Оттолкнув, его девушка со словами, — у меня нет времени на этот бред, — пристрелила не желавшего говорить пленного и выделив одного человека велела выжившим пленным направляться в безопасное место уже зачищенное десантом, в то время как остальные собирались брать центр клоповника штурмом.

— Товарищ старший лейтенант, прямо вот так, без разведки, без информации.

— Да, прямо вот так.

Встав на изготовку Хакетт дала команду на открытие дверей и внутрь полетели несколько светошумовых гранат, в которой затесалась парочка ЭМИ. Эти уже не были такими простыми как предыдущее поколение и сканерами пока не определялись, да и не в меру сообразительные новобранцы предложили их перекрасить под «светляков». За что им потом влетела благодарность за «смекалку» лично от Хакетт.

ЭМИ срабатывали на долю секунды раньше, вырубая всю электронику брони и щиты делая беззащитными перед другими боеприпасами. Повсеместно их не использовали из-за ограничений совета на их производство, дороговизну и вероятный «дружественный огонь». Из помещения послышались маты на батарианском, подтвердившие что посылки нашли адресатов. Внутрь ворвались десантники, открывая огонь на поражение. Ответный огонь быстро заставил их занять укрытие, а биотики вступили в бой закрывая сослуживцев и себя барьерами. Послышался чей-то вскрик и в списке СП (Состояния Подразделения) ещё одна строка сменила цвет на красный, означавший тяжёлое ранение.

Стрелявшим был рослый батарианец в тяжёлой броне. Он окопался за укрытием и стрелял из тяжёлой винтовки явно кустарного, но от этого не менее эффективного, оружия. Оставшись один, он продолжал выкрикивать проклятья в адрес людей и Альянса. Сбить с него щиты тоже было делом нетривиальным. ЭМИ потратили, что бы ворваться. Оставалось только одно.

— Слушай команду, — переключившись на внутреннюю связь начала Хакетт, — по моей команде, подавляющий огонь, трое заходят по бокам и по второй команде вы даете падле показаться, засадные - максимальная перегрузка по его щитам. Дальше я сама. Ясно?

— Так точно! — в разнобой послышались ответы.

— Вперёд!

На укрытие батарианца посыпался град пуль заставив его спрятаться, в то время как тройка выделенная Хакетт перебежками приблизилась к противнику так, чтобы их всё ещё нельзя было легко подстрелить. Сама Алисия выскочила из укрытия и дала волю эмоциям. Нервы привычно загудели, а от накапливаемой силы её глаза покрыла тонкая пелена красного света заставив глаза «светиться».

— Сейчас! — рявкнула Алисия и огонь прекратился. Батар не видя происходящего изготовился к новому выстрелу и за пару секунд замешкался, встретившись взглядом с Хакетт. Это почти стоило ему жизни. Слетевшие перегрузки порвали его щит и часть систем брони в клочья. А Алисия, сопровождая рёвом напряжения и ярости, направила на его укрытие собственное изобретение. Тяжёлое воздействие словно пуля устремилась к нему и, пробив насквозь, рвануло словно снаряд, отправив незадачливого батарианца в полёт прямо к её ногам. Приземлившись в паре метров от девушки, он по инерции проехал их и уперся головой прямо в ноги Хакетт тихо постанывая от перегрузки и боли.

— Доклад, — хрипя, Алисия с трудом выдавила из себя всего одно слово.

— Донкинсу хорошо досталось, но состояние стабильно, не помрёт. Двое, лёгкая контузия от взрыва.

— Хорошо, свяжите эту падаль получше. У Альянса к нему, пожалуй, будет много вопросов, придётся оставить его в живых, — отдышавшись Хакетт несильно пнула поверженного, как теперь стало понятно по знакам отличия здешнего «главного».

Подойдя к тому, что было когда-то его укрытием она заметила чудом уцелевшую во взрыве систему наблюдения. Её спасло только то, что она была в виде голо системы. Проекторы не пострадали и у Алисии теперь было представление о масштабах базы и количестве ещё живого противника. Отсюда же они могли легко попасть в камеры заключения и выйти в тыл противнику, который сейчас дрался с двумя другими взводами, штурмующими базу.

Немедля Хакетт перехватила пистолет и направилась к камерам содержания прихватив с собой двух солдат, на всякий случай. Когда они вошли внутрь, то невольно замерли, а один из них не сдержавшись перекрестился.

