Лэнройд вошёл и с благодарностью принял стакан.

— Подпишу ту петицию, — сказал он. — Мне нужно выпить, чтобы оставаться трезвым; думаю, я достиг той точки, в которой не могу не напиться.

— Интересно будет узнать, — заметил хозяин дома, — прав ли ты. Рад, что ты зашёл. Мне нужна была компания.

— Слушай, Стю, — прервал его Лэнройд. — Если бы не наклейки на твоём окне, я мог бы поклясться, что ты пьёшь на радостях. Ради Бога, что тут праздновать?

— Ну, что до Бога, старина, думаю, всё, что празднуется, празднуется во славу Божию, не так ли? В конце концов… Прости. Должно быть, я уже слегка пьян.

— Знаю, — ухмыльнулся Лэнройд. — Обычно ты не суёшь мне своё богословие Церкви Англии. В трезвом виде сам знаешь, что я безнадежен.

— Но не убеждён в этом. А Бог, конечно, вступает во всё это. Мой ректор со мной спорит — совсем не одобряет. Вмешательство в Божественное провидение. Но А: как я вообще могу вмешаться во что-то Божественное? Отсюда Б: если это возможно, то это часть Божьего промысла. И В: я предложил нашему старичку доказать, что это как-то касается Семи смертных грехов, Десяти заповедей или Тридцати девяти статей[84].

— Профессор Клив, — проговорил Лэнройд, — не могли бы вы пояснить, о чём, чёрт возьми, говорите?

— О путешествиях во времени, конечно. Над чем ещё я мог работать последние восемь месяцев?

— Ладно, — улыбнулся Лэнройд. — У каждого свои тараканы. Мой мир разрушен, а твой — радужен. Продолжай, Стю. Расскажи мне об этом и скрась мою жизнь.

— Знаешь, Питер, не пойми меня неправильно. Я… ну, я действительно ужасно расстроен… — Он перевёл взгляд с телевизора на оконные наклейки. — Но трудно думать о чём-то ещё, когда…

— Продолжай. — Лэнройд с терпеливым удовольствием отпил ещё. — Я поверю всему, про что пишут на факультете психоники, с тех пор как ты обыгрываешь меня в кости. Полагаю, ты изобрёл машину времени?

— Ну, старина, думаю, что так. Это вопрос…

Лэнройд понял, должно быть, десятую часть из последующего восторженного монолога. Как историк, он ухватился за несколько имён и дат. Принцип темпоромагнитных полей, открытый Артуром Макканном около 1941 года. Забыт из-за отсутствия адекватного источника энергии. Эксперимент Мэй-Фигнера с ядерным котлом 1959 года. Никто не знает, что стало с М-Ф. Неловкость открытия в том, что источник энергии остался хроностационарным; бедный М-Ф застрял где-то без возможности вернуться. Уравнения Хассельфарба 1972 года установили, что любой адекватный внешний источник энергии должен обладать слишком большой временной инерцией, чтобы перемещаться вместе с путешественником.

— Понимаешь, Питер? — просиял Клив. — Вот где все неверно поняли Хассельфарба. «Любой внешний источник энергии…» Это и сбило с толку физиков.

— Охотно верю, — процитировал Лэнройд. — Они же сущие дети, эти физики — их может поставить в тупик любая мелочь, хоть квадратура круга, хоть вечный двигатель.

Клив помедлил, затем просиял.

— Роберт Барр, — определил он. — Его пародия на Шерлока Холмса[85]. Отличная идея для путешественника во времени: посетить Рейхенбахский водопад в 1891 году и посмотреть, был ли Холмс действительно убит. Я всегда думал, что «вернулся» самозванец.

— Возвращаясь к твоему предмету, псионик… а это чертовски трудное слово для выпившего человека. Итак, я наполняю оба стакана, а ты рассказываешь мне, почему то, что озадачивает физиков, не озадачивает пс…

— Звук сильного, что борется со словом[86], — пробормотал Клив. Оба они обожали цитировать; но Лэнройду потребовалось какое-то время, чтобы смутно припомнить Беллока. — Потому что источник энергии не обязательно должен быть внешним. Мы разрабатываем внутренние источники. Как мне удается регулярно обыгрывать тебя в кости?

— Психокинез, — проговорил Лэнройд, причём безо всякого труда.

