«Наконец-то,» — его голос был подобен реву горна. «Наследник драконьей крови пришел за четвертым кристаллом.»

Вереск почувствовал, как стихии в его крови отреагировали на присутствие древнего существа. Земля насторожилась, воздух заметался, а вода… вода почти закипела.

«Почтенный Игнис,» — он склонил голову в уважительном поклоне. «Мы пришли…»

«Знаю, зачем вы пришли,» — оборвал его Игнис. «Но знаете ли вы сами? После того, что вы узнали в глубинах Озера Вечности, после правды о Мороке… уверены ли вы, что поступаете правильно?»

Лиана шагнула вперед: «Откуда вы знаете о том, что мы видели?»

Черное пламя на теле Игниса вспыхнуло ярче. «Стихии связаны, дитя. Когда истина всплыла в водах, огонь почувствовал это. И теперь…» — он поднялся с трона, и температура в зале резко возросла, — «теперь мы должны убедиться, что вы действительно готовы нести бремя этого знания.»

Он взмахнул рукой, и в центре зала вспыхнул столб пламени, в котором проявились образы прошлого. Вереск увидел момент создания огненного кристалла — но не так, как рассказывали легенды.

«Смотрите внимательно,» — прогрохотал Игнис. «Смотрите правду.»

В пламени они увидели древний совет — Морок, еще не поглощенный тьмой, предлагал альтернативу разделению стихий. Его план был рискованным, но мог сработать — создать не пять отдельных кристаллов, а единый кристалл равновесия.

«Но остальные хранители испугались,» — продолжил Игнис, когда видение показало яростный спор. «Испугались силы, которую не могли полностью контролировать. И тогда…» — черное пламя на его теле взметнулось выше, — «тогда они предали не только Морока, но и саму суть стихий.»

«Поэтому кристаллы причиняют боль,» — внезапно понял Вереск. «Поэтому каждое слияние забирает часть моей сущности. Они не должны были быть разделены так грубо, так… насильственно.»

«Именно,» — Игнис опустился обратно на трон, и черное пламя немного утихло. «И теперь, когда ты знаешь правду, у тебя есть выбор. Ты можешь взять кристалл огня и продолжить путь, предначертанный древними. Или…»

«Или?» — Лиана напряглась, чувствуя, что сейчас прозвучит что-то важное.

«Или ты можешь попытаться исправить древнюю ошибку. Найти способ не просто собрать кристаллы, а преобразовать их. Сделать то, что предлагал Морок тысячу лет назад — создать истинное равновесие.»

В зале повисла тяжелая тишина, нарушаемая только потрескиванием факелов и глухим рокотом лавы под ногами. Вереск чувствовал на себе взгляды всех присутствующих — саламандр, собравшихся вдоль стен, Искры, замершей у входа, и особенно Игниса, чьи горящие глаза, казалось, проникали в самую душу.

«Но как?» — наконец произнес Вереск. «Как исправить то, что было сделано тысячу лет назад?»

Игнис поднял руку, и в его ладони возник крошечный огонек, который начал расти и принимать форму. «Есть древний ритуал, забытый почти всеми. Танец Пламени — священное искусство преображения через огонь. Если ты пройдешь его, то сможешь не просто получить кристалл, а изменить сам принцип его существования.»

«Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой,» — заметила Лиана. «В чем подвох?»

Черное пламя на теле Игниса вспыхнуло ярче. «Подвох в том, дитя, что этот ритуал может убить его. Танец Пламени требует абсолютной отдачи — тело, разум и душа должны быть готовы сгореть и возродиться. Не все выживают в этом преображении.»

«Сколько было попыток?» — спросил Вереск.

«Три,» — ответил Игнис. «За тысячу лет только трое рискнули пройти этот путь. Никто не выжил.»

Лиана схватила Вереска за руку: «Нет! Это слишком опасно. Мы найдем другой способ…»

Но он уже принял решение. После всего, что они узнали в глубинах Озера Вечности, после правды о Мороке и разделении стихий… простое получение кристалла казалось неправильным, неполным решением.

«Я согласен,» — твердо сказал он. «Я пройду Танец Пламени.»

Игнис кивнул, словно ожидал этого ответа. «Тогда следуй за мной. Есть место, где огонь танцует свой вечный танец.»

