– Я точно знаю, что тебе нужно, не надо мне говорить, – Эли легонько укусил меня за мочку. – Я оскорблен, милая.

– Тогда почему бы тебе не...

– Потому что мне весело. Хочешь, чтобы я прекратил, просто скажи слово.

Я могла бы, и делала это раньше, когда становилось уже чересчур, когда чувствовала, что вот-вот вылезу из собственной кожи. И Эли останавливался, не задавая вопросов. Я представила, как он развернет меня, доведет до оргазма ртом, а потом будет долго укачивать в объятиях, пока я не оттолкну его или не засну, смотря что случится раньше.

Я сказала, что ненавижу, когда Эли так долго не дает мне кончить, и, тем не менее, мне слишком это нравилось, чтобы отказаться. Да и зачем просить, когда есть способ получить то, что хочу? Нечестный способ. Манипулятивный. Но находчивый. Я точно знала, как подействует на Эли то, что скажу, и пробормотала это в подушку.

Эли замер. Уткнулся лбом мне между лопаток и спросил:

– Что ты сказала?

Я подняла голову и четко повторила:

– Я люблю тебя.

И все переменилось. Я почувствовала, как внутри меня дернулся член. Эли сильнее сжал мое бедро и прерывисто вдохнул. В нем бурлило возбуждение. Прошел год, а эффект от этих слов еще не стерся.

– Ладно, знаешь что? Думаю, хватит играть. Хочу посмотреть на тебя. Давай просто... – он отпустил мои запястья и развернул так быстро, что голова закружилась.

Мы встретились взглядами, соприкоснулись губами. Эли чуть приподнял меня и снова вошел, но сейчас ощущения были совершенно другими, и в такой позе я могла…

– Эй, – он улыбнулся.

Я не могла ответить тем же, и просто торжественно кивнула. Эли задвигался внутри меня, нашептывая на ухо, какая я идеальная, как сильно ему нравлюсь, о том, что он точно знает, что я только что сделала, но позволит мне выйти сухой из воды, потому что ему так нравится слышать эти три слова. Потом он нашел пальцами клитор, и...

В этот раз я кончала, а Эли оставался неподвижно, и только потом застонал и присоединился ко мне на вершине удовольствия.

– О чем думаешь? – спросил Эли, пока пот остывал на его коже, а сердце ровно билось у меня под ухом.

Я улыбнулась, или что-то вроде того.

– Это было отличное начало отпуска.

Моя жизнь изменилась, а я – нет. И это не было проблемой, потому что Эли, казалось, устраивало то, какая я есть.

Раньше, когда я представляла себя в отношениях, то воображала, что мне придется вести себя соответственно, постоянно держать лицо, вести дружескую болтовню (что я вряд ли смогла бы сделать, даже если было бы очень нужно). Однако Эли практически не требовал ничего из этого. Он молчал, когда я молчала, и вел долгие беседы, когда я этого хотела. Он давал мне свободу, но не позволял сильно отдалиться. Он подшучивал надо мной, особенно, когда я подшучивала над ним.

Быть с ним означало и другие вещи: безоговорочное принятие в кругу его друзей, крепнущие отношения с его сестрой и собакой. Еще до того, как влюбилась в Эли, общение с людьми (да и они сами) тяготило меня, но и теперь я с трудом ориентировалась в некоторых ситуациях. Как-то Тиш сказала: «Тебе не обязательно наслаждаться всем этим социальным дерьмом только потому, что тебе нравится быть с Эли. Он так втрескался в тебя, что его это вряд ли волнует». После этого все встало на свои места.

Однако я должна была признать, что Тини мне понравился. Без всяких преувеличений, я была готова умереть за это чудовище.

Так что я не изменилась. Но моя жизнь стала немного ярче.

***

– Надо ее немного подлатать, – сказал Эли, придирчиво осматривая веранду. Мы с Тини стояли на крыльце, и я позволяла псу облизывать мое лицо. Вот такой я стала слабачкой, хотя и поразительную харизму собак тоже не стоит недооценивать. – Возможно, я сам с этим справлюсь.

Я не ожидала, что сразу же привяжусь к этому месту, и была права. Но мне было приятно стать хозяйкой коттеджа – отец же хотел, чтобы дом был у его детей. Я обожала свежий воздух, лесные пейзажи и то, как здесь было уединенно.

