А вот что касалось остальных капралов батальона: Никлона, Ойтоса и Сигилла, то вести с ними подобные разговоры было смертельно опасно даже для офицеров. Все эти капралы прошли через плен, трансформацию и обратную трансформацию. И теперь являлись не только носителями боевой ярости, но и были фанатично преданы Урфину Джюсу и не приемлели никакой критики в его адрес. Тоже самое касалось и остальных побывавших в плену капралов. Нет, оно конечно же все дуболомы любили Урфина, как своего отца-создателя (даже ТМД тут не был исключением), но у капралов к нему было отношение особое. Для этих краснодеревных богатырей Потрясатель Вселенной был богом, а генерал Лан Пирот — отцом.
А вот кому было не до интриг и критики командования, так это корягам сержанта Матана, которые, в отличие от дуболомов, были заняты реальной боевой работой. Всё дело в том, что по приказу Потрясателя Вселенной 1-я Рейдовая рота, усиленная Бревнюком, разделилась на восемь подгрупп и устроила местным повстанцам настоящий террор. Ястребы, коршуны и во́роны вскрывали засады на пути следования войска НАУД и наводили на них рейдовых разведчиков. Ну а далее коряги действовали по инструкции ПВ — со страшными криками и воплями атаковали сидящие в засадах группы партизан. Цель была не уничтожать повстанцев, а лишь запугать. Именно поэтому кого-нибудь одного из прыгунов обязательно ловили и убивали. Убивали страшно и мучительно. Убивали так, чтобы прыгун долго и сильно орал. А остальных коряги преследовали лишь с целью нагнать ещё большей жути, но при этом никогда не догоняли и давали уйти.
Надо сказать, что такая тактика имела успех — жители ущелья очень быстро пришли к выводу, что ну его в жопу этот деревянно-прыгунный отряд, пусть идёт себе куда ему надо, да и вообще, чем быстрее пришельцы и их пособники доберутся до Магдара, тем быстрее получат от него по соплям.
Однако, на этом работа птиц и коряг не закончилась. Вороны начали облетать выявленные временные поселения жителей ущелья и нести им «слово божье»:
— Эй, веррные! Покорритесь воле огненного бога Уррфина Джюса! Если покорритесь — вас ждёт его милость, а если нет, то на ваши головы падёт стррашная карра!
Однако, везде во́ронов встречали камнями, а двое из них вообще докаркались, схлопотав арбалетные болты. За гибель птиц прыгуны заплатили страшную цену — каждое поселение, убившее во́рона, атаковали коряги и забили камнями по пять человек. А далее началась охота на все поселения горцев, до каких можно было дотянуться. С жуткими криками рейдовые разведчики обрушивались на стоянки. Причём, орать коряги начинали ещё издали, дабы дать возможность самкам марранов эвакуировать детей, чтобы те не попали под камни. Да и стреляли рейдеры лишь с максимальной дистанции и совершенно неприцельно, так как цель не стояла кого-нибудь убить. Всё, что требовалось от бойцов сержанта Матана, это напугать прыгунов и заставить их мигрировать на юг в сторону Мёртвого леса. Хотя, случайные жертвы при подобной тактике тоже были, но именно, что случайные — ибо специально никто никого убивать не хотел. Ну а то, что какой-нибудь прыгун подворачивался под брошенный камень — тут уж ничего не попишешь, тем более, что коряги же им кричали — «бегите, бегите», и не только кричали, но и давали убежать. Однако, прыгуны вскоре поняли, что когда появляются злые деревяхи и начинают орать, то лучше всего уйти, а не вступать в перестрелки.
Естественно, заставить всё население Чёрного ущелья бежать на юг было совершенно нереально. Ну, по крайней мере, имеющимися силами. Да и задачи такой ПВ перед Матаном не ставил. Однако, несколько сотен марранов, включая детей, женщин и стариков, коряги на юг загнали. Добившись нужного результата, рейдеры прекратили терроризировать население ущелья, а занялись лишь боевым охранением группировки.
Что же касается тех несколько сотен загнанных на юг прыгунов, то к ним начали прилетать чёрные птицы, которые предупреждали марранов о том, чтобы они не вздумали идти в Мёртвый лес, ибо там им всех ждёт неминуемая гибель. Также, во́роны сообщали о том, что скоро прыгуны смогут вернуться обратно, и произойдёт это сразу же после того, как Огненный Бог Урфин Джюс покажет верным свою силу.
