Эли не знал, какого типа женщины ему нравятся, но она, похоже, была в его вкусе. Если бы не Винсент, он бы узнал наверняка.

«Какая, черт возьми, жалость!»

– Сколько тебе лет? – спросил он, чтобы отвлечься.

– На шесть лет, два месяца и пять дней моложе тебя, – ответила она без запинки.

– Мило. А номер моего социального страхования запомнила?

– Тебе следует купить защиту от кражи личных данных, до того как узнаешь.

– Я это сделаю, если ты добьёшься судебного запрета для своего брата. – Он снова перешел ее личные границы. – Если думаешь, что он не причинит тебе вреда, чтобы получить желаемое, ты слишком доверчива.

– Мне кажется, это ты слишком доверчив.

– Я?

– Да. Тебе не приходило в голову, что я могу быть серийным убийцей?

Эли снова посмотрел на нее. Ее улыбка была слабой, глаза все еще закрыты. Ему захотелось провести костяшками пальцев по ее скулам.

– Я рискну.

– С девушкой, которая заманивает тебя в неизвестное место и даже не назвала своего имени.

«Робин? Нет, ей это не подходит…»

Может, лучше не знать? Чем более расплывчатой она останется в его воспоминаниях, тем быстрее он ее забудет.

И все же:

– Тогда скажи мне.

– Ты спрашиваешь уже в третий раз.

– А ты уже в третий раз не отвечаешь. Какое совпадение.

Она сжала губы.

На самом деле они его просто заворожили. Они были будто из его огненных снов, которые он видел, когда был очень молод и полон бушующих гормонов.

– Думаю, нам было бы весело, – сказала она немного меланхолично.

– Что?

– Сегодня вечером. Нам с тобой.

Кровь забурлила в венах: быстро, громко, яростно. Эли взглянул на навигатор: до места назначения оставалось три минуты. Он сбросил скорость ниже допустимой, внезапно став щепетильным водителем.

– Да?

– Ты, кажешься, весьма умелым.

«Ты, черт возьми, и понятия не имеешь насколько я умелый. У нас еще есть время. Я могу быть нежным. Или нет. Я могу быть каким угодно для тебя… Господи, с ней только что грубо обошелся ее брат. Я просто отвратителен».

– Может, ты меня переоцениваешь? – спросил Эли, хотя твердо знал, что позаботился бы, чтобы ей было весело. И повеселился бы сам в процессе.

– Я просто правильно оцениваю себя. – Легкая улыбка. – В конце концов, это я отправила тебе сообщение.

Он начинал жалеть, что она это сделала. Это дестабилизировало, в то время, как для него сейчас важно твердо стоять на ногах.

– Кстати, почему именно мне ты написала?

– Мне понравилось твое фото. Это было не селфи из спортзала, и ты не показывал знак peace, стоя рядом с усыпленным тигром.

– Зато я хожу в подпольные бары.

Он попытался вспомнить, какая у него фотография в приложении. Наверное, что-то из фото, сделанных Минами. Она всегда беззастенчиво снимала его и Харка.

«Это для сайта, – объясняла она. – Так намного лучше дерьмовых фото в костюмах и галстуках».

– В твоем профиле говорилось, что ты некоторое время не заходил в приложение. Я подумала, что ты либо остепенился, либо нашел кого-то, либо просрочил оплату. И ты?

– Что я?

– Нашел кого-нибудь? – Судя по голосу, она спрашивала не из каких-то сексуальных соображений, а из любопытства. Эли пришлось напомнить себе, что не стоит напрасно надеяться.

В любом случае, надеяться на что? Не похоже, чтобы он искал девушку. В этом он уже катастрофически облажался.

«Не все способны любить, Эли», – припомнилось ему.

– Нет. А как насчет тебя? Ты написала «никаких повторных встреч» в профиле.

– Написала.

Будь она проклята за эту свою привычку, не давать объяснений. Будь она проклята за то, что не живет дальше. Вот он, ее жилой комплекс.

Эли вцепился в руль, понимая, что не может ехать медленнее, иначе его остановят.

– Это твое правило?

Она невозмутимо кивнула.

