— Ты не можешь отказаться от этого ради меня.

— Я уже это сделал.

— Но…

— Но ничего, Элли. Я здесь. Я уже говорил тебе это раньше, и ничего не изменилось. Я никогда никому не позволю отнять тебя у меня. — Его рука опускается на мой живот, и его теплое прикосновение зажигает искру во всем моем теле. — Или его.

Я дала волю слезам.

— Обещаешь?

Он рисует крестик у себя на груди и снова целует меня, скрепляя свое обещание.

Глава 31

Сентябрь

Элиза

ДЖУНИОР БЕРЕТ меня за руку и легонько, ободряюще сжимает ее.

Я боковым зрением бросаю взгляд на него, сидящего рядом со мной на диване, и закатывает глаза.

— Не думай, что я этого не заметила, молодой человек, — говорит Бонни, указывая на него пальцем с диванчика в другом конце комнаты.

— Мам, мы уже сказали «нет»… раз тринадцать, — говорит он.

— Не то, чтобы мы не ценили ваше предложение… — Я добавляю.

— Верно, — кивает он. — Но… нет.

Она вздыхает.

— А почему нет?

Я смеюсь над ее отчаянием, и все остальные, сидящие вокруг, тоже смеются.

Тай и Грант изо всех сил сдерживаются, чтобы не показаться грубыми в ее доме, но я вижу, как в их глазах пляшут смешинки.

Мэгги выплескивает все это наружу, громко хохоча над младшим братом, в то время как Нейт рядом с ней не поднимает головы.

Рой просто тихо качает головой, сидя на стуле.

— Потому что… — Говорит Джуниор. — Я не хочу возвращаться к родителям.

— Ну, это касается не только тебя, Джуниор. — Она указывает на меня. — Речь идет об Элизе и о том, что ей нужно.

— Правда, Бонни. Спасибо, но… — Я колеблюсь, пытаясь придумать, как лучше сказать это, не обидев ее. — Рядом с кампусом у меня есть вся необходимая поддержка. Мы прекрасно ладим…

— Но здесь гораздо тише, — возражает она, и ее голос звучит энергичнее, чем обычно. — Вы не можете растить ребенка рядом с кампусом колледжа. Там слишком шумно! Особенно сейчас, когда на стадионе наверняка будут аншлаги на каждую игру.

— Все в порядке, мам, — говорит Джуниор. — Квартира, которую нашел для нас двоюродный брат Тая, находится достаточно далеко, так что шум не был проблемой.

Бонни вздрагивает при слове «квартира».

— А как же детский сад? — парирует она. — В наши дни это слишком дорого. Если вы трое переедете сюда, я смогу присмотреть за ребенком, пока вы будете на занятиях или футбольной тренировке.

— Ты живешь в часе езды от кампуса, мам, — замечает он. — Ежедневные поездки на туда-обратно, вероятно, обойдутся во столько же, сколько и детский сад.

— Я беру отпуск на осенний семестр, — говорю я. — Нам не нужно беспокоиться о ситуации с детским садом до весны.

Грант указывает на меня.

— И ты обязательно должна вернуться к тому времени, — говорит он. — Премьера Шекспира!

Я улыбаюсь ему.

— Я не пропущу это.

— А как насчет тебя, братишка? — Спрашивает Мэгги, ее щеки порозовели от вина. — Ты снова порадуешь нас своим потрясающим выступлением на сцене в следующем семестре?

Джуниор свирепо смотрит на нее.

— Ты же не позволишь мне забыть об этом, правда?

— Никогда, — улыбается она.

— Нет, — отвечает он.

— Я буду заниматься футболом.

Нейт наклоняется вперед. — Они выбрали нового тренера?

Атмосфера меняется, и Джуниор сжимает мою руку чуть крепче.

— Да, — отвечает Тай. — Ну, вроде того. Боб берет дело в свои руки, и, по-моему, у него пока все получается.

Джуниор кивает.

— Да, у него все отлично получается. Впрочем, неудивительно, он всегда был рядом и знает, что делает.

Бонни вздыхает, чтобы привлечь к себе внимание.

— Хорошо, перенесемся в весну, и мы вернемся к началу, — говорит она, энергично жестикулируя. — Что ты собираешься делать с ребенком потом?

Наконец вступает в разговор Рой.

— Бонни, дети приняли решение.

— Но у них есть варианты получше.

— Я уверен, что они рассмотрели все возможные варианты и вместе решили поступить так, как, по их мнению, будет лучше для них и их семьи.

