– Да, наверное понял.

Клим помешивая варево, разгонял мошкару, слетавшуюся на огонь.

– Через полчаса такую ушицу получим, мммммм – Клим поцокал языком.

Иван собрал весь ворох шишек и бросил россыпью в костер, огонь загудел.

– Я вот не могу понять одного, Клим, почему Назаров и Простых, когда их нашли были в таком виде?

– В каком? – Клим словно и не удивился вопросу.

– Кожа да кости. Как будто все десять дней они не пили, не ели. Уж Простых, как и ты, рыбу голыми руками мог наловить, уверен.

– К чему ты клонишь? – Клим встал и попробовал ложкой воду.

– К тому, что они были не в себе, разве это не очевидно? – Иван пристально наблюдал за Климом.

– В каком смысле? Пьяные что ли?

– В том смысле, что в тех местах, где они побывали, не стоило задерживаться, не все там видно в порядке, чего то они там хватанули.

– Почти готово, чуешь, как пахнет, режь хлеб – Иван вытащил остаток буханки, начал резать – Беспокойный ты человек, Иван. Было и прошло, кому теперь интересна эта история?

Они посидели минут пять, Клим поднялся и понюхав пар из казана, сразу стал похожим на борзую.

– Готово!

Иван помог снять казан и поставил на траву, Клим подсел ближе.

– Снимаю пробу!… – он зачерпнул из казана, подул и вытянув губы, попробовал – Нууу, если это не шедевр, тогда что спрашивается!

Иван аккуратно попробовал огненную уху и положил ложку на траву.

– Клим, поможешь мне добраться до Медвежьей горы?

Клим чуть не обжёгся ухой.

– Куда, до Медвежьей горы?

– Да. Думаю, ты и сам знаешь, где они были. Я тебе скажу, у Назарова после смерти в кармане нашли бумажку, на которой русским по белому было написано – Медвежья гора. Давай мы туда сходим, Клим.

Клим залез в рюкзак и вытащил ещё шмат сала, порезал, положил на развернутый пакет. Иван понял, что сейчас он что то решает.

– Знаешь, Иван, даже не знаю, что и сказать.

– А ты не спеши, Клим. Подумай. Но недолго. Мне туда очень надо, а ты лучший. Мы с тобой туда быстренько сходим, я узнаю, что мне надо и мы вернёмся, целые и невридимые.

Клим посмотрел на Ивана как на пустое место, словно видел перед собой что то совершенно другое, то, о чем пока и сказать не хочется. Он молчал, черпал ложкой уху, но Ивану показалось, что глаза его бегали туда сюда, словно он искал камень, которым он мог бы его, Ивана, крепко приложить.

Под утро Ивана все таки сморило, он проспал до обеда. Клим, посматривая на него, сидел рядом, пока Иван поднимался, охая из за болевших ребер, он все же не заметил под спальником пару тройку шишек. Клим успел повторно сварить уху. Иван был мрачен, он не выспался и собирая вещи, о чем то тяжело размышлял. Это заметил и Клим.

*

На следующее утро Ивана ждал сюрприз, он встретил Нину Ивановну. Всё очевидно потому, что пробежала неделя, а с ней и деньги, которые он отдал за комнату. Она пришла с утра пораньше, села на табурет на кухню и терпеливо сидела до тех пор, пока заспанный Иван в семь утра не вышел из двери.

– Нина Ивановна? – он был поражен, ему показалось, она отсутствовала полгода.

– Доброе утро, извините забыла, как вас звать…

– Иван.

– Правильно, извиняюсь. Что, Иван, понравились вам щи? Сварим ещё кастрюльку? Вы я смотрю, остаётесь.

– Остаюсь ещё на неделю, совершенно верно. Как вы догадались?.

– Аааа… – она коротко махнула рукой и улыбнулась, не стесняясь отсутствующих зубов.

Иван вернулся в комнату, кое как оделся и отдал деньги, она сложила их в карман кофты, не спрашивая скомкала постель и как понял Иван, пошла за чистым бельем.

Размышляя о том, каким образом куры в сарае не подохли и не посещает ли свой дом Нина Ивановна по ночам, Иван стоял у колодца и смотрел на лес, выискивая глазами хотя бы красный штрих кирпичной кладки одинокого дома. Это стало его утренним ритуалом. Странно, но сегодня из проплешины в зеленой шапке леса, там где стоял дом, вился жидкий дымок, как будто кто то решил устроить утреннее барбекю прямо на его руинах.

– Постель я поменяла.

Он невольно вздрогнул, у Нины Ивановны была редкая способность подкрадываться к человеку беззвучно, как кошка.

– А? Хорошо… Странно, дым из леса, не пожар ли? – Иван вопросительно посмотрел сверху вниз на её макушку.

– Ребята наверное костер жгут или туристы приехавшие.

– Там ведь дом стоит, вы знаете?

Нина Ивановна равнодушно пожала плечами.

– Знаю. Да и вы видать были?

– Да, как то случайно наткнулся – сконфузился вдруг Иван.

– Вы неженатый что ли? – спросила вдруг хозяйка, исподлобья посмотрев на него.

– Был – как бы оправдываясь заявил Иван – а что?

– Я так и поняла – она удовлетворённо покачала головой – женатые дольше недели здесь не живут, скучно.

– Мне не скучно. Как же можно скучать, когда вокруг такая красота!

– Один в лес ходите? Зверей не боитесь? – Нина Ивановна прицепила ведро и открыла крышку колодца.

– Да нет конечно, я с проводником хожу, Клим его зовут.

– Аааа, этот – ведро ухнуло вниз и шлёпнулась глубоко внизу о воду.

– Да, а что такое…давайте я – он стал крутить ворот, ведро ползло вверх, расплескивая воду.

– Нет ничего, с Чесночком не соскучишься, он вас поди куда только не таскал – хозяйка испытующе покосилась на Ивана.

– С каким чесноком, с Климом? Его что, зовут так?

Она потешно захихикала, глаза пропали в морщинках совершенно.

– А вы и не знали что ли? Тогда молчу, а то он меня подкараулит ночью, огреет чем нибудь по голове.

Она развернулась, подцепила ведро и посмеиваясь, скрылась за дверью.

Вот это репутация – подумал Иван.

Он поспешил за Ниной Ивановной, сообразив, что она может сообщить ему много интересного. Хозяйка чистила для щей картошку, Иван взял второй нож и сваливая очищенные картофелины в раковину принялся расспрашивать её о всякой всячине. Нина Ивановна оказалась скользкой, как налим, выпытала о нем все, что можно, откуда он и зачем, сама же больше рассуждала о ценах, соседях самогонщиках, медведе шатуне, который в прошлом году пугал заготовителей, о том, что трясет чуть не каждый день и что дом давно пора чинить или продать.

– Нина Ивановна – Иван сделал самое простецкое лицо – а как мне попасть к Медвежьей горе, говорят там очень красиво.

– Красиво?! Это с какой стороны там красиво? Тебе что, милый, Клим про неё наплел, прости господи? – Нина Ивановна бросила нож и вытерла руки фартуком.

– А что такое, Клим здесь не при чем, это мне туда попасть надо.

Иван тоже оставил нож в покое.

– Зачем это тебе? Нормальные люди на Медвежью гору не ходят. Туда только чокнутые ходят, да и то через одного, прости господи – она окончательно перешла на ты.

– Может я тоже ненормальный – Иван хитро улыбнулся.

Нина Ивановна покачала головой, показывая, что она не дурочка и её не проведешь.

– Ты то? Сыроежка. Ты не из таких, которые готовы последние мозги на сучках оставить.

Иван рассмеялся.

– И все же, где же она находится, Медвежья гора? Нина Ивановна.

– Знала бы, не сказала. А с чесночком поосторожнее, он парень ушлый, а ты вон… – Нина Ивановна, явно бывшая не в ладах с Климом, распалилась – как бы не вышло, как с его приятелем.

– С каким это? – Иван был сбит с толку.

– Да с Колей. Ты что, не знаешь ничего? Ой…

Она заткнула рот фартуком и села на стул. Иван стоял столбом, раскрыв рот. На плите, образуя грязную накипь, кипело мясо.

После этого она не произнесла больше ни слова, сколько ни расстилался перед ней Иван. Через два часа щи были готовы и Нина Ивановна засобиралась по своим делам, никоим образом, не связанным с её собственным домом. Иван поймал её у калитки.

– Нина Ивановна, последний вопрос! Почему Чеснок, откуда такое прозвище?

Она обернулась, заперла за собой калитку и опершись о нее, сказала ему громким шепотом

– А ты на спину ему посмотри, когда удобный момент будет, поймёшь.