уставший и совсем не страшный, напомнил женщине, сколько жизней унес лежащий под ней бог.

- Но спас он еще больше!

- Не будь его, Айха, никого бы и спасать не пришлось. – В голосе воина было столько печали, что будь женщина хоть чуть-чуть не ослеплена любовью, до нее дошел бы смысл сказанного, но…

Вот что умеют боги, так это ослеплять людей!

- Не убивай его! – Айха встала на пути тени, нежно опустив голову бога на каменные плиты пола. – Убей меня!

- Убить его?! – В разговор вмешался еще один голос и Айхе стало действительно страшно. – Слышишь, Брат мой, «не убивай»!

- Ты прав Брат, убивать его – слишком милосердно! – Из тени вышли два человека, один, черный, словно сама Тень, с белоснежным клинком, огромный, словно ваврвар и другой – белокожий, тонкокостный, лишь с двумя легкими клинками поверх серебристо-льдистых одежд, с тонкими, золотыми браслетами жреца, сияющими от переполняющей их энергии.

Вот теперь Айхе и вправду стало страшно!

Эти двое…

Эти двое…

Они были настоящими!

- Был Тот, был Ибис, были Сет и Анубис. – Бывший жрец пожал плечами. – Самое прекрасное в них то, что они – БЫЛИ!

Сверкнул белоснежный клинок, отсекая ноги божественному созданию, чья кровь брызгами полетела в белые одежды, впиталась в них и… Исчезла, не оставив и следа.

- Мы все делаем правильно, Брат! – Жрец достал свой кинжал и воткнул его в лоб божества, прямо в прекрасный, голубой глаз, затуманенный болью и страхом близкой смерти. – Богам не место на Земле. Да и на небе, лучше б их не было!

Яркая вспышка и вот на холодном камне перед Айхой лежит простой смертный, а божественность воспаряет к небесам, пробиваясь сквозь кладку камней и проклиная все вокруг.

Проклятья ложатся на камни ровной строчкой, вкипают в кровь и плоть Айхи и лежащего тела, но бессильно скатываются по одеждам Братьев из Тени, Ириду и Аскону.

- Да будьте же вы прокляты! – Кричит Айха, в один момент лишившаяся и бога снаружи, и бога внутри. – Пусть не умрете вы, пока жив хоть один из Богов!

Где-то вверху полыхнула молния и прокатился над Нилом раскат грома, принимая проклятье.

Братья переглянулись и рассмеялись.

- Моего Брата создавали убить одного Бога, а придется убивать их всех?! – Аскон довольно потер руки. – Да… Брат, нам сделали прекрасный подарок!

Лежащий на камнях открыл глаза и осмотрелся по сторонам так, словно видит тут все впервые.

- Ну, твое проклятье «легло» богам на стол… - Ирид убрал свой меч за спину. – Теперь же пусть ловят мое!

- Не надо… - Аскон легко коснулся плеча своего брата. – Пусть проклятьями разбрасываются слабые, мы же будем творить дела. Ты, те, к которым готовили тебя, а я… Я буду вести счет!

- Люди не стоят проклятий. – Ирид понятливо качнул головой. – Добрый ты, Брат…

Белая и черная фигуры отступили в «тень», оставляя Айху в ужасе…

Жрица Ра, великого и единственного, самого создавшего оружие, убивающее богов, сам же с ним и столкнулся на поле боя.

И проиграл!

И пусть у Ирида был брат, и пусть они были всего лишь людьми, но богу, эти двое, оказались не по зубам!

Над Нилом и пирамидами гремела гроза, смывая божественные лики и слова, что повелевали народом Египта уже не одно тысячелетие, молнии, своими ударами, сковыривали фрески богов, а удары грома разносили их в белоснежный песок, вбиваемый в желтый песок наступающей пустыни крупными каплями дождя.

- Ты учил их, - Причитала Айха, прижимаясь лбом к коленям смертного человека, что несколько минут назад был бессмертным богом. – Ты дал им цель и оружие… Ты сломал и снова сковал их тела…

- И они лишь выполнили свое предначертание… - Жрец Тота протянул женщине руку. – Идем, Айха. Мы найдем нового Бога! И смертные снова склонят свои головы перед его мудростью и величием, смертные всегда должны склонять свои головы, чтобы в них не пришло откровение, что они сами – великие боги-творцы…

… «Тень» издевательски хихикнула, намекнув, что где-то внутри нее есть нечто, что не просто следует чужой воле, но и, что самое страшное, имеет волю свою собственную!

А где тайная воля, там и тайные желания, которые когда-нибудь вырвутся на свободу и еще не понятно, к добру все это будет или к худу!

Я почесал затылок, глядя на беспорядок вокруг.

С «Нивой» я точно распрощался, так же как и с боксом, в принципе.

Представляю, как обрадуется Ника, узнав, что я разложил на атомы оборудования на десяток тысяч фиолетовых!

Правда, теперь можно быть стопроцентно уверенным, что никаких следов радиации в этом помещении нет.

Вдохнув полной грудью слегка пахнущий озоном воздух, пошлепал по холодному, бетонному полу, в сторону двери.

Жрать хотелось – неимоверно!