— Точно. Но никому до сих пор и в голову не приходило попробовать эффект воздействия ПК на темпоромагнитные поля. А это работает, и уравнения Хассельфарба не применимы!

— Ты сделал это?

— Небольшие поездки. Ничего впечатляющего. Мелкие эксперименты. Но — и это, старина, самое потрясающее — есть все признаки того, что ПК способен на вращение темпоромагнитного стазиса!

— Мило, — неопределённо произнёс Лэнройд.

— Нет, конечно. Ты не понимаешь. Моя вина. Прости, Питер. Я имею в виду вот что: мы можем не только путешествовать во времени; мы можем переместиться в другое, альтернативное время. В мир «Если».

Лэнройд отпил и резко поперхнулся. Сглатывая и задыхаясь, он поочерёдно уставился на телевизор, оконные наклейки и Клива.

— Если… — выговорил он.

Глаза Клива проделали тот же маршрут и сфокусировались на Лэнройде.

— В глазах друг друга, — тихо проговорил он, — мы читаем дикую догадку.

Из дневника Питера Лэнройда, д-ра филос.:

12/11/84, пн.: Итак, у меня худшее похмелье в округе Аламеда, + мы проиграли УКЛа в сб с разницей в 3 филд-гола + Американская партия берёт верх в янв.; но мир всё ещё прекрасен.

Или, скорее, прекрасна вселенная, континуум, что там ещё, включающая в себя этот мир + возможность перехода к более светлой альтернативе.

Я как-то пережил неделю после Чёрного вт. Даже издавал перед своими учениками разумно звучащие не подрывные возгласы. Затем все выходные, не считая просмотра матча (в странном ожидании, что верная победа Кэла поднимет нам настроение), Стю Клив + я работали.

Я никогда не думал, что буду послушным лаборантом псионика. Но мы хотим сохранить эту идею в тайне. Бог знает, что подумает добрый сторонник Ам. партии с факультета (напр., Дэниэлс) о людях, предпочитающих альтернативную победу. Так что я доверенное лицо Клива + мальчик на побегушках + я ни черта не понимаю, что делаю, но…

Это работает.

Так или иначе, движение во времени. Клив называет это «хронокинез», или, для краткости, ХК. ХК… ПК… звучит как кучка руководителей, обозначающих друг друга инициалами. Клив достиг краткосрочного ХК. На вращение пока не решался. Как и взять меня с собой. Но он потеет над моим «псионическим потенциалом». Может, результат и есть: вчера вечером я проиграл всего 2 бакса за 2 часа игры в кости. И так обрадовался своим успехам, что словил похмелье.

В любом случае, я знаю, что делаю. Ухожу из Окружного комитета на завтрашнем заседании. Больше нет смысла лезть в политику. У Оппозиционной Партии при Сенаторе столько же шансов, сколько в предвоенной России. А мне есть на чём сосредоточиться.

Я проводил всё свободное время в политике, потому что (неважно, что бы сказал мой психоаналитик, если бы он у меня был) хотел, говоря фразой, верной только для пути комми, сделать мир лучше. Ладно; теперь я действительно могу это воплотить способом, какой и представить себе не мог.

ХК… ПК… ОК!

11/12, вт.: Почти месяц я не писал здесь ни слова. Слишком чертовски великолепно заполненный месяц, чтобы пытаться здесь его подытожить. В любом случае, всё есть в записях Клива. Главное — развитие моего псионического потенциала (Клив говорит, что на это способен любой с достаточной верой + стремлением; поэтому ф-т псионики + ф-т психологии не общаются. Псих-ги утверждают, что ПК, если он существует, что они не слишком охотно признают даже сейчас, это признак мутанта. Ладно, может, я мутант. Но всё же…

Сегодня я впервые произвёл ХК. Для вас хрононикез, старина. Для тебя, придурок, путешествие во времени. Ладно, он длился всего 10 мин. Так что ничего не произошло, даже крошечного парадокса. Но я сделал это; + когда мы отправимся, Клив + я сможем ехать вместе.

Так чертовски взволнован, что забыл закрыть скобки выше. Отличненько. Вот:)

30/12, вск.: Раньше я действительно вёл дневник. Полный увлекательных фактов + политических сплетен. Теперь ничего, кроме ярких моментов, кстати. ОК: последний яркий момент: