— О. Я убивала не только женщин, но любоваться их лицами перед смертью, — Юна облизалась, — гораздо приятнее. Видела бы ты, в каком ужасе была мать этого тела, когда рука собственной дочери пронзила её ножом, ха-ха!

Она залилась зловещим смехом, который разнёсся по пещере.

Перед глазами Кохаку мелькнул тот самый заржавевший нож, который они нашли зарытым в бамбуковой роще неподалёку от хижины Якчук и который сейчас был спрятан в складках её одежды, чьё лезвие давно заржавело и затупилось. Им убили мать Юны? Руками самой Юны?! Грудь сжималась от ужаса и боли. Кохаку не хотела думать о том, насколько ужасное чудовище сидело перед ней.

А вот Джинмин не выдержала и запищала, однако, как и остальные, всё ещё не могла двигаться. Слёзы с новой силой потекли по её щекам.

— Заткнись ты уже, бесишь, — шикнула на неё Юна, а затем обернулась к Кохаку. — На чём мы остановились?

Дышать становилось тяжелее. Надо срочно о чём-то заговорить, пока аккым не убил Джинмин — Юна слишком сердито поглядывала в её сторону.

— По дороге в Анджу, — затараторила Кохаку, — я видела тело женщины, из глаза которой торчала ветка бамбука. Это ты?..

— Ха-ха! Кто же ещё? — Она вновь откинулась назад и опёрлась на руку, с важным видом задрала голову. — Раз ты и об этом знаешь, то я представлюсь. Чжуцы. Или как меня произнесут в этом вашем Сонгусыле, Джукччи, правильно?

Шип Бамбука* — такое значение имени было у аккыма перед ними.

* Китайское чтение Чжуцы (кит. 竹刺), корейское чтение Джукччи (кор. 죽찌) — Шип Бамбука.

— Джукччи, — сердито прошипела Кохаку, но постаралась взять себя в руки и чуть смягчилась. — Вы убиваете людей просто так? Или убийство что-то даёт вам?

Она должна была узнать, являлась ли они хищниками, убивающими людей ради собственного выживания, или всё-таки наслаждались этим.

— Какая бесстрашная любопытная девочка! — воскликнула Юна и наклонилась к Кохаку, хихикнула и потрепала её макушку. — Так и быть, я тебе расскажу.

«Чёртов Ю Сынвон, приди поскорее», — молилась про себя Кохаку.

— Мы питаемся тёмной энергией. Страхом, болью, разочарованием, злостью…

— Но тогда вы можете просто запугать жертву, а не убивать, или я не права? — осмелилась перебить Кохаку.

— Нуна, не зли аккыма, — донёсся до её острого слуха тихий голос Рури за спиной.

Юна поднялась с пола и размялась.

— Столь малого количества энергии нам не хватает, в основном мы поглощаем её вместе со смертью жертвы, а при жизни — лишь крупицы.

Поведение аккымов становилось понятнее. Они запугивали жертв, мучали их и получали нужную им энергию. Опасные хищники, однако Кохаку всё равно не хотела оправдывать жестокие убийства их природой.

Фурин по-прежнему давили в её ребра, но она ничего не могла с этим поделать. Беспомощная и бесполезная. Ни друзей защитить, ни себе помочь никак, кроме как отвлекая аккыма своей болтовнёй.

— А если жертва вас не боится?

Юна перестала разминаться, а вновь опустилась на пол, вернее, даже улеглась, схватила Кохаку за подбородок и наклонилась к её лицу.

— Как в случае с тобой? — Она посильнее сжала её за щёки. Почему-то аккым довольно легко шевелила её неподвижное тело. — Таких тоже возможно сломать, не переживай. Убью твоих друзей у тебя на глазах, и ты тоже познаешь отчаяние.

— Ты! — вырвалось у Кохаку, пока Юна продолжала сжимать её подбородок.

— Ты ничего не сможешь сделать, малышка. Хочешь проверить?

Что она сделала не так?! Надо как-то ещё потянуть время!

Джукччи отпустила её, и Кохаку ударилась лицом об пол, щека начала пощипывать, а на подбородке наверняка остались отметины от пальцев. Юна, играясь с веточкой бамбука, поднялась и подошла к Джинмин, которая зажмурилась и запищала, однако её крики заглушала тряпка во рту.

Кохаку услышала шаги невдалеке. Кто-то шёл к ним!

«Верховная лиса, прошу, пусть это будет Ю Сынвон!» — взмолилась она, а сама специально заговорила вслух, чтобы аккым не услышал приближавшихся:

— А если и это не сработает? Если человек всё равно не испугается и справится со своими эмоциями?

Юна обернулась и посмотрела неё серьёзным взглядом.

— Не переживай, малышка, я найду, чем тебя сломать.

— Не делай этого, Юна!

