Блядь. Сегодня она выглядит просто невероятно.

Обычно она придерживается черно-белой гаммы, редко надевая что-то красное, но сегодня она воплощение силы в красном платье, которое подчеркивает ее изгибы и при этом идеально подходит для офисного стиля. Юбка не слишком короткая и не слишком длинная, заканчивается чуть ниже колен, а туфли на шпильке подчеркивают ее изящные икры. На первый взгляд это незаметно, но талия явно утянута корсетом, подчеркивающим ее формы, а ее пышная грудь надежно зафиксирована. Идеальные песочные часы.

Декоративные вставки между рукавами и зоной декольте открывают ровно столько кожи, чтобы любой мужчина потерял голову. Длинные блестящие серьги обрамляют ее фарфоровое лицо, а светлые волосы собраны на макушке, откуда вниз по спине спадает густой волнистый хвост.

Единственное спасение в том, что ее вырез не слишком глубок. Иначе у меня закипела бы кровь от того, что Деклан хоть на мгновение увидит то, что принадлежит только мне.

— Нам нужно поговорить, — заявляет она, ее голос слегка дрожит. Она, очевидно, лучше справляется с мысленными спорами со мной, чем с реальными, но даже это достойно уважения.

— Тогда я оставлю вас, — говорит Деклан, его тон говорит гораздо больше, чем слова.

Если кто-то и понимает меня сейчас, так это он. И, наконец, я понимаю его. Та жажда вернуть ту, которая ушла, терзала его целых семь лет. Все, чего он добился, весь его статус и влияние — это способ привлечь ее внимание. Заставить ее почувствовать, что он повсюду, что он окружает ее жизнь, что он все ближе, и это лишь вопрос времени, когда он поймает ее в свои сети.

Какое счастье, что мне не нужно гоняться за Адалией. Я поймал этого ангела и обрезал ей крылья. Глядя на нее сейчас, мне хочется отметить ее, запятнать, вбить в нее свою сущность так глубоко, чтобы она никогда не смогла забыть, кому принадлежит. Я столько раз брал ее тело, и каждый раз этого было недостаточно. Меня накрывает снова и снова, как гребаного наркомана.

Деклан жестом приглашает Адалию войти, элегантно отступая в сторону. В его движении чувствуется уважение, особенно в том, как он опускает глаза. Он знает, что я никогда не чувствовал подобного к женщине, и это делает ее особенной даже для него, несмотря на ее прошлое.

Моя челюсть сжимается, когда я вспоминаю, что Картагиньо сказал мне прошлой ночью перед тем, как я разукрасил вторую половину его лица. Он выбрался оттуда живым, но вряд ли дожил до утра. И даже если дожил, он точно не сможет принять участие в грязном плане, о котором рассказывал с таким удовольствием. Плане, который заставил меня взглянуть на все иначе, напомнив о том, что действительно важно. Она здесь. Она моя. У меня эксклюзивный контракт с ней, и скоро свадьба. Многое может пойти не так, пока я дерусь с Синатрой и Бистли, но если я выиграю, она останется со мной.

Матовые двери за спиной Деклана плавно закрываются, и Адалия снова оказывается заперта со мной.

— Где ты был прошлой ночью? — требовательно спрашивает она.

Я ухмыляюсь.

— А я-то думал, что избавление от меня стало бы для тебя благословением.

Она подходит ближе, ее лицо пылает гневом. Спина выпрямлена, как в тот раз, когда она дала мне отпор перед своей командой.

— Слушай, Джакс. Если ты думаешь, что можешь навязать мне этот образ жизни так же, как навязал свадьбу, то ты крупно ошибаешься, — говорит она, хлопая руками по моему столу и наклоняясь вперед. Ее пухлые губы сжаты в серьезное выражение. Я приподнимаю брови, одновременно развлекаясь и испытывая любопытство, насколько далеко она зайдет. Она поднимает палец прямо перед моим лицом.

— Ты не можешь приходить и уходить, когда захочешь, как будто ничего мне не должен. Не если ты хочешь, чтобы я стала твоей женой. Ты не можешь трахать других женщин, а потом использовать меня, как свою личную секс-куклу, когда тебе вздумается.

— Не могу? — В моем голосе трудно скрыть веселье.

Она фыркает, будто не верит, насколько я наглый.

— Я понимаю, я тебя ранила, — говорит она. — Но давай честно. Ты бы прекратил охотиться за мной с этим контрактом, если бы знал, как я оплачиваю свои счета? Ты бы пощадил Кэмдена? Ты бы трахнул меня один раз и потом выбросил, как будто я ничто, и больше даже не вспомнил обо мне?

