— Ничего хорошего, — пробормотала Пелагея, вместе с подругой забиваясь в угол комнаты.

Как выяснилось позднее, у Ригоро были не только крылья, но и способность сливаться с окружающей средой, точно хамелеон. До сих пор он незримо таился среди плюща, которым заросла вся северная стена дома, и ждал своего часа.

Вламываться в дверь смысла не было, он мог всегда проникнуть в гостевую через окно. Надо было лишь дождаться, когда главные защитники — эльф и оборотень — покинут помещение, а жертва ослабит бдительность. И вот свершилось.

— А-а-а-и-и-и-и! — на высоких нотах завизжала Юлиана, когда Ригоро вместе со всем своим паучьим туловищем спрыгнул с подоконника.

Пелагея зажала уши, а этому как с гуся вода. Сидит на корточках, мигает своими глазищами…

— Мне кажется, или в прошлый раз вы были красивее? — спросила она, когда Юлиана закончила звуковую атаку.

— В прошлый раз я не был настолько голоден, — прошипел Ригоро, подбираясь к ним ближе, извиваясь и капая слюной.

Юлиана, которая ценила эстетику превыше всего, не вынесла такого мерзкого поведения.

— Отвратительно! — вскричала она. — Сгинь! — И, стянув с ноги ботинок, зашвырнула им сектанту в лоб.

Надо сказать, бросок у неё вышел образцовый. Тяжёлый шнурованный ботинок влетел негодяю аккурат меж бровей, оставив красный след.

Ригоро малость помедлил, повёл глазами туда-сюда — да и рухнул навзничь, безобразно распластавшись на полу. Минута, другая, третья — ноль реакции, ни малейших признаков жизни.

— Ты его пришибла, что ли? — ахнула Пелагея, пребывая в шоке от всего происходящего.

— А что, нельзя было? — расхрабрилась Юлиана. — Извините, ничего не знаю. Самозащита!

Обе в слезах расхохотались.

Глава 11. Да будет праздник!

Вечерело. На небе проступили первые звёзды. Завели песню цикады. Поле шумело и волновалось, словно море, и все тропы, какие имелись в окрестностях, были исхожены вдоль и поперёк.

— Следствие зашло в тупик, — печально сообщил эльф, появляясь в комнате для гостей.

— Мы его не обнару… — запнулся на полуслове Киприан, остановившись в дверях.

Юлиана и Пелагея сидели на полу и слаженно хихикали. Рядом с ними мычал и дёргался Ригоро. Его надёжно связали всем, что попалось под руку, а рот ему залепили клейкой лентой, которую Юлиана забрала с собой в качестве трофея из хижины Хэтпита в Скрытень-Лесу.

— Как же это получилось? — растерялся Ли Тэ Ри. — Мы искали его там, а он здесь. Да ещё в таком виде…

Юлиана перестала хихикать и смерила эльфа взглядом победительницы.

— Курсы боевых искусств, — сказала она, — не прошли даром. Я была в состоянии аффекта и вырубила его одним ударом, представьте себе.

Ригоро у неё под боком истошно взвыл.

— Будем его допрашивать? — поинтересовалась у мужа Пелагея. — Или сразу устраним?

Она заразилась захватническими настроениями подруги и после стольких переживаний была малость не в себе.

— Ни к чему допрашивать того, у кого нелады со здравым смыслом, — сказал Киприан, присаживаясь на паркет возле стены и наблюдая, как Ригоро гусеницей пытается отползти к окну.

— Вот именно, — подхватил эльф. — Я просто заточу его в вечную льдину. Моей магии на это хватит. Но как вышло, что он очутился у вас в комнате? Всё ведь было заперто.

Кю, которого мучила совесть и который до сей поры не решался показываться на глаза, наконец-то обрёл очертания и из ветра стал человеком.

— Из-за меня, — повинился перед эльфом он, — Юлиана и Пелагея чуть не пострадали. Я решил, что ничего не случится, если мы откроем окно.

— Очень хорошо, — возразила Юлиана, — что мы открыли окно. Терпеть не могу неопределённость. Ненавижу бояться. Так что всё мы сделали правильно. А вы, уважаемый эльф, быстрее заканчивайте со своей льдиной и поехали уже домой.

— Совсем домой? — плутовски прищурился тот, разминая пальцы перед началом колдовства.

