— С удовольствием, — ответила я, жестом приглашая Никсона занять табурет у островка.
— Я могу чем-нибудь помочь? — он сел, переложил руку с островка на колени и обратно. Я тайком ухмыльнулась: никогда не видела его в ситуации, когда он не в своей тарелке.
Мама растаяла.
— Просто садись поудобнее и приготовься отвечать примерно на четырнадцать миллионов вопросов, а ты, Зои, возьми картофелечистку.
— Сейчас, — я выдвинула второй ящик снизу и…бинго!... картофелечистка была на прежнем месте.
Кухонная дверь открылась и закрылась, впустив свежий осенний ветерок. Глаза Джереми вылезли из орбит, когда он увидел меня.
— Зои! — он пересек кухню с моим племянником на руках, и меня обняли с удвоенной силой. — Леви, ты знаешь, кто это?
— Тетя Зои! — ответил трехлетний малыш с зубастой улыбкой.
— Правильно! — я захлопала. — Привет, Леви!
Боже, я скучала по его пухлым щечкам.
— Похоже, еженедельные звонки по FaceTime приносят свои плоды, — Джереми улыбнулся.
— Симпатичная бородка, братец.
Она была того же оттенка рыжего, что и наши волосы.
Он пожал плечами.
— Наоми нравится. Она опаздывает, но точно с ума сойдет, когда увидит тебя, — он отпустил меня, посмотрел на кухонный островок и замер.
— Джереми, это…
— Дерьмо, ты Никсон Винтерс!
Началось.
— Дерьмо! — воскликнул Леви, хлопая в ладоши.
— Леви! — упрекнула мама.
— Никсон! — обвинила я.
— Я вообще молчал! — возразил он, подняв руки.
— Дурное влияние, — пробормотала я, затем познакомила Никсона с Джереми.
Мой старший брат стоял столбом с полминуты, прежде чем он отпустил Леви поиграть в гостиной.
— Ладно, без обид, Зои, но что, черт возьми, на тебе надето? — спросил Джереми.
— Платье. Это деловая поездка, и я на работе, — я бросила взгляд на Никсона.
Они уже сговорились?
Никсон ухмыльнулся и скрестил руки на груди.
— Она выглядит прелестно, — мама пристально посмотрела на Джереми. — Но, Зои, тебе, должно быть, неудобно, и я бы не хотела, чтобы ты испачкала платье. Переоденься.
— Я весь день пытался избавить ее от него, — поддакнул Никсон.
Все повернулись к нему, а у меня отвисла челюсть.
Он мгновенно оценил температуру в комнате и поморщился.
— Не в этом смысле. Клянусь. У нас сугубо профессиональные отношения.
Папа прочистил горло и встал на другом конце островка напротив Никсона.
— Что ж, это мило. Зои, почему бы тебе не подняться в свою комнату и не переодеться? У тебя здесь целый шкаф одежды, — предложила мама.
Я кивнула. Когда проходила мимо островка, Никсон схватил меня за запястье. Вид у него был слегка встревоженный.
— Скоро вернусь, — я наклонилась, чтобы никто больше не услышал.
— Твой отец хочет меня убить. Я это вижу, — прошептал он.
Я легонько похлопала его по руке.
— Ты пережил пресс-конференции с крупнейшими новостными агентствами, и с моим отцом справишься. Кроме того, это ты хотел приехать сюда. Время платить по счетам, — улыбнувшись, я побежала в свою комнату переодеваться.
Вернувшись, я застала отца в середине допроса. Он спрашивал Никсона, почему тот считает необходимым делиться своей жизнью в социальных сетях.
— Дело не в том, что я считаю, — ответил Никсон. При моем появлении на кухне он заметно расслабился и оглядел меня с ног до головы. Глаза у него слегка вспыхнули.
Джинсы, что я натянула, были поношенными и сидели на бедрах немного ниже, чем когда покупала их много лет назад. Поверх серого топа, я накинула приталенную черную рубашку, закатала рукава и расстегнула две верхние пуговицы. Это был самый неформальный наряд, что я надевала, работая с Никсоном.
«Это деловая поездка, — напомнила я себе, — и Никсон мне не друг».
— Тем не менее, ваше поколение готово всему миру показать свою личную жизнь, — продолжил папа.