Они спустились еще глубже в недра вулкана, туда, где жар становился почти невыносимым. Лиана шла рядом с Вереском, её рука не отпускала его ладонь, словно пытаясь удержать от неизбежного.

Наконец, они достигли огромной круглой пещеры, где в центре бурлило озеро лавы. Над ним, удерживаемый потоками раскаленного воздуха, парил кристалл огня — прекрасный и ужасающий в своей мощи.

«Это Сердце Вулкана,» — объяснил Игнис. «Здесь грань между стихиями тоньше всего. Здесь ты будешь танцевать с огнем.»

«Как это произойдет?» — спросил Вереск, глядя на кружащиеся в воздухе потоки пламени.

«Сначала ты должен освободиться,» — Игнис указал на его одежду и оружие. «Ничто не должно стоять между тобой и огнем. Затем…» — он взмахнул рукой, и из лавы поднялись огненные фигуры, — «ты должен повторять их движения. Каждый жест, каждый шаг должен быть идеален. Малейшая ошибка…»

«Означает смерть,» — закончила за него Искра. «Огонь не прощает несовершенства.»

Вереск начал раздеваться, чувствуя, как жар становится все сильнее. Лиана отвернулась, но он успел заметить слезы в её глазах. Три стихии в его крови бурлили, предчувствуя грядущее испытание.

«Есть кое-что еще,» — добавил Игнис, когда Вереск остался обнаженным перед озером лавы. «Во время танца ты увидишь… вещи. Воспоминания, видения, возможности. Не позволяй им отвлечь тебя. Сосредоточься только на танце.»

Первый шаг в танце был подобен прыжку в пропасть. Как только Вереск ступил на платформу над лавовым озером, огненные фигуры окружили его, начиная свой древний танец. Их движения были текучими и опасными, как само пламя — они изгибались и кружились, создавая узоры из живого огня.

Сначала он просто повторял их движения, позволяя телу следовать за потоками силы. Земля в его крови давала устойчивость, воздух — легкость, вода — текучесть. Но огонь… огонь требовал большего.

«Отпусти свой страх,» — голос Игниса доносился словно издалека. «Позволь пламени вести тебя.»

Видения начались внезапно. Первое накрыло его посреди сложного пируэта — он увидел момент создания мира, когда стихии были едины, когда сам огонь был чем-то большим, чем просто разрушительная сила.

Танец становился сложнее. Огненные фигуры двигались все быстрее, их узоры усложнялись, требуя полной отдачи каждому движению. Малейшая ошибка означала соприкосновение с настоящим пламенем, которое окружало площадку для танца.

Второе видение пришло на пике особенно сложной комбинации — он увидел Морока, но не нынешнего повелителя тьмы, а молодого хранителя равновесия, создающего свой план единого кристалла. В его руках стихии пели, сплетаясь в гармоничный узор возможностей.

«Глубже!» — прогремел голос Игниса. «Ты все еще сопротивляешься огню!»

Он был прав. Часть Вереска все еще держалась за привычный контроль, за границы собственного существа. Но огонь требовал большего — полного растворения, абсолютной отдачи.

Третье видение едва не стоило ему жизни — прямо посреди прыжка через огненный вихрь он увидел возможное будущее. Увидел себя, объединившего все кристаллы, ставшего мостом между разделенным и единым. Увидел цену этого единства — и на мгновение заколебался.

Пламя тут же метнулось к нему, обжигая кожу, напоминая о цене ошибки. Но именно эта боль помогла ему понять — понять то, что Морок осознал тысячу лет назад.

«Огонь не только разрушает,» — прошептал Вереск, продолжая танец. «Он преображает!»

В этот момент что-то изменилось. Огненные фигуры словно растворились в нем, их танец стал его танцем. Он больше не следовал за ними — он сам был пламенем, живым воплощением этой стихии.

Кристалл огня над лавовым озером начал пульсировать все ярче, резонируя с его движениями. Но теперь Вереск видел его иначе — не как источник силы, который нужно присвоить, а как часть великого целого, ждущего воссоединения.

«Сейчас!» — голос Игниса прорезал завесу огня. «Завершающий пируэт!»

Вереск прыгнул, взмывая над лавовым озером в финальном движении танца. Время словно замедлилось — он видел капли пота, испаряющиеся в полете, видел искры пламени, танцующие вокруг его тела, видел отражение своего прыжка в расплавленной поверхности внизу.