– Кажется какой-то условностью, – небрежно сказал он, паркуясь.

«И эта условность стоит между мной и тобой, мешая чертовски здорово проводить время».

– Правила существуют не просто так.

Он заглушил двигатель и приказал себе отпустить ситуацию. Что хорошего в разговорах о том, чего не случиться?

– Пойдем. Я провожу тебя внутрь, на случай, если твой брат ждет поблизости.

Но Винсент, похоже, отстал от нее, по крайней мере, на эту ночь. Ни одна машина не следовала за ними.

Был конец мая, и это был Техас, что означало давящую, изнуряющую жару даже ночью. Эли был рад увидеть в вестибюле консьержа, который выглядел не просто грузным и настороженным, но и с большим подозрением смотрел на Эли.

«Вот это отношение», – восхитился он, кивая консьержу и делая мысленную пометку поговорить предупредить его на обратном пути насчет Винсента.

– Ты же знаешь, что я не собираюсь приглашать тебя, верно? – спросила она, когда они остановились перед ее квартирой.

За последние двадцать минут Эли посетило множество крайне неуместных мыслей, но только не эта.

– Я уйду, как только услышу, как ты запираешь дверь, – ответил он и вдруг добавил: – И положи телефон в рис: он впитает влагу.

Что, черт возьми, на него нашло? Среди друзей он был известен покладистым, уживчивым характером. Он никогда не был навязчивым и властным, даже с сестрой. Вероятно, потому, что Майя оторвала бы ему за это голову.

Но эта женщина казалась лишь слегка удивленной. Она посмотрела на него с тем безмятежным, как у сфинкса, выражением, к которому Эли уже начал привыкать, и сделала шаг ближе. Сердце у него забилось громче и быстрее, но, как оказалось, без причины, потому что она сказала только:

– Спасибо. Я действительно ценю, как ты помог мне сегодня.

– Это самое малое, что я мог сделать. – Он не стал добавлять, что подумывает переночевать в машине у ее дома, чтобы перехватить ее брата-идиота.

Что было бы форменным сумасшествием.

Неужели он так запал на эту женщину? Он даже не подозревал, что способен на такое.

– Нет, это не малость. – В ее руке звякнули ключи с брелоком в виде плоского блестящего конька для фигурного катания. Еще в брелоке был фонарик и ручка, а на обратной стороне карточка лояльности супермаркета. У Эли была похожая. – Ты добрый. И я считаю тебя очень привлекательным.

В голове у Эли на долю секунды помутилось. Он не был застенчивым, ни в коем случае, но он не мог вспомнить, когда в последний раз кто-то делал ему комплимент, как что-то само собой разумеющееся. В хмуром взгляде женщины не было ни капли лукавства, и Эли был почти сражен.

«Пора убираться домой, и побыстрее».

– Это не поможет делу, – сказал он, и ему не понравился, как хрипло прозвучал его голос.

– Правда?

– Поскольку ты никогда не повторяешься. Разве это не твое правило?

На мгновение она задумалась.

– Ты прав. Тогда прощай.

Это было неизбежно. Но прежде чем Эли успел еще раз напомнить ей о безопасности, женщина сделала что-то простое и неожиданное: шагнула к нему, поднялась на цыпочки и нежно поцеловала в щеку.

Рука Эли по собственной воле поднялась, чтобы обнять ее за талию.Ее запах окутал его. В мире словно остались только они вдвоем. Эли повернул голову и посмотрел на ее лицо: ему было любопытно, как она реагирует на очевидную химию между ними. Женщина ненадолго задержала на нем взгляд, затем сократила расстояние между их губами.

Это едва ли можно было назвать поцелуем, но его бросило в жар, когда женщина легонько прижались к его губам. Эли попытался вспомнить, когда в последний раз чувствовал что-то похожее на это, но, кажется, такое было с ним впервые. Когда она нащупала его пальцы и сжала, У Эли закружилась голова от всего того, что он представил: они могли сбежать, или он мог сделать это прямо здесь: прижать к двери, подминая под себя, и показать, как хорошо бы им было бы…

– Хотя, мне кажется, – прошептала она, прерывая ход его мыслей, – что правила существуют не просто так.