Я сжалилась над Никсоном и попыталась объяснить отцу положительные и отрицательные стороны социальных сетей, важность маркетинга, при этом упомянув, что Никсон не сам делает посты в аккаунтах. Дальше разговор перешел на то, чем я занимаюсь, и что делаю для группы. К тому времени, когда ужин был готов, папа почти закончил допрашивать Никсона.
— А что же насчет твоей семьи? — спросил он напоследок.
Я перестала перекладывать картошку в миску.
Челюсть Никсона дернулась. Он взял у меня лопатку и продолжил выкладывать пюре.
— Особо нечего рассказывать. Родители развелись, когда я был маленьким. Папа женился во второй раз, а потом погиб в автокатастрофе несколько лет назад.
Это был стандартный ответ, который он давал в каждом интервью.
Отец выразил соболезнования и на этом остановился.
— Итак, почему ты здесь? — вступил в разговор Джереми, доставая стаканы из шкафчика. — Приехал на осенний фестиваль в эти выходные? Подожди, Hush Note будут выступать?
— Нет, — я покачала головой, глядя на своего брата. До сегодняшнего утра Никсон даже не знал о существовании Легаси.
— Очень жаль, потому что это означает, что мы застряли с… — мама постучала, прерывая его.
Джереми поморщился, мама сочувственно мне улыбнулась. Похоже, с тех пор как я уехала ничего не изменилось.
Неловкую паузу прервал Никсон.
— Я подумал, Зои нужен отдых. Арендовал ранчо Макларенов и привез ее домой, чтобы немного расслабилась и набралась сил.
— Вы вместе там будете жить? — брови у Джереми поползли вверх.
— Она присматривает за мной, пока пишу песни для следующего альбома, — Никсон пожал плечами и помог маме отнести посуду на стол. — Мы заключили что-то вроде соглашения на следующие несколько месяцев.
Да, вот она я — прославленная няня.
— И теперь у нас в Легаси есть своя собственная рок-звезда. Необычно, — Джереми покачал головой, открывая холодильник. — Пиво! Пап, Никсон, хотите?
— Ни за что! — воскликнула я.
— Нет, спасибо, — ответил Никсон.
Все замерли.
— Я за рулем, но спасибо, — непринужденно сказал Никсон, но его улыбка была фальшивой, для фанатов и СМИ.
— Ладно, — ответил Джереми.
Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Наоми, все еще одетая в медицинскую униформу. Увидев меня, она ахнула, и взвизгнула, увидев Никсона.
— О, пресвятая матерь Божья. Никсон Винтерс!
— Привет, — он ослепил ее фирменной ухмылкой.
Бедная Наоми, эта штука чертовски смертоносна.
Она не отводила он него глаз, и врезалась прямо в кухонный островок.
— Полегче, — Джереми засмеялся. — В ее рабочем шкафчике приклеена твоя фотография.
— Неправда, — прошипела Наоми мужу.
— Правда, — мама похлопала Наоми по плечу, когда проходила мимо. — А теперь, Никсон, дорогой, отнеси, пожалуйста, картофельное пюре на стол в гостиной.
— Да, мэм, — Никсон посмотрел на меня с озорством в глазах, наклонился и прошептал: — Я популярен и среди этой возрастной группы.
— Это моя возрастная группа, придурок. Мы с Наоми ровесницы.
— Знаю, — он ухмыльнулся.
Щеки у меня вспыхнули от жара.
— Неси уже пюре, — я закатила глаза, но все время улыбалась.
***
Ранчо Маккларена было одним из лучших в округе Легаси, и с веранды, где я сейчас сидела в кресле-качалке, открывался захватывающий вид на Скалистые горы.
Боже, мне нравилось быть дома. Это такое успокаивающее чувство, словно ступила на твердый камень после слишком долгой ходьбы по песку.
Ранчо его можно было назвать весьма условно: коров тут давно уже не держали. Владелица, Лиза Маккларен, несколько лет пыталась его продать, но в конце концов сдалась и превратила в полностью меблированный гостевой дом. Она была одной из тех, кто так и не вернулся в Легаси после пожара.
— Черт, как холодно! — потирая предплечья, воскликнул Никсон, выходя из-за угла. Его волосы имели тот намеренно растрепанный вид, для достижения которого другим парням требовалось много специальных средств и усилий. Но не Никсону. Встав с постели, он уже выглядел готовым к фотосессии.
