— Если я хочу затащить цыпочку в постель, я говорю одно из двух. «Я облажался». Или «давай поговорим об этом». Бум. Одежда разлетается, тела переплетаются и происходят странные вещи. Но если ты скажешь это Коулу, он кончит в свои джинсы еще до того, как начнется все самое интересное.

— Дай мне минуту, чтобы пережить шок от того, что ты все еще одинок.

— Знаю, знаю. Но тебе наверняка понадобится больше минуты. Это настоящая головоломка для ума.

— Послушай, некоторых пар волнует больше, чем секс. — я подумала о том, как Коул иногда смотрел на меня, как будто солнце вставало и садилось только для меня. — Они заботятся о связи.

— Ты доказываешь мою точку зрения. Они заботятся о связи… физической.

— Мысленной. Эмоциональной.

— Сладенькая, только одна половина пары заботится о мысленном и эмоциональном, и вот тебе подсказка… это не парень. Но я отвлекаюсь. Ты просто набросишься на него, не так ли? Без шума, без суеты… ты просто сорвешь с него одежду и покажешь ему, кто здесь хозяин. — он пошевелил бровями. — Ну почему, Али Белл, я не знал, что в тебе это есть.

Вопрос: Если бы я выпотрошила его как зомби, меня кто-нибудь признает виноватой в преступлении?

Ответ: Нет! Все были бы мне благодарны.

— Просто… сосредоточься на дороге, — сказала я.

Он повиновался, что заставило меня с подозрением отнестись к его следующему шагу. Я изучила его профиль. Он был словно с обложки журнала. Из рекламы нижнего белья. Отсюда и прозвище, которое я ему дала. Он был красивым парнем, со светлыми волосами и сверкающими глазами зелено-золотого цвета.

— Ты пялишься, — сказал он. — Думаешь о том, чем бы заняться со мной сейчас? Ну, не хочу тебя расстраивать, кексик, но этот корабль уже уплыл.

Я в третий раз закатила глаза.

— Пытаюсь раскусить тебя.

— Хотя, — продолжил он, как будто я ничего не говорила, — могу показать тебе, как настоящий мужчина ублажает женщину после того, как Коул все испортит. Ну, знаешь, в качестве акта милосердия.

— Я предпочту зомби. Ты никогда не станешь этим кандидатом. — поддерживать его скромность было бесплатной услугой… и я все еще не была уверена, что получаю за это свои деньги.

Он пожал плечами.

— Это твоя потеря.

— Ты такой благородный… — я чуть не подавилась этим словом, — …потому что тебе не нравится, когда тебе говорят «нет».

— Или потому, что цыпочки — как конфеты, и моя миссия — попробовать всевозможные вкусы.

Я в четвертый раз закатила глаза.

— Примерно четыре недели назад ты сказал, что хочешь найти настоящую любовь и вступить в отношения.

— Примерно четыре недели назад я был идиотом, — ответил он с содроганием.

Я покачала головой в отчаянии.

— Ты — ЗППП, которое только и ждет своего часа. Ты же знаешь это, не так ли?

— Замечательный и прекрасный продюсер? — Гэвин расправил плечи. — Не уверен, что хочу заниматься кинобизнесом, но ладно.

— Ошибаешься. Ты такой придурок. И ты уже глубоко вляпался.

Он отмахнулся от меня, а когда я рассмеялась, коснулся пальцем моего носа.

— Я так понимаю, отец Коула понятия не имеет, что ты будешь ночевать у него и развращать его сына.

— Да. — просто чтобы опровергнуть, я добавила: — Я собираюсь развратить его очень сильно.

Гэвин драматически вздохнул.

— Если бы я не любил Коула так сильно, я бы его ненавидел. Этот придурок всегда получает редкие вкусы. — он остановил машину у обочины и выключил фары.

Мои мысли мгновенно сменили направление, а сердце забилось от волнения. Меньше чем через минуту я окажусь в объятиях Коула.

— Спасибо, что подвез, Гэвин.

— В любое время, кексик. Даже если это не та поездка, которую я хотел тебе устроить.

— Глупец. — я сняла одну из своих перчаток и бросила в него.

Он поймал и поцеловал ее.

И вот уже в пятый раз я закатила глаза.

И снова он ухмыльнулся.

Я сменила тепло машины на пронизывающий ночной холод, лед хрустел под моими ботинками, когда я мчалась к просторному одноэтажному дому из красного кирпича с белой деревянной отделкой. От своего нетерпения я не заметила камень на своем пути и споткнулась.

+ к самооценке.

Окно Коула находилось сзади, первое слева. Оно оказалось незапертым, как он и обещал. Я забралась внутрь как можно тише и закрыла за собой окно.

Прежде чем успела повернуться или привыкнуть к темноте комнаты, меня схватили.

Жесткая рука зажала мне рот, заглушая мой вздох. Другая — обхватила меня, прижав мои руки к телу, чтобы локти не причинили вреда.

— Я сказал пять минут, мисс Белл. — низкий, хриплый голос Коула ласкал меня, высасывая из меня все силы. — Тебя не было восемь. Знаешь, что это значит?

Я сдержала смех.

— Мне нужно купить часы?

— Наконец-то ты получишь порку, которую я тебе обещал. — он отпустил меня, и я повернулась к нему, по привычке не отрывая глаз от пола.

Обычно, когда наши глаза встречались впервые за день, у нас было видение нашего будущего. Сегодня утром мы мельком увидели друг друга, что избавило нас от лишних хлопот.

Я обрадовалась этому.

Потому что то, что мы видели… Я не позволяла себе думать об этом, боясь, что сломаюсь. Коул, прислонившийся к дереву, багровые полосы на его лице и груди, трясущиеся руки, выражение его лица — смесь непревзойденной боли и неизмеримого горя, когда я уходила от него.

Уходила. Прочь.

Для этого не было достаточно веской причины.

Насколько серьезно он был ранен? Когда сбудется видение? Через несколько дней? Недель? Месяцев? Никогда не было временных рамок. Единственной гарантией было то, что это произойдет. Нам никогда не удавалось избежать ни одного.

«Красная тревога! Красная тревога! Надвигается эмоциональный срыв».

Я запихнула беспокойство в далекий ящик. Это была сложно, но мне удалось закрыть крышку.

Теперь лучше. На время.

— Ты можешь посмотреть на меня, — сказал он. — Я не буду кусаться… очень сильно.

Мой взгляд двинулся вверх, вверх и встретился с его, и внезапно меня охватила тоска, которая мучила с самого первого момента нашей встречи. Для него… для этого… для большего.

Он медленно улыбнулся.

Черт. В то время как Гэвин был красив, Коул был чистой, грубой сексуальной привлекательностью. От него словно исходит предупреждение. «Возможно плавление трусиков». Лунный свет осветил его, и на несколько секунд мне показалось, что я услышала пение ангелов. Его черные волосы торчали в разные стороны, как будто он слишком часто проводил по ним руками. Может быть, ему не терпелось увидеть меня? Его великолепные фиолетовые глаза были обрамлены такими густыми и черными ресницами, что казалось, будто он всегда наносил подводку.

Что касается остального…

Божечки! Я знала его тело, скрытое под одеждой. У него был совершенная бронзовая кожа. Его мускулы отточены до совершенства. Идеальная грудь, покрытая самыми идеальными татуировками. Один из его сосков был проколот… мяу!.. и он был, вы угадали, идеальным.

Он провел костяшками пальцев по моей щеке, легкое прикосновение наэлектризовало меня.

— Я скучал по тебе.

Задрожав, я спросила:

— Как сильно?

— А что? Думаешь, скучала по мне больше?

— Уверена в этом.

— Я с радостью докажу, что ты ошибаешься. После того, как увижу свой сюрприз.

— Приготовься к чистому великолепию. — я подняла волосы и повернулась, обнажив шею.

Воцарилась тишина.

Я нахмурилась, внезапно занервничав. Что, если ему не понравится? Чернила были несмываемыми.

— Али. — его голос, такой хриплый и глубокий, казался искушением и шелком, ласкающим меня. — Я когда-нибудь говорил тебе обо всех причинах, по которым люблю тебя?

— Нет. — я облизала губы и покачала головой, набираясь смелости, чтобы посмотреть ему в лицо. Его тяжелый взгляд заставлял плавиться.

Ему понравилась татуировка.

— Скажи мне, — мягко приказала я.

— Я назову тебе десять лучших. Первое, — сказал он и поцеловал меня в лоб. — Ты до жестокости честна. Это такая редкая и ценная черта.