«К тому же, есть связь», – подумала я, когда телефон звякнул, оповещая о новом сообщении.

– Опять Тиш? – спросил Эли. – Ты же оставила ей абсолютно простую и разумную инструкцию из сорока трех пунктов по уходу за твоими «детками».

Он имел в виду мои растения.

– Не Тиш, – я показала сообщение.

– Да ладно! – фыркнул Эли.

– Что?

– Давно пора удалить это приложение.

– Благодаря ему мы встретились. Пусть останется на память.

– Ты, оказывается, такая сентиментальная, – он потянул меня дальше по тропинке, которая вела к пешеходным тропам, которые мы планировали исследовать.

– А ты его удалил?

– Я удалил оттуда свой профиль после того, как ты в первый раз осталась у меня на ночь.

Я взглянула на Эли. Рядом с ним я всегда чувствовала уют и тепло.

– Хвастаться, что знал все наперед – это, во-первых, дурной тон, а, во-вторых, перебор.

Он рассмеялся и притянул меня в объятия.

– Перебор? А мне порой кажется, что недобор.

***

Вокруг все было диким: деревья, залитые солнечным светом, маленькие зверьки, занимающиеся своими делами, и дикий восторг Тини, исследовавшего незнакомую местность.

– Если вернемся сюда этой зимой, – сказал Эли через час, когда мы остановились передохнуть, – сможем покататься на коньках по этому пруду.

Он присел, чтобы завязать шнурки на ботинках, а я с легкой улыбкой посмотрела на воду.

«Этой зимой...»

– Ты представляешь мириады способов, которыми мы могли бы умереть, катаясь здесь? – спросил Эли у меня за спиной.

– Ага. – Мы могли бы попробовать, но сначала пришлось бы пробурить лед, чтобы проверить его толщину. Нужно по крайней мере пять дюймов, чтобы...

– Эй, Ру?

– Да, – рассеянно ответила я.

– Раз уж мы здесь... мне интересно…

Я обернулась. Эли все еще возился со шнурками, низко склонив голову.

– Ты бы хотела выйти замуж? – он поднял голову и встретился со мной взглядом.

Его слова несколько секунд плавно кружили у в голове, но, когда их смысл дошел, меня бросило в жар.

– Что ты сказал?

– Замуж. Ты бы хотела?

Я открыла рот, да так и замерла.

– За меня, то есть. Я должен был уточнить.

Я чувствовала свой пульс даже на кончиках пальцев. Мое тело, мой мозг, я вся состояла из сердцебиения.

– Я... разве так делают предложение? – Мне правда было интересно.

Эли пожал плечами.

– Я никогда раньше этого не делал.

– Ты был помолвлен.

– Да?

– Да. И я с ней знакома. Она очень добрая. Приготовила нам ужин и...

– Ах, да. Теперь припоминаю. Что ж, тогда я не делал предложения. Мы просто посмотрели друг на друга и решили, что пора пожениться.

– Понимаю.

«Он сказал: «Ты бы хотела выйти замуж?», верно?»

У меня вспыхнули щеки. Голова закружилась.

– Разве тебе не следует встать на одно колено?

Эли оглядел себя.

На самом деле он стоял на одном колене. Я это знала. Просто была слишком взволнована. Вот и все.

– А кольцо у тебя есть? – добавила я.

– Оказывается, ты – традиционалистка. Что удивительно для женщины, которая позволяет себя связывать и вставлять затычки в ее разные интимные дырочки, – Эли очаровательно улыбнулся.

– Дело не в этом, – я глубоко вздохнула и попыталась рассуждать спокойно. – Нельзя делать это импульсивно. Просто взять и сделать предложение по прихоти посреди прогулки. Следует хорошенько поразмыслить. Убедись, что ты действительно этого хочешь.

Эли закатил глаза, вздохнул и вытащил что-то из кармана. Это было... У меня перехватило дыхание.

– Теперь лучше?

– Когда ты...

– Примерно одиннадцать месяцев и три недели назад.

Глаза у меня были готовы вылезти из орбит.

– Это безумие.

– Знаю, – он улыбнулся, и у меня задрожали руки. И все остальное тоже.

«Он действительно?..»

– Это потому, что тебе нравится коттедж? И мой патент?