— Но они не…

— Помнишь, когда родилась Мэгги, ты жаловалась, что моя мама не оставляет нас одних?

У нее отвисает челюсть, и все в комнате съеживаются.

— Это совсем другое…

— Нет, это не так.

Раздается звонок в дверь, и Джуниор вскакивает с дивана.

— Я открою!

— Не оставляй меня… — Хнычу я.

Он улыбается и отпускает мою руку, оставляя меня на произвол судьбы.

— Элиза… — Говорит Рой, глядя на меня. — Мы живем недалеко, если вам двоим что-нибудь понадобится. Вы это знаете.

— Да, я знаю.

— Все, что угодно, — отвечает Бонни.

Я улыбаюсь.

— Спасибо. На самом деле, у нас все в порядке. Мы разобрались с нашим распорядком дня, и я не ожидаю, что в ближайшее время нас ждут какие-то большие сюрпризы.

— Элли…

Я поднимаю взгляд на Джуниора и замираю, заметив знакомое лицо, появившееся в дверном проеме за его спиной.

Мой отец.

Я встаю, потрясенная, но не могу заставить себя подойти ближе.

Он смотрит на меня поверх плеча Джуниора мягким взглядом и долгим выражением лица, которого я никогда раньше у него не видела. Это странно, почти чужеродно, как будто инопланетянин носит на своем лице маску. Я не испытываю к нему ни капли ненависти или страха. Я подумала, что обязательно позвоню, если когда-нибудь увижу его снова.

— Я хотел бы поговорить со своей дочерью наедине, пожалуйста, — говорит он.

Джуниор не двигается с места.

— Это зависит от нее.

— Джуниор… — Он поворачивается ко мне, и я киваю. — Все в порядке. — Я проталкиваюсь вперед через притихшую комнату, и Джуниор отступает в сторону, его глаза просят у меня поддержки, и я снова киваю. — Мы можем выйти на задний двор.

Входит мой отец и оглядывает комнату.

— Здравствуйте, — говорит он, неловко кивая в ответ на широко раскрытые, немигающие глаза присутствующих.

Я всегда забываю, какая знаменитость мой отец. Даже после всего, что он сделал, им трудно не смотреть на него так; Джуниор — очевидное исключение в этой комнате. В его спокойных карих глазах скрывается едва уловимый гнев.

— Пойдем. — Я веду отца через дом на задний двор, все время чувствую на себе пристальный взгляд Джуниора — даже после того, как мы закрыли за собой дверь, но я совсем не вижу его в окнах.

Между нами воцаряется молчание, несмотря на месяцы планирования того, что я ему скажу. Весь гнев и разочарование, которые я себе представляла, улетучиваются, и их место занимает жалость.

Он кажется старше, более морщинистым, и, судя по его щетине, он не брился несколько дней.

— Где ты был? — Наконец спрашиваю я.

— Я ненадолго вернулся в Нью-Йорк, — говорит он тихим голосом. — Думал остаться там, но…

— Но что?

Он прочищает горло.

— Я хотел снова увидеть свою дочь.

Мой язык непроизвольно поворачивается, чтобы дать язвительный ответ, но я сдерживаюсь.

Он бросает взгляд на дом.

— Похоже, ты о себе позаботилась…

— Морганы приютили меня после того, как ты… исчез.

— Хорошо, — кивает он. — А Джуниор? Я слышал, он все еще играет…

— Пап, чего ты хочешь?

Он замолкает, но несколько мгновений смотрит прямо на меня.

— Элиза, мне никогда не суждено было стать отцом. А потом у меня внезапно родилась маленькая девочка, и я не знал, что с тобой делать. Там, откуда я родом, семья была просто чем-то, что сдерживало мужчину. Любовь, брак, дети — все это отвлекало от того, что действительно имело значение.

Я отхожу от него. Одно дело знать это, но совсем другое — слышать это так откровенно от самого дьявола.

— Ладно…

— Я никогда не задумывался об этом… — продолжает он. — До тех пор, пока Джуниор не ушел с игры в прошлом году. Когда он сделал это… Я не знаю. Впервые за все время я немного изменил свое мнение.

— Ты из-за этого сбежал?

— Да, — говорит он. — Я не мог заставить себя снова встретиться с тобой взглядом после… — Он качает головой. — Элиза, я не так уж много знаю о том, что такое семья и какой она должна быть, но точно знаю, что ты моя дочь и единственная семья, которая у меня осталась. Я готов попробовать… если ты позволишь мне. Я хотел бы начать здесь с семьей, которую ты построила для себя и, надеюсь… ты сможешь найти мне место в ней.