Кровь уже не стекала по её бокам и не капала в воду, а остановилась, словно рана затянулась — только потемневший мех выдавал её наличие. Нуна перестала опираться на тело Сюаньму и подошла к его голове, ему даже пришлось опуститься, чтобы оказаться с ней на одном уровне. Она не корчилась от боли и не скулила — талисманы монахов помогли.

— Спасибо, — просто произнесла она, и в её глазах Сюаньму разглядел проблески надежды. Как солнце на рассвете отражалось в озере неподалёку от монастыря, где вырос Сюаньму, так теперь сияли два янтарных глаза.

— Не верь ему! — запротестовал Сюэжэнь. — Ничего ты не можешь без гохэя, глупая лиса! Даже с ним ваша главная не смогла одолеть нашего отца.

Лицзянь молча и хмуро поглядывал на своего господина, как вдруг его глаза расширились, а он сам отпрыгнул в сторону.

Быстрая, словно стрела, нуна перескочила через тело Сюаньму и вцепилась в руку Сюэжэня. Она не повисла над ней, а почти сразу распахнула пасть и куснула его ногу, затем ушла за спину. Тот не поспевал за ней и визжал от боли.

— Это яд? У тебя клыки пропитаны ядом, мерзавка? Проклятые монахи предали меня?!

Он не помнил себя от ярости.

— Это сила верховной… — начала говорить нуна, и Сюэжэнь обернулся на её голос, но в следующий миг она оказалась с другой стороны. — Лисы!

Она двигалась быстрее, чем успевал заметить Сюаньму. Словно вспышка света, появлялась, наносила удар и исчезала.

Лицзянь нахмурился и кинулся на помощь Сюэжэню, но ему не позволил генерал Ю — он прыгнул перед ним, перекрыл дорогу и прорычал сквозь зубы:

— Сначала тебе придётся пройти через меня.

Сюаньму тоже устремился к нему на помощь и на этот раз оттолкнул Лицзяня своим массивным телом, прижал его к стене.

— Уберите её! — визжал в это время Сюэжэнь.

— Зачем вы это делаете? — выкрикнула нуна вопрос и так быстро прыгнула в сторону, что враг только успел повернуть голову, а она уже напала со спины. — Кто ваш отец? А дед тоже есть?

Хотя она впивалась в него клыками и отрывала куски плоти, которые бросала на пол, те приземлялись со звоном, как будто роняли металл, а не часть тела.

— Вы так и будете гонять нас по своей родне? — возмущённо кричала она в моменты атак.

— Я всё расскажу, только перестань!

Глаза генерала Ю блеснули, и он побежал к нуне. Сюаньму продолжал удерживать Лицзяня и только успел обернуться, как вдруг голова Сюэжэня со звоном упала на пол, покатилась с деревянных ступеней, где плюхнулась в воду. Острым концом цзи зацепилась за дерево, а гуань слетела с пучка. Тело ещё некоторое время стояло, но затем тоже грохнулось со звоном.

— Генерал, ты с ума сошёл?! — возмущённо закричала нуна, её грязная белая шерсть стояла дыбом от ярости. — Он мог рассказать нам правду!

— Или обмануть и заманить в ловушку, — генерал говорил тоном, не терпящим возражений.

Сюаньму почувствовал, как тело Лицзяня обмякло, и встревоженно обернулся — вдруг тот что-то замыслил. Лицзянь был жив, только взгляд его оказался пустым, а руки повисли, кинжалы упали в воду.

— Сдаюсь, — тихо произнёс он. — Лучше упокоить дух, чем умереть окончательно.

Остальные аккымы испуганно переглянулись и опустились на колени, больше не пытаясь вырваться из-под тела дракона.

Хотя шея Сюэжэня издалека казалась окровавленной, она не хлестала кровью подобно ручью и даже не пачкала воду. Нуна осторожно обошла его и подбежала к Сюаньму и Лицзяню, продолжая сердито коситься на генерала. Тот остался стоять на деревянном возвышении.

— Что ты знаешь? — выпалила нуна, не теряя ни мгновения. — Кто ваш отец?

Лицзянь одновременно яростно и испуганно посмотрел на неё, после чего опустил взгляд и отвернулся, но всё же ответил:

— Шэньюань.

Повисла тишина, которую нарушила нуна недовольным тоном:

— Мне из тебя информацию вытягивать, или сам расскажешь?