Ну почему, почему из всех возможных первым сюда прибежал именно господин Нам? Да, он следовал за ними, но лучше бы струсил и остался в Анджу. Он мог знать об этом месте, но аккым поймает его также легко, как и остальных!

— Мало тебе было матери и остальных жертв, теперь ты решила убить ещё и друзей? Свою соученицу? — продолжал несчастный лекарь, голос его дрожал.

Однако он пришёл не один. Быстро и незаметно, словно тень, Хеджин просочилась за ним в дыру в заборе и метнулась к Кохаку.

— Помоги Рури, — сразу же выпалила её госпожа, совершенно не думая о себе.

Хеджин не послушалась её, а вместо этого наклонилась, подняла Кохаку на руки и резко отпрыгнула в сторону.

— Эй! — возмутилась Джукччи. — Положи её на место!

Но служанка уже проскочила через дыру и отбежала от этого места на несколько джанов, несмотря на возмущения своей госпожи. Руки последней беспомощно свисали вниз, она могла только разговаривать, но не двигаться.

— Хеджин-а, оставь меня, помоги Рури и Джинмин!

— Что с вами сделали?

Спорить со служанкой оказалось чем-то бессмысленным.

— Чем-то укололи и обездвижили.

— Куда укололи? — переспросила Хеджин, сделав серьёзное выражение лица. Она поудобнее перехватила Кохаку и чуть подкинула её, бережно прижала к своей груди и побежала дальше.

— В лоб.

После этих слов служанка, наконец, остановилась и осторожно усадила свою госпожу на землю.

— Извиняюсь за вторжение, — негромко проговорила она и в ночной темноте притронулась ко лбу Кохаку, медленно провела по нему пальцами.

— Яд?

— Не уверена… Я, кажется, нащупала.

Она аккуратно поддела что-то ногтями и потащила. Кохаку почувствовала неприятную покалывающую боль и нахмурилась.

— Расслабьте брови, — тут же среагировала Хеджин. Кохаку постаралась не напрягаться, как служанка вытащила длинную тонкую иглу изо лба своей госпожи.

Тело вдруг наполнилось тяжестью, но теперь Кохаку могла нормально ощущать его. Кончики рук и ног неприятно покалывали, однако она попыталась ими пошевелить, и у неё получилось! Она опёрлась ладонями на землю, но ноги отказывались сгибаться, встать было тяжело.

— Помоги мне подняться, — попросила Кохаку, а Хеджин уже нырнула под её руку, позволяя опереться и переложить на себя вес.

Ноги дрожали и подкашивались, но Кохаку прикусила нижнюю губу и, стараясь не впиваться в плечо служанки когтями, с трудом устояла на месте.

— Помоги Рури и Джинмин, я догоню, — решила она. Неправильно просить помочь ей вернуться — сейчас Хеджин нужна их друзьям, а Кохаку как-нибудь доберётся сама и заодно разомнётся по дороге.

Служанка неуверенно осмотрела её с ног до головы, но спорить не стала, а решительно поклонилась и в следующий миг исчезла — настолько быстро умчалась. Кохаку не заметила, когда та научилась двигаться как ветер и скрываться подобно тени, хотя они вместе росли с её первых дней во дворце. Она вытянула перед собой руки и размяла пальцы, которые неприятно покалывали, но эта лёгкая боль всего лишь пустяк. Затем покачалась на месте и шагнула вперёд, однако нога подкосилась, и Кохаку упала на одно колено.

— Да за что! — пробубнила она себе под нос.

Благо, поблизости валялись камни, за которые она схватилась руками и напряглась, с усилием поднялась с земли и встала, но ноги не хотели слушаться и дрожали, грозя вновь подкоситься. Кохаку решила пока придерживаться за скалу и передвигаться так.

Буквально через несколько шагов силы вернулись к ней, а боли как будто и вовсе не стало. Она перешла на бег и вскоре оказалась у сгоревшего забора. Издалека доносился плач Джинмин и молящий голос господина Нама, взывающего ко всему хорошему, что осталось в дочери, а вот Рури и Хеджин не удалось услышать, раздавался только грохот и как будто звуки ударов. Уже полностью придя в себя, Кохаку впрыгнула в обгоревшую дыру в заборе, как перед её глазами что-то взорвалось и наполнило помещение дымом. Она закашлялась и отскочила в сторону, замахала перед собой руками, быстро оценила ситуацию и огляделась по сторонам. Господин Нам сидел перед Джинмин и закрывал ученицу своим телом, защищал её от собственной дочери. Последняя в свою очередь металась в дыму и уворачивалась от летевших в неё талисманов. Рури уже не валялся на полу, а ловко перемещался и не отставал от темпа аккыма в теле Юны. На несколько долгих мгновений Кохаку даже залюбовалась своим изящным драконом, пока до неё не дошло осознание: она не заметила собственную служанку.