— Вау, какая поза, — слышится сверху голос Ника. — Так, замри, запечатлю для истории.

Тут же вскакиваю на ноги, пока этот гад не успел включить камеру, с него станется запостить мой зад в какой-нибудь чат одноклассников.

Но вообще-то сейчас не до этого, нужно срочно найти пропажу, потому что в голову начинают закрадываться нерадостные подозрения.

Мчусь на кухню и осматриваю каждый сантиметр пола. Беспорядок в виде раскиданного корма мешает обзору, но я не теряю надежды.

— Эй, Бочаева, ты меня пугаешь, — Ник тоже входит вслед за мной.

— Ищи кулон, — бросаю ему коротко.

— Еще я твои побрякушки не искал. С чего ты вообще взяла, что потеряла его здесь?

— Да не мой! Кулон Снейпа! Пять минут назад он был на нем, а теперь его нет.

— Думаешь, он его… — кажется, до Старицкого начинает доходить.

— Сожрал, прожорливая скотина, — подытоживаю я, потому что понимаю: кулона нигде нет.

На всякий случай прохожусь по коридору и обшариваю спальню. Пусто. Запускаю приложение и вижу, что маячок тут, рядом со мной. Ну пипец, приехали! Хотя погрешность определения местоположения около шести метров, так что для верности запускаю в Снейпа Лидкиным тапком, а потом наблюдаю, как сдвигается метка на экране по мере того, как кошак улепётывает в другую комнату.

— Да млин! — взвываю я с досады. — Ну почему именно сегодня?!

— Может, потому что ты неделю морила его голодом и только сейчас решила покормить? — ехидничает вездесущий Старицкий. — Да ладно, забей, завтра само выйдет. Только, судя по запаху, лоток ты тоже ни разу не меняла. Копаться потом в таком будешь или все-таки снизойдешь до уборки?

— А если не выйдет?! — пропускаю замечания мимо ушей. — И там же батарейка, она может окислиться! Черт, ну вот нахрена они купили этот гадский кулон?! Да еще и самый маленький выбирали, мол, красивый, как медалька. Нельзя было встроенный в ошейник купить? Экономщики!

— Вези тогда в ветеринарку, раз такая паникерша, а я пошёл, — Ник демонстративно разворачивается, но шагнуть в сторону выхода не успевает.

— Стоять! — гаркаю я.

Старицкий вздрагивает от неожиданности и снова разворачивается ко мне лицом. Точнее, не лицом, а офигевшей физиономией.

— Поедем вместе, — говорю приказным тоном. — Кто-то должен держать Снейпа, пока я буду вести машину. Переноски у этих супер-кошатников, разумеется, нет.

— Я не буду трогать это чудовище, у меня аллергия!

— Пять минут назад ты его прекрасно трогал, когда пытался убить.

— Спасти! Я пытался его спасти! — рычит Ник раздраженно.

Несколько томительно долгих секунд он молча прожигает меня взглядом, а потом мученически вздыхает и, выставив вперед указательный палец, произносит безапелляционно:

— Держать будешь сама! Поведу я!

Ну хоть так, уже не до жиру, только бы успеть на вечеринку.

В этот раз поймать Снейпа получается быстрее. Чтобы он не царапался и не вырывался, я крепко пеленаю его пледом, только черная пушистая голова остается торчать… и орать.

Выходим на улицу, и я двигаю к своей машине, но Старицкий, кто бы сомневался, снова начинает выкобениваться:

— Я эту бабскую пузотёрку не поведу!

И чешет в сторону какой-то колымаги.

— Ты издеваешься?! — спешу за ним. — Это ведро с гвоздями хоть с места сдвинется?

— Не хочешь, не садись, — бросает Ник не оборачиваясь.

Вот же зараза! Ладно, приходится смириться и под зычные вопли кота лезть на переднее пассажирское сидение.

Ник несколько минут ищет в поисковике клинику, работающую тридцать первого декабря в столь поздний час, и, слава богу, находит. Правда, расположена та совсем в другом районе города, ехать в одну сторону целый час.

Вот же черт, на вечеринку я опоздаю конкретно, но лучше так, чем кот откинет лапы. Ничего, пара штрафных бокалов решит потом проблему.

Старицкий заводит мотор и не спеша выруливает со двора на оживленное шоссе. А едва встраивается в плотный поток машин, у него в кармане начинает трезвонить мобильник.

