Мы двинулись вдоль берега, подальше от зелени, я изменил задание дронам, теперь один прочесывал заросли, а другой летел над водой. Мы двигались медленно, Эльза осторожничала, заставляя останавливаться каждые несколько минут, и тревожно слушала звуки леса. Я тоже пытался слушать, но так и не понял, чего именно она боится. Пели птицы, квакали лягушки в заводях, стрекотали насекомые – самый обычный берег. Но моя спутница как будто постоянно ждала неожиданного нападения неизвестного врага.

Я лишь недоумевал. Пока мы спокойно шли вдоль реки как на прогулке в парке. Сперва даже усомнился, что мы все еще на территории Зоопарка, может, случайно вышли, спутав дорогу. Но очень быстро убедился в обоснованности страхов Эльзы.

– Нихера себе Няша! – вырвалось у меня, когда «Комарик» обнаружил двенадцатиметровое существо с множеством щупалец, этакий зеленый слизень в пару десятков тонн весом. Монстр замер в зарослях там, где они максимально близко подходили к реке. Сверху дрон видел огромную тушу и след движения Няши: смятые кусты и сломанные невысокие деревья. Как будто монстра сюда специально привели, или она здесь охотилась раньше и пришла на знакомое «хлебное» место.

Самое поганое, что место было действительное удобное для охоты. От зарослей до берега всего двадцать метров, а щупальца у Няши были метров двадцать пять. Она легко доставала до самой воды. И, как назло, второй дрон у этой части берега показал длинных узких рыб в реке, чем-то похожих на угрей, но с большими плавниками-крыльями.

– Там точно засада, – я позвал Эльзу и указал на узкий участок берега. – Малышка Няша в кустах, а летающие рыбы трутся на мелководье. Как так совпало, что они охотятся вместе?

– Я ничего не вижу, – она прислушалась, на миг замерла, – ты уверен?

– Абсолютно! Сейчас побежим по мелководью. Приготовилась?

– Ты с ума сошел? – запротестовала женщина. – Если там засада, нам нужно уходить.

– Ну, уходи, – небрежно произнес я и кинул гранату на максимальное удаление от берега. Ударившись об воду, она взорвалась с трехметровым фонтаном. Я увидел, как рыбы ринулись к месту взрыва, и побежал. Сначала по берегу, потом выскочил на мелководье, с шумом и брызгами несся вперед. Проскочив мимо Малышки, закинул ей в кусты пару противопехотных мин.

– Няша! Кушать!

Мины повисли на ветках, не сдетонирововав. Отлично! Я убегал все дальше. А когда оглянулся, то увидел, что Няша выбросила свои щупальца, сразу под сотню, и шарила ими по берегу. Случайно задела мину, та упала и рванула, а следом подорвалась и вторая.

В кустах раздался дикий рев.

– УКА-А-А-А-А-А…

– Сама ты сука! – крикнул Няше. – Чтобы я тебя здесь больше на видел!

Сразу рванул дальше, мчался сломя голову, пока не сбилось дыхание и не проявился привкус крови во рту.

Рядом из последних сил держалась Эльза, она бежала не отставая. Когда мы наконец остановились у горного массива, выходящего к реке, дама начала материться. Пару минут она выговаривала неизвестно кому изысканные выражения, типа: «Понарожают долбодятлов!» и «Тяжело жить, когда хер есть, а мозгов бог не дал!». Я согласно кивал головой, потому что с её обидой на мир был полностью согласен. Да, всё так, жизнь очень несправедлива.

– Тяжело, наверное, бегать с такой жопой, – забывшись, задумчиво произнес я, разглядывая Эльзу, наклонившуюся вперед и упершуюся руками в колени. Она пыталась отдышаться и отдохнуть в этой странной позе.

Она подняла на меня гневный взгляд, и я понял, что проговорил фразу вслух, а не просто подумал.

– Мне нравится твоя попа, – торопливо начал оправдываться я, – да ты и сама про это знаешь! Отличный зад, восхитительный. Но не для бега. Извини.

– Дурак, – сил ругаться со мной у моей спутницы уже не было, – дала бы тебе пендалей, да боюсь, рук не хватит…

– Да ладно тебе, – я примирительно поднял ладони, – ты меня так замотивировала, что я очень спешил. Где тут твоя пещера?

С дури я хлопнул Эльзу по оттопыренной попе.