В помещении стояли клетки, множество клеток, часть из них были пусты, в других находились замученные, напуганные и отощавшие пленники почти всех возрастов. Азари, турианцы, саларианцы, парочка дреллов, люди и фелисиды. В одной понуро сидел одинокий кварианец в на первый взгляд целом костюме и что-то бормотал себе под нос. В соседней клетке были его сородичи, не подающие признаков жизни. Но привлек внимание Хакетт довольно молодой батарианец, к нему словно ища защиты прижалось два человеческих ребёнка. Сам он смотрел на ворвавшихся с вызовом и страхом.

— Всем спокойно. ВКС Альянса. Третий флот. Мы здесь, чтобы освободить вас, — спокойно и громко, так что бы её услышали заявила Алисия убрав оружие на магнитный захват.

Эти простые слова будто вернули огонь надежды в глаза пленников. Они, кто медленно, кто стремительно поднимал на них взгляд, будто не веря в происходящее. Словно это сон.

— Слава Богу, ОН услышал наши молитвы, — неожиданно прошептал батарианец на чистом человеческом чем привлёк внимание Хакетт заставив подойти к нему первому.

— Имя, — коротко бросила она ему, не сводя сверлящего взгляда.

— Эрад Хар’Гураг. Так говорят меня должны были называть «свои», — последнее слово батар буквально выплюнул, — приёмные родители назвали меня Эрик. Они были людьми, всю жизнь растили, настоящих я и не помню.

— Тебя вырастили люди? Расскажи мне. И кто это рядом с тобой?

История Эрада была не богата событиями, биологических родителей не знал, вырос на маленькой людской колонии, где хоть к нему и относились насторожено, но терпели. Жил, учился, работал. Успел пройти базовую боевую подготовку в ополчении. А потом пришли его «сородичи». Тогда он увидел истинное лицо Гегемонии. Его приёмных беспощадно убили, а его и сводных брата с сестрой пленили. Их он и прижимал к себе, а они прижались к нему, ища защиты и поддержки, совсем ещё малыши, лет пяти. По мере рассказа Алисия всё больше видела в Эраде человеческих привычек, не батарианских. Складывалось ощущение, что человека просто запихнули в тело батара.

Наконец кивнув, она дала команду открыть клетки и медленно проверяла каждого освобождённого пока наконец не дошла до кварианца. Когда она зашла к нему и стала сканировать его инструметроном он наконец ожил.

— Нет нужды, они не пытали и не трогали меня, мой костюм цел.

— Как тебя зовут?

— Я Хило'Шал вас Гори и... Теперь я остался один, — он покосился на кварианку, что лежала в соседней камере, — они всех убили, на моих глазах, заставляли их мучатся. Срывали маски и оставляли медленно умирать от заражения. Пытали и насиловали. Кила! Они все были молодёжью. Я... Я должен был доставить их в начало паломничества. Но батарианцы перехватили нас. Я думал они просто ограбят и отпустят. Но им было мало. Зачем им это? — Хило поднял голову. Сквозь стекло было сложно рассмотреть его лицо, но чуть светящиеся глаза были видны хорошо.

— Не знаю, Хило'Шал, но за каждую отнятую здесь жизнь они поплатились втридорога и ещё поплатятся, — встав Хакетт протянула ему руку помогая встать.

После того как они вышли из клетки к ним начали подходить другие пленники и будто пытаясь понять не сон ли это, аккуратно просили прикоснуться к ним и рассказывали каждый свою, короткую, но от этого не менее важную историю. Двое детей продолжали прижиматься к Эраду, но в их глазах отступал смертельный страх, сменяясь нарастающим любопытством. Сам батарианец нервно поглядывал на сопровождавших Алисию солдат, как будто о чём-то хотел попросить, но не решался. В конце концов он попросил детей подождать в стороне и обратился к Хакетт.

— Послушайте, командир, мэм... — начал было он, но та его перебила.

— Хакетт, старший лейтенант Хакетт. Я вас слушаю. Эрад Хар’Гураг, — девушка специально обратилась к нему полным именем показывая всю серьёзность, на которую он мог рассчитывать. Пусть он и был пленником, пусть он вырос среди людей, но они не доверяли ему.