— Кобздец! Это Костян! — говорит Ник, недобро поглядывая то на дорогу, то на экран, то на орущего Снейпа. А потом практически приказывает мне: — Заткни эту морду, надо ответить.

— Как ты себе это представляешь?!

— Просто закрой рукой. Пледом замотай. Да хоть взасос целуй, мне пофиг.

— Сам целуй, придурок, — бросаю в ответ и даже угрожающе сую замотанного кота ему в лицо.

Ник отталкивает меня вместе со Снейпом и принимает звонок. Я все-таки пытаюсь утихомирить бедное животное, чтобы не спалиться перед его хозяевами, но выходит у меня откровенно плохо.

Ник рассказывает об осмотренных в квартире трубах и заверяет, что все в полном порядке. А потом он резко замолкает и бросает многозначительный взгляд на меня. Снейп в этот момент выдает особенно пронзительный вопль.

— Мяуканье? Какое еще мяуканье? — притворно-непонимающе переспрашивает Ник у Кости. И тут его словно озаряет: — Ааа. Это у меня музло играет в тачке. Новая звезда эстрады, ты еще не слышал, что ли? Светлана Крэйзибаба. …Ага. Не говори, понаберут через постель и мотают по всем радиостанциям. Ни рожи, ни голоса.

Он нагло подмигивает мне, на что я отвечаю поднятым вверх средним пальцем. Ник тут же отзеркаливает мой жест, причем, той рукой, что держит руль.

Потом он кидает в трубку еще пару фраз о предстоящем празднике и завершает звонок.

— Сам ты крейзи-дед, Старицкий! — накидываюсь на него.

— А ты больная истеричка! Какого хрена суешь мне кошака в лицо? Смерти моей хочешь?! — он тут же чихает и принимается тереть глаза освободившейся рукой.

— На дорогу смотри, идиот, и руль держи. Кто еще тут хочет всех угробить!

Минут двадцать едем молча, точнее, под аккомпанемент хлюпающего носа Старицкого и жалобных завываний кота. А потом автомобиль резко снижает скорость и сворачивает в карман дороги.

— Ты говорил, до клиники ехать час, — недовольно напоминаю я, рассматривая окрестный пейзаж: жилой дом с аптекой и минимаркетом на первом этаже, и никаких ветлечебниц.

— Из-за этого долбанного комка шерсти я ничего не вижу! Черт, глаза слезятся.

Глаза у Старицкого действительно становятся красными и припухшими, отчего смазливая физиономия сразу теряет всю привлекательность и становится больше похожей на лицо запойного алкоголика.

— А какого хрена ты в них пальцами лез?! Руки после «спасения»… — делаю кавычки пальцами, — …ты же явно не мыл.

— Какого хрена я вообще должен возиться с твоим котом, когда у меня аллергия?!

— Он не мой!

— Да мне пофиг, ты за него отвечаешь!

Чувствую, что поездка в клинику под угрозой, и потихоньку сбавляю обороты:

— Так, жди здесь. Сгоняю до аптеки.

Выхожу вместе со Снейпом и бегу за спасительными таблетками для Старицкого. С ума сойти, я забочусь о здоровье этого гада?! Рассказал бы еще вчера мне кто об этом, покрутила бы у виска.

Как назло, запастись лекарствами в новогоднюю ночь кроме меня решают еще две бабульки и дедок. Очередь вроде небольшая, но стоит колом, потому что продавец-консультант один, а список у каждого пенсионера внушительный. Снейп выражает недовольство дрыганьем лап и рычанием, а вот мне приходится терпеть ожидание молча. Первая бабулька отходит от окошка спустя хреналлион минут, и на ее место тут же заступает дедуля.

— Пери… периндо… — вчитывается в рецепт он, —… периндоприл есть?

— «Пристакс», действующее вещество периндоприл, пять миллиграмм, — монотонно отвечает продавец. — Тридцать штук, восемьсот рублей. Пробивать?

— Восемьсот?! — возмущенно переспрашивает дедуля. — А подешевле нет?

— С тем же действующим веществом в данный момент нет. Можно подобрать другое средство от давления.

— А чем отличается?

Я не выдерживаю. Обогнув оставшуюся бабульку, приближаюсь к кассе и вклиниваюсь в разговор:

— Дайте ему этот ваш «Пристакс», я заплачу, только, пожалуйста, быстро!