Он склонил голову набок.

— Мое тело принадлежит вам, мисс Рейвен. Делайте с ним, что вам заблагорассудится.

Она устроила шоу, проведя рукой по его груди и шее так соблазнительно, как только могла.

— Даже если я захочу вырезать на тебе свое имя? — невинно спросила она.

Насмешка или поддразнивающий смех — это была та реакция, которую она ожидала, а не то, что его глаза потемнели.

— Ты знаешь, что делает со мной мысль о том, чтобы ходить с твоей меткой, вырезанной на моей коже?

Ее губы приоткрылись при его словах. Их пристальный взгляд длился меньше минуты, прежде чем он отвел руку в сторону и наклонился вперед, его губы приблизились к ее уху.

— Убедитесь, что вы проникаете достаточно глубоко, чтобы проколоть каждый слой моей кожи.

Когда он отстранился, в руках у него была огромная металлическая формочка для печенья со странной плоской деревянной ручкой, которая торчала наружу. Дизайн выглядел более замысловатым, чем у обычных формочек, и она с опаской посмотрела на него.

Он провел пальцем по металлическому краю, с шипением отдернул руку и сунул палец в рот.

— Идеально.

Неуверенность, должно быть, была написана на ее лице, потому что он помахал предметом в воздухе.

— Ты будешь держать это здесь, — проинструктировал он, приставляя нож к своему сердцу.

— Положи ладонь на плоскую часть, обхвати ее пальцами и надави.

Она отшатнулась.

— Я, блядь, не собираюсь тебя колоть! — заорала она.

— Ты с ума сошел?

Он переводил взгляд с нее на резак в своей руке.

— Да.

Уставившись на него, она была слишком ошеломлена, чтобы двигаться или говорить. Он не посмел бы.

— Если ты не сделаешь этого, это сделаю я, — предупредил он ее.

Он бы…

— Хорошо, — неохотно согласилась она.

Она убивала людей в качестве хобби; нанесение ножевого ранения ее парню не должно быть проблемой.

— Что это за будет?

— Ты увидишь, — ответил он и приставил клинок к своему сердцу.

— Возьмись за рукоять, — приказал Кай.

С преувеличенным вздохом она шагнула вперед и схватилась за гладкое дерево. Орган в ее груди вот — вот должен был выйти из строя, и когда она поняла, куда собирается нанести ему удар, она бросила нож, как будто он был в огне.

— Ты умрешь.

Не сводя с нее глаз, он поднял нож и прижал его к своей груди.

— Не надо! — закричала она, теряя самообладание.

Члена королевской семьи можно было убить только одним из двух способов, и одним из них было нанесение удара ножом в сердце.

Кай зашипел, вонзая нож в свою кожу, и Рори закричала, схватив его за руку, чтобы отдернуть ее. С вооруженной кухонной утвари капала кровь, но это было ничто по сравнению с грудью ее супруга.

— Нет, — закричала она, стаскивая с себя ночную рубашку, чтобы остановить кровотечение.

Теплая рука накрыла ее