— Совсем-совсем домой! — надула губы Юлиана. — Говорят, после таких приключений мы должны становиться сильнее. Но лично я чувствую, как у меня едет крыша. Можно больше никаких травников, а?

— Так уж и быть, — пошёл на уступки Ли Тэ Ри и направил в сторону уползающего сектанта морозные струи и немного северного сияния для эффектности.

Ригоро замёрз в один миг. Он покрылся белой коркой, оброс слоями чистейшего, первосортного льда — и вскоре образовал глыбу приличных размеров.

— Эта глыба, — уверил друзей эльф, — будет покоиться здесь вечно. Её невозможно растопить, ручаюсь, как специалист по магической заморозке. А теперь мы, пожалуй, и правда двинемся домой. Я и сам уже порядком устал наступать на одни и те же грабли.

Обратно, в край Зимней Полуночи, они ехали на его спине — на мохнатой, могучей спине снежного барса. Пелагея, Юлиана, Киприан и Кю, который пристроился бисерной брошью на платье Пелагеи, — все, вместе с багажом, уместились верхом на барсе, и он мчал на немыслимой скорости сквозь время и расстояние, оставляя невзгоды позади.

Неслись секунды, минуты, часы. День сливался с ночью, луна и солнце мелькали, точно на ускоренной перемотке, и у Пелагеи путались мысли, а Юлиана тихонько ругалась, потому что на фоне этой сумасшедшей гонки у неё развилась мигрень и начал дёргаться глаз.

И вот наконец пришло спасение. Снежный барс замедлил бег, перешёл на обычный темп, а затем и вовсе остановился. Пелагея и Юлиана спрыгнули на пушистый снег и сразу ощутили, как мороз пощипывает их за нос и прочие незащищённые места.

— Ну всё, — выдохнул Киприан, обнимая Юлиану со спины. — Прибыли.

Барс величаво удалился, чтобы вернуть себе эльфийскую ипостась, после чего вернулся и выдал всем накидки особого магического плетения, которые не пропускают холод.

— Прибыли, — подтвердил он.

* * *

Приближалась полночь, ещё одна чудесная полночь в краю Зимней Полуночи. Ледяной замок сверкал под луной, словно огранённый алмаз. Коридоры в нём мягко подсвечивались северными огнями, в комнатах было тепло и просторно, и повсюду витало волшебство.

Юлиана рвалась отпраздновать Новый год, хотя в этом не было особого смысла, ибо он исправно наступал здесь каждую ночь. Отлежавшись в постели, приняв ванну с лепестками и пеной, нарядившись в блестящее платье с вырезом и воланами, она жаждала праздника, и останавливать её тоже не имело смысла — всё равно ведь добьётся своего.

Поэтому Ли Тэ Ри снисходительно выделил ей короб с гирляндами и ёлочными игрушками, добыл для неё персональную двухметровую ель в кадке, устойчивую стремянку и картонки с уже упакованными подарками, которые надлежало под ёлкой разместить.

В мероприятие по украшению ёлки Юлиана тут же впрягла безропотного Киприана, Кю и Пелагею, хотя они с самого начала просто собирались отдохнуть.

Потом она подумала, что неплохо бы достать напитки и гигантский торт со сливками, и Ли Тэ Ри, закатывая глаза, был вынужден отправиться к своему повару, чтобы нагрузить ещё и его.

До полуночи оставалось совсем немного, когда ёлка сияла и переливалась, а торт громоздился на столе посреди величественного холла. Древние напольные часы отмеряли минуту за минутой. Юлиана держала в руках бокал, радуясь тому, как искрится за стеклом её напиток, а потом переводила взгляд на друзей, которые приоделись по всем правилам, чтобы соответствовать обстановке.

Ли Тэ Ри тоже был хорош в своей мантии из золотистой парчи с выпуклыми узорами. Он пил из бокала и хитро-хитро поглядывал на остальных, словно опять что-то затевает.

Пелагея разделила торт на равные части и отложила нож. Часы пробили полночь.

— Ура! — возликовала Юлиана.

— Ура! — крикнули Кю и Киприан.

Зазвучала праздничная музыка — это уже сам эльф постарался, на скорую руку соорудив оркестр из своих подчинённых.

Он одним махом опрокинул в себя напиток и с довольной миной утёр рот тыльной стороной ладони.

— А знаете, — выдал он, — у меня есть один знакомый укротитель животных. Не возражаете, если мы навестим его на следующей неделе?