– Руки убрал! – она отскочила и опять смотрела на меня с ненавистью. Ледяные голубые глаза излучали лютый холод.

– Я не это ввиду… имел… – я даже попятился от этого взгляда.

– Козел! Зачем я на это подписалась?! – процедила она и пошла вперед. Быстрым шагом и не оглядываясь.

Кажется, я себе весь кайф обломал. Вот не станет она в таком настроении со мной ночь проводить. Я, действительно, не прав. Но это же не я, это мой адреналин! Радость от спасения в сложной ситуации дала ощущение всемогущества. И вот результат. Я посмотрел на свою руку, которая помнила ощущение упругой Эльзиной попы. Мысленно похвалил руку, она-то точно ни в чем не виновата. Это я такой дурак.

Я догнал женщину и пошел рядом. Пока двигались по пологому подъёму к одной из вершин, я все думал: откуда у неё столько ненависти ко мне? Ну, лишили её звания сержанта, ну, зарплату порезали, ну, пришлось съехать из комнаты на втором ярусе в главном здании базы, из южной его части, где живут вояки, и что?

Ну, еще Карат запретил приходить в бар и что? С Фокусом у неё трудности в общении и что? Но я-то молодец! Пустил её к себе жить, пообещал поговорить с Политовым, чтобы вернули звание лейтенанта, даже водкой своей её поил!

Откуда такая лютая ненависть? Мы с ней отлично расстались тогда на крыше, а потом её словно подменили. Когда она из рейда вернулась, то волком смотрела. Возможно, что-то произошло в разведке. Но что?

Меня среди штрафников никто не знает. Сказать плохое не должны. Надо с её корешами-разведчиками поговорить по душам. Плазменный нож им к яйцам приставить, чтобы, так сказать, искренне хотели мне помочь и все рассказать без утайки…

Наконец мы дошли до пещеры – самая обычная, притаившаяся в узком разломе. Снизу и со стороны хребта совершенно незаметна. Только сверху видна отчетливо, но кто тут будет летать? Я решил, что это отличное убежище, безопасное. Эльза шла уверенно, точно зная, что опасности в пещере нет.

– Да опять Караганда! – вскрикнул я, оттолкнул женщину от входа и закинул внутрь две гранаты.

«Комарик», отправленный мною на разведку, показал мне врага, спрятавшегося в одной из естественных ниш пещеры. Человек затаился в полумраке, его оружие было снято с предохранителя, а укрытие идеально защищало от ответного огня. Он был готов атаковать нас в спину, как только бы мы углубились внутрь пещеры. Как я понял, что он враг? Элементарно. У него не было патчей или шевронов принадлежности к каким-либо войскам. А это запрещено уставом любой армии мира.

Две гранаты, кинутые под острым углом по отношению к уровню входа, точно упали за укрытием врага и нашпиговали тело осколками. Когда взметнувшаяся пыль осела, дрон показал мне его лежащим на полу в неестественной позе мертвого человека. Даже минимальных признаков жизни «Комарик» не фиксировал. Я закинул в пещеру фаер, который осветил её призрачным алым светом, а потом приблизил дрон к бойцу и замер, пораженный увиденным. Мертвый боец был один в один похож на Бурого, друга Эльзы…

Пока я мялся перед входом и исследовал дроном остальные ниши пещеры в поисках других участников засады, Эльза поднялась с камней, на которые упала после моего толчка, и с кошачьей грацией скользнула внутрь. Она одним рывком достигла трупа бойца, некоторое время его рассматривала, а затем всадила длинную очередь.

– Зачем? – удивленно спросил я, когда осторожно вошел следом.

– Он дернулся, я сделала контрольный, – медленно проговорила она и, не оглядываясь на меня, двинулась дальше в глубь пещеры.

Я осмотрел труп. И куда же она стреляла? Конечно, в лицо! Сейчас Бурого даже родная мать не узнает, разворотила ему рожу полностью. Жестокость, как у Дарии. Хотя обе стреляли уже в мертвые тела, так что это не совсем жестокость. А так. Заметание следов.

Вот что мне сейчас делать с Эльзой? Спросить, что тут делал Бурый? Так не скажет! Намекнуть, что я знаю, кем был боец в засаде? И что будет? Она уйдет в отказ, скажет, что это не Бурый. А потом ночью может и прикончить меня. Например, подложив гранату. Или заведет в логово монстра. Если она подумает, что я считаю её врагом, попробует избавиться. Не надо мне лишних проблем.