Полицейский поменялся в лице, подбежал к машине, прыгнул за руль и с визгом шин стартовал с места.

– По-моему, нам надо бежать отсюда, – сказал тогда Вольдемар.

– Да вроде неплохо получилось.

– Напарник почувствует, что дело нечисто. Они могут вернуться.

Пришлось уйти с проспекта и спрятаться во дворах.

– Похоже первое, чем стоит озаботиться, так это тем, как добыть тот самый паспорт, – посоветовал Вольдемар. – Без него тут и шагу ступить нельзя.

И он действительно был прав.

Первым делом я нашла гостиницу. Это оказалось не сложным – просто шла мимо и увидела надпись «отель». Но когда в ответ на объявленную цену я выложила перед женщиной несколько золотых побрякушек, она почему-то страшно взволновалась и чуть ли не кричать на меня стала. С трудом я смогла выяснить, что мне с этим нужно сначала в какой-то «ломбард за углом». Странно, в книжках некоторые герои так делали и в отелях их чуть ли не на руках носили. Но главное, что для заселения все равно нужен был этот дурацкий паспорт.

В ломбарде на мое золото скривились:

– Без пробы. Дорого не дам.

Я пожала плечами. Меня сейчас устроили бы любые деньги.

– Хорошо, давайте паспорт, – сказал бородатый мужчина в окошке ломбарда.

– А… сейчас… забыла его там, – быстро сказала я, забрала золото и выбежала прочь.

В итоге две ночи еще мне пришлось ночевать на улице, прежде чем я смогла определить кто и как тут выдает паспорта. Тогда уж я смогла сочинить правдивую историю и только на третий день обрела заветную красную книжицу.

Зато опыт ночевок на лавочках был незабываемым. Я словно взглянула на мир с изнанки. В книгах в моей библиотеке про такое не писали: бомжи с такими язвами и болячками, которых и представить себе не могла. Нет, я читала про существование болезней, среди которых были и неизлечимые, но одно дело читать, а другое – увидеть вживую.

Когда я разжилась деньгами и придумала способ заселиться в квартиру, то поняла какой наивной была, когда отправлялась в этот город. Думала, что достаточно изучила жизнь по книжкам, а включила телевизор, так дня три сидела возле него практически не отлипая. Смотрела и с ужасом осознавала, что имею представление о реальности примерно такое же, как человек, воспитанный на романах Достоевского, оказавшийся в современности.

Я смотрела фильмы, ток-шоу, новости, сериалы – все подряд. Потом выбралась из квартиры, купила смартфон и погрузилась в интернет, и поняла, что пропала. Даже если я проведу тут год, то все равно не пойму, что именно сподвигло мать поступить так. К тому же может оказаться, что я ошибаюсь, и дело было вовсе не в ее стремлении вернуться в привычную среду обитания.

И тогда я поняла, что мне нужно социализироваться. Нужны ровесники и возможность проводить с ними много времени. Лучше всего за учебой. К счастью, как оказалось, я удачно приехала ровно к началу учебного года, так что пришлось попотеть, чтобы быть зачисленной в лучший столичный вуз.

Я с грустью посмотрела на ряд крестиков на календаре.

– Я трачу время зря!

– Сама говорила, что хочешь сначала понять, что есть такого в этом месте, – возразил Вольдемар.

– Оно слишком большое. Слишком людное. Слишком… эмоциональное. Его невозможно охватить, почувствовать, понять.

– Тогда бросай все. Делай что наметила и едем домой, – подал голос Вольдемар.

– Не могу. Прежде чем судить и карать, нужно пройти в чужих сапогах тысячу ли. Быть может, после этого ты поймешь врага настолько, что не накажешь, а посочувствуешь ему. Так отец говорил. Нужно не просто погрузиться в ее мир, а детально воссоздать все, что влияло на ее решения, и постараться понять.

– Ты о чем это? – насторожился Вольдемар.

– Так… мысли вслух, – натянуто улыбнулась я и прошла к столу.

Пока я уплетала тосты, он внимательно меня разглядывал, но ничего не спрашивал. Знал, что, если не хочу говорить, пытать бесполезно. А я не собиралась ему рассказывать, как смалодушничала вчера, прочтя на ночь какой-то дурацкий примитивный любовный роман. Тогда я еще подумала, что сама могу сочинить в сто раз лучше. А сегодня, в результате, мне страшно идти в универ, и я придумываю себе всякие теории и оправдания на тему того нафига я сделала то, что сделала.

Для первого дня и для знакомства с будущими однокурсниками, с которыми, впрочем, я вряд ли проучусь больше пары недель, требовалось ответственно подойти к внешнему виду.

Косметики у меня попросту не было – я еще не поняла, как ее использовать и, главное, зачем —так что решила не экспериментировать в такой ответственный день. Благо природа и родители наградили меня и без того яркой внешностью. Волосы я просто собрала в конский хвост – мне казалось, что он всегда мне шел, подчеркивая овал лица и острые скулы. А вот насчет одежды задумалась: слишком экстравагантной, наверное, заявляться не стоило. С другой стороны, серой мышью я просто физически не могла быть. Я прекрасно понимала, что, как бы ни старалась, но со своей азиатской внешностью все равно буду отличаться от однокурсников и привлекать внимание.

Я вообще впервые в жизни шла знакомиться с таким количеством людей и, честно говоря, не представляла себе, как это происходит, хотя пересмотрела на днях несколько фильмов про жизнь студентов. То, что я видела на экране, откровенно пугало. Диапазон того, что меня ожидало, был слишком широк. Я была готова и к тому, что придется с кем-то драться, как показали в каком-то англоязычном кино, так и к тому, что меня все будут сторониться и откажутся разговаривать, потому что я странная. А еще в фильмах все были настолько эмоциональными! Мимика и интонации оказывается значили чуть ли не больше, чем слова. А для меня это был абсолютно незнакомый мир.

«Когда не знаешь, как поступить, поступай по правилам», – говорил отец. Решила последовать его совету: выбрала мои родовые цвета – ржавый и черный. Надела длинную черную юбку с красно-коричневыми нитями и вставками, черную атласную блузку и красно-коричневую кожаную курточку. Скип по моему приказу перетек с шеи на запястье и прикинулся металлическим браслетом примерно такого же цвета – то ли ржавого железа, то ли сильно потускневшей красной меди.

– Не хватает брошки под цвет глаз. У тебя была такая с сапфиром цвета горечавки, – заметил Вольдемар, пристроившись на дверце шкафа, – а то пока получается слишком агрессивно. Парней отпугнет.

Если целью моего визита было совершение правосудия, то он откровенно и не скрываясь заявлял о матримониальных планах. Проще говоря, Вольдемар надеялся, что я встречу тут жениха.

Брошь из красного золота с глубоким синим камнем нашлась на самом дне нефритовой шкатулки с драгоценностями. Она действительно поразительно шла к глазам. Вольдемар не ошибся. Как всегда.

– И вообще имей в виду: с мужчинами аккуратнее надо. Девица должна демонстрировать скромность и короткий ум, чтобы парень рядом с ней чувствовал себя умным, храбрым и сильным героем… – продолжил он читать нотации.

Если бы это все так работало. Со мной тут уже два раза пытались познакомиться. Один неожиданно подсел в кафе. Готовить из местных продуктов на незнакомой кухне я не решалась, так что ела тогда исключительно в ближайшем торговом центре на фудкорте. К тому же в тот момент я еще ничего толком не знала о местных нравах и правилах ведения беседы. Он поговорил со мной минут пять, и несмотря на то, что я предельно честно и максимально ответственно отвечала на его вопросы, сначала попросил хоть как-то реагировать на его слова – тут я вообще не поняла, потому что я же старательно отвечала на все – а потом заявил, что я «какая-то замороченная и со мной сложно» и ушел.

Не могу сказать, чтобы я была как-то заинтересована в мужчинах— лично у меня была совсем другая цель – но все равно было интересно: каково это. До этого я читала про отношения только в книгах. Конечно, любовных романов, как тот, что я проглотила вчера, в моей домашней библиотеке не было: папа, видимо, заботился о моей нравственности и там стояла сплошь проверенная классика, но все-таки, я считала, что кое-что понимала в том, как разговаривать с мужчинами. Меня учили Скарлетт О’Хара, Джейн Эйр, Джулия Ламберт и даже Катя из «Двух капитанов». Но, видимо, в чем-то серьезно ошибалась. Самое обидное, что даже не поняла, что не так сказала.