Марраны обзывали злых птиц нехорошими словами, кидались в них камнями и навозом, однако убивать больше не стремились, да и к запретному лесу решили не соваться. Жители ущелья всё-таки не были совсем уж идиотами, как их представляли себе жители столицы, и быстро смикитили, что если не злить этого злого бога, то он никого не убивает. В общем, прыгуны приняли правила игры. Ну, по крайней мере пока. Ну естественно, речь идёт исключительно об бежавших на юг, а не о всех жителях ущелья.
Самого́ злого бога прыгуны порой видели — ну точнее видели чудовищно огромную птицу на которой что-то сверкало. При виде этой птицы марраны старались куда-нибудь спрятаться, либо просто падали на землю и закрывали голову руками. Ни прям реально, как при авианалёте.
А вот в Тумабе, увидев Урфина верхом на Карфаксе, прыгуны не прятались, а встречали его арбалетными болтами. Тоже самое было и над Марранюртом, где Древодел тоже пару раз пролетел, изучая будущую цель. Вообще, ПВ мало проводил времени в походном лагере, где он, как правило, только спал и ел, ну и, естественно, проводил планёрки. Ну а так, он практически всегда находился в полёте. Тем более, что полёт на орлане не шёл ни в какое сравнение с полётом на аэрокрокодиле. Ведь порой для того, чтобы взлететь, Крокодрону требовалось тащиться в гору, и уже оттуда можно было совершать своё корявое планирование.
Другое дело Карфакс. Только с ним можно было ощутить всю прелесть и красоту воздухоплавания. Только орлан мог взлететь когда угодно и откуда угодно. И уж тем более, только он мог подняться на высоту, совершенно недоступную для птерокодила.
Однако, Урфин скучал по Крокодрону. Несмотря на все абсолютные тактико-технические превосходства орлана, у крокодила были качества недоступные для гордой птицы.
Ну, во-первых — Крокодрон обожал своего Повелителя, был абсолютно предан, и готов был поддержать любую, самую безумную, его авантюру. Во-вторых — Крокодрон был душевный, и с ним интересно было как просто потрещать, так и даже о чем-либо пофилософствовать. Ну и в-третьих… Ну и в-третьих — Урфин его любил. Любил ничуть не меньше, чем простодушного, но верного Топотуна.
А вот Карфакс… Карфакс был птица гордая… Нет, он не роптал, и не осуждал действия Урфина, но ПВ чувствовал, что орлан не понимает происходящих событий, и, мягко говоря, не испытывает удовольствия от того, что является стороной конфликта.
Ну а тем временем, БТГ лейтенанта Мария, обременённая кожаными ублюдками, под нудный гундёж ТМД, Мария, Спарта и Ургала, доползла таки до Мёртвого леса. Древодел, благодаря пронырливому Эоту Лингу, знал о настроениях четвёрки оппозиционеров, однако никак на это не реагировал, а лишь зловеще усмехался над деревянными балбесами, возомнившими, что они умнее, чем их создатель. ПВ приказал разбить лагерь в миле от леса и не приближаться к нему на меньшее расстояние. Надо сказать, что этот лесной массив мёртвого сухостоя выглядел действительно зловеще, вполне оправдывая своё страшное имя. Среди марранов ходило много легенд и всяких жутких историй об этом нехорошем месте.
Кстати, среди прыгунов нашлись отчаянные головы, которые решили издали посмотреть на лагерь таинственных пришельцев. Естественно, все передвижения групп этих отчаянных сорвиголов вскрывались авиаразведкой НАУД. Коряги грозили им издали кулаками, однако не атаковали. Таким образом, на хребтах вокруг лагеря собралось несколько десятков зевак, которые тихонечко зырили себе на пришельцев, ну и те, в свою очередь, тоже не проявляли агрессии. Оно конечно же, чуть более чем полсотни дуболомов и столько же людей, это совсем не та многосотенная орава, что приводил сюда князь, однако местным, не избалованным развлечениями, и такое зрелище было вполне себе удобоваримым. Урфин это понимал, поэтому приказал держать местных на расстоянии, но без нужды не гнобить. Таким образом, в южной части Чёрного ущелья наблюдалось некое необъявленное перемирие.