Я выдерживаю ее взгляд, наслаждаясь ее гневом.

— Нет, — заявляю я.

— Тогда зачем этот гребаный цирк? Почему ты ведешь себя так, будто я скрыла это, чтобы удержать тебя?

— А разве не так? — парирую я.

Это спокойный, но мощный вопрос. Он заставляет ее замолчать. Она отступает, пытаясь создать дистанцию, чтобы собраться с мыслями, но я не собираюсь давать ей эту возможность. Обхожу стол, двигаясь к ней. Она начинает пятиться быстрее, но недостаточно быстро — я хватаю ее прежде, чем она успевает отойти.

— Почему ты так отчаянно не хотела, чтобы я узнал? Ты ведь все равно хотела выйти из нашего договора, или, по крайней мере, так говорила. Ты все время спрашивала про срок, мечтала только об одном — закончить это. Самое умное, что ты могла сделать, — это швырнуть эту правду мне в лицо.

Она выпрямляет плечи, задирая подбородок, несмотря на то, что я держу ее.

— Это было не потому, что я хотела удержать тебя.

— Тогда почему?

Я прижимаю ее к себе, наблюдая, как ее щеки заливает румянец, когда ее грудь прижимается к моему телу, а сердце бешено колотится в ее груди. Теперь, когда мы так близко, ее взгляд блуждает по моему лицу. До этого я стоял спиной к окнам во всю стену, из-за чего ее глазам был доступен лишь мой силуэт на фоне яркого дневного света. Но теперь она ясно видит синяки вокруг моих глаз и на висках — следы от многократных ударов головой о Картагиньо с болтами, прикрепленными к моему лбу.

Ее взгляд цепляется за них, и я вижу, как это сбивает ее с толку.

— Картагиньо, — шепчет она, осознавая. — Первый бой. Это было прошлой ночью?

— Именно поэтому меня не было. Я сделал его очень красивым специально для тебя. Жаль, что ты не видела.

— Я... Я бы хотела, чтобы ты сказал мне. Я была бы рядом.

Я хватаю ее за подбородок двумя пальцами, мой взгляд падает на ее губы.

— Последнее место, где я хочу тебя видеть, — среди этих монстров, — тихо говорю я. Это правда, но она фыркает, явно не оценив моей «заботы».

— Я пришла сюда, чтобы сказать, что не собираюсь делать только то, что хочешь ты. Если мы собираемся пожениться, то мы в этом вместе. В конце концов, это я втянула тебя в эту ситуацию.

— Нет, — жестко отвечаю я, сжимая ее сильнее. Ее руки инстинктивно тянутся к моей груди, пытаясь создать дистанцию, чтобы легче дышать. — Этот грязный ублюдок Снейк опаснее, чем ты можешь себе представить. Я должен обеспечить твою защиту 24/7. Ты не можешь никуда выходить без охраны, но и всю жизнь так не проживешь. Так что оставь это мне. Потрать свое время на более приятные вещи — например, подготовку к свадьбе. Ллойд будет в твоем распоряжении, чтобы помочь с чем угодно. Пусть все магазины в городе станут твоей площадкой — в онлайне. А визиты вживую сведешь к минимуму, пока Снейк не будет устранен.

— Могу я хотя бы получить свой телефон обратно?

— Нет. Но ты можешь связаться со своей подругой Мией через охрану, и она может сделать то же самое. С ее-то отношениями с Никко это не должно быть сложно.

— Они больше не вместе, — тут же отвечает она.

Вот почему он ходит такой мрачный.

— В твоем распоряжении всегда дюжина людей, — спокойно говорю я. — Можешь использовать любого из них для связи.

— Ты не понимаешь, Джакс, — настаивает она, ее голос становится твердым. — Я не хочу быть той бедной девчонкой, которую ты спасаешь. Или танцовщицей из клетки, которая стыдится своего прошлого — потому что я не такая. Я взрослая, самостоятельная женщина, и у меня есть право на свои секреты. И если я собираюсь стать твоей женой, то имею право быть рядом с тобой. И в болезни, и в здравии. И в хорошем, и в плохом.

Ее слова словно бархатное прикосновение к моей душе, но уже через мгновение я поднимаю свои стены — я не могу позволить себе смягчиться, не сейчас. Сила, которую эта женщина имеет надо мной, может уничтожить нас обоих.