Марранюрт представлял собой невысокую, но крепкую каменную крепость. Рва и вала не было, так как марраны не использовали этот вид фортификаций. Зато имелись восемь добротных башен, две из которых были воротными — южная и северная), плюс внутри крепости находились четыре вышки с расчётами баллист. Гарнизон крепости составлял не менее 750 бойцов. Причём ополченцев там было не более сотни, а все остальные — солдаты и офицеры регулярной Армии Свободных Марранов. Эти самые регулярные части представляли собой приблизительно триста пятьдесят латников, полсотни арбалетчиков, две сотни лучников, ну и плюс артиллеристы.
Как уже говорилось ранее — луки были совершенно забытым оружием для прыгунов. Однако, Стелла лично распорядилась создать из повстанцев отряды лучников. И что характерно, эти отряды предназначались в первую очередь для борьбы с дуболомами. И вот теперь эти лучники стояли на стенах Марранюрта, и были готовы обрушить град горящих стрел на головы деревянных солдат.
Отряды латников, ощетинившись алебардами, глефами и факелами на длинных рукоятках, заняли позиции и готовы были держать оборону на стенах. Ополченцы варили горючую смесь, которой намеревались поливать штурмующих. В чадящем дыму костров и факелов Марранюрт изготовился к бою.
Высоко в небе барражировала 4-я Ястребиная эскадрилья, чьи бойцы высматривали попрятавшихся вражеских стрижей. Непосредственно за противником наблюдали 1-я и 3-я Чёрные эскадрильи. Беркут, Бранд вместе с коршунами осуществлял контроль за воздушным пространством театра военных действий.
Борт номер 1 с Потрясателем Вселенной на борту тоже выписывал круги над укреплениями противника. При этом, Древодел разглядел очень необычную вещь. Перед началом боя к каждому из расчётов баллист направился солдат с непонятным грузом, закинутым за спину. Груз представлял собой длинный, но не широкий, брезентовый чехол, выкрашенный в чёрный цвет. Чехол был явно тяжёлый и имел ручку для ношения его через плечо. Любопытной деталью являлось то, что длина чехла соответствовала длине дротика для баллисты. Исходя из этого наблюдения Урфин сделал вывод, что в чехлах именно какие-то метательные снаряды. Непонятно только было — почему эти снаряды в чехлах.
По плану операции, составленному лейтенантом Марием, первый ход был за корягами. Сержант Матан лично повёл в бой 1-ю Рейдовую Роту. Задача коряг заключалась в проведении разведки боем, что они и начали осуществлять.
Задорно прыгая, рейдеры носились вокруг стен крепости. Скачущие коряги всячески оскорбляли обороняющихся и стреляли из пращей. Вот только, все попытки деревянных разведчиков плеваться фекалиями и кидаться камнями ни к чему не привели. От камней прыгуны укрывались щитами, а словесностные атаки разбивались об совершенно нетипичную для вспыльчивых горцев толстокожесть.
Всё-таки генерал Магдар не зря нашил лампасы на свои козлиные штаны. Командующий АСМ дураком не был и очень быстро учился воевать. И все необходимые выводы из обороны Тумаба он сделал.
Именно поэтому разведка боем 1-й Рейдовой Роты закончилась провалом. Мало того, что никто из защитников крепости не пострадал от обстрела, так ещё и противник совершенно никак не отреагировал на ложную атаку и не выдал никакие свои секреты и скрытые огневые точки. Правда, во́роны докладывали об расположении всех баллист и отрядов стрелков, а также обо всех группах огнемётчиков и всех точках изготовления горючей смеси (хотя тут по дымам и без во́ронов было всё понятно), и, казалось бы, что никаких сюрпризов быть не может, но тем не менее лейтенант Марий чувствовал, что генерал Магдар приготовил ему какой-то подлый сюрприз.
Но особо расстраиваться комбат-4 тоже не стал и продолжил операцию. План был прост, как бревно. Сейчас должна была наступить очередь 16-го Сапёрного взвода капрала Ойтоса. Именно эти сапёры занимались изготовлением тарана. И сейчас капрал Ойтос должен был разжечь в своих бойцах Боевую Ярость и бросить их на ворота. Следом за сапёрами должны были выдвигаться гренадёры, чьей задачей было ведение огня по защитникам воротной башни. Прикрытие флангов ударно-штурмовой группы возлагалось на 1-ю Рейдовую Роту. Коряги должны были вести огонь по прилегающим к воротной башне секциям стены. Сапёры 15-го взвода должны были обеспечивать боеприпасами гренадёров, а драбанты находится в резерве и ждать падения ворот.
Всё было просто, как всё гениальное. И даже Толковый Майор Дорн с одобрением смотрел на комбата-4. Но тут в ситуацию вмешался командир драбантов капрал Ургал. Взводный-21 настраивал на том, что именно его бойцы должны атаковать ворота. Конечно же главной причиной подобной инициативы было желание реабилитироваться за провальные действия взвода при штурме Тумаба. Ургал не мог себе простить тот факт, что его бойцы бежали под залпами огненных стрел, что в итоге привело к тому, что лейтенант Марий был отстранён от командования операцией. Конечно же, впоследствии озверевшие гренадёры перебросили драбантов и самого Ургала через стену. И в итоге именно 21-й взвод пробился к воротам и открыл путь в крепость для остальной группировки. Можно было сказать, что драбанты тем самым себя реабилитировали, однако капрал Ургал считал иначе. Командир драбантов понимал, что он подставил своего комбата, и теперь был намерен исправить ситуацию, а также смыть пятно позора как со своего взвода, так и со всего батальона. К тому же, Ургал очень грамотно аргументировал своё предложение. Во-вторых — драбанты были сильные, и им проще было разбить ворота тараном (подробное утверждение было спорным, поскольку, охваченные Яростью сапёры как минимум не уступили бы в силе громилам Ургала, а скорее даже превосходили бы). Во-вторых — в случае падения ворот драбанты сразу бы перешли в атаку, а не выдвигались бы из глубины боевых порядков БТГ, тем самым выиграв время. Этот аргумент был гораздо весомее, чем первый. Ну и в-третьих — при таком раскладе обеспечивать боекомплектом гренадёров теперь могли два взвода сапёров, что позволило бы увеличить темп ведения огня. Лейтенант Марий согласился с подобной аргументацией, а Дорн отметил для себя толкового и инициативного капрала. От внимательных глаз Ургала не укрылось одобрение его действий со стороны Мария и Дорна, и он с довольной рожей приступил к выполнению боевой задачи.
Капрал Ойтос был несогласен с тем, что его лишили права атаковать ворота, однако спорить не стал. Спорить не стал, но злобу затаил.
По сигналу лейтенанта Мария Первый Барабанщик Деревянной Армии Эот Линг начал выдавать марш. Подхватив таран, драбанты направились в сторону северных ворот Марранюрта. Каждый из них одной рукой тащил бревно, а в другой сжимал булаву. Впереди, в такт барабанного боя, размахивая тяжёлой саблей, шествовал геройский капрал Ургал. За драбантами деловито вышагивали грозные гренадёры, каждый из которых сжимал в обеих руках по здоровенному каменюке. На флангах с залихватским свистом и гиканьем скакали коряги.
Гренадёры уже могли вести огонь, но капрал Сигилл решил бить с убойной дистанции. Рейдеры тоже пока не стреляли, так как ждали, когда первыми начнут стрелки прыгунов и тем самым подставят себя под удар.
Урфин обратил внимание, как артиллеристы начали расчехлять свои длинные чёрные сумки. Древодел угадал — в чёрных чехлах были дротики для стрельбы. Вот только это были совсем не обычные дротики — их наконечники искрились золотисто-розовым светом. Древоделу всё это очень не понравилось, и внутри у него всё похолодело.