— Он дрался с белой лисой много веков назад, но проиграл, однако и она не смогла ни упокоить его дух, ни убить, поэтому заточила где-то на Чигусе. Выше него никого нет. Что ещё ты хочешь узнать?

— Почему лучше упокоить дух?

— Мы верим, что так у нас есть шанс вернуться к нашим хозяевам и переродиться, а в случае смерти мы умираем окончательно.

Сюаньму не понимал его логики, но это его и не волновало. Одна мысль крутилась в голове, которую он не решался озвучить, однако если он сам не произнесёт, то никто другой не сделает этого за него.

— Сюэжэнь… — неуверенно начал он тихим голосом, — основал орден монахов или только захватил?

Лицзянь поднял голову, пересёкся взглядом с Сюаньму и усмехнулся.

— Сюэжэнь долгое время прослужил монахом и заслужил место главы, монахи выбрали его.

— С чего мы должны верить тебе? — крикнул генерал Ю с деревянного возвышения. Похоже, он не спешил приближаться к остальным, и нуна сердито смотрела в его сторону.

— Можете не верить, вам решать.

Нуна молчала, а Сюаньму больше ни о чём и не хотел спрашивать. Тяжеленный камень свалился с души: жизнь не оказалась ложью, шифу не был на стороне врага, чему он не мог не радоваться.

— Я не знаю, как упокоить дух без гохэя, — пробормотала нуна себе под нос, её взгляд был направлен на плававшие в воде обломки.

Даже после её слов Лицзянь не попытался вырваться. Наоборот, он посмотрел в глаза Сюаньму и тоскливо произнёс:

— Можешь отпустить меня, дракон, я не сбегу.

Сюаньму переглянулся с нуной — та кивнула. Тогда он перестал давить телом и чуть отодвинулся в сторону, но всё равно не спешил верить врагу.

Нуна вновь сердито посмотрела на генерала Ю, затем фыркнула и отвернулась. Лицзянь сполз по стене и уселся в воду, а она неуверенно встала перед ним и опустила голову. Сюаньму напрягся, готовый в любой момент отдёрнуть её назад и закрыть собой, если аккым попытается напасть, но тот молча сидел. Нуна коснулась его лба своим носом, и слабое свечение наполнило помещение. Оно исходило не только от Лицзяня, но и от остальных аккымов в одежде монахов. Чуньли и две девы вместе с ним встревоженно переглянулись и отступили назад.

Даже не касаясь нуны, Сюаньму ощущал исходящую от неё волну жара.

— Я прощаю вам всё и отпускаю, — проговорила она с закрытыми глазами, как шары света вырвались из тел и взмыли к обвалившемуся потолку, где затерялись под крышей. Возможно, там и растворились, а может, улетели наружу.

Нуна пошатнулась и чуть не упала, но Сюаньму успел поймать её кончиком своего длинного и толстого хвоста. Она вяло посмотрела на него, слабо кивнула и неустойчиво прошла в центр комнаты не без помощи Сюаньму. Нуна остановилась у брошенной и промокшей одежды генерала, наклонилась и сунула в неё нос.

— Что ты делаешь? — поинтересовался он, но не спешил останавливать её.

Она молча взяла в зубы два фурина, что наполнили зал мелодичным звоном, подняла голову и ушла к открытой двери, но остановилась на пороге. Сюаньму понял её без слов, резко уменьшился в размере и поспешил догнать.

Нуна не стала бродить по коридорам в поисках, а запрыгнула на подоконник и спустила хвост, чтобы Сюаньму мог ухватиться за него, что он и сделал.

Оказавшись снаружи, нуна застонала и без сил упала на траву, а колокольчики, что она придерживала зубами, укатились в сторону.

В теплых лучах солнца нежится Янтарь

— Нуна!

В голосе Рури Кохаку слышала неподдельную тревогу, но не могла найти силы, чтобы ответить. Едва приоткрытыми глазами она видела, как два ценных для неё фурина укатились в сторону, и только чуть дёрнула лапой. Та увеличилась в размере и начала принимать форму человеческой руки, мех сначала из белого вернулся в родной тёмно-рыжий, а затем сошёл с лисьего тела и остался лишь на заострённых ушах и хвосте. Холодный осенний ветер не заставил себя ждать, и мурашки пробежались по спине и ногам Кохаку. У неё не было с собой никакой одежды, поэтому она собрала последние силы, подтянула ноги к груди и прикрылась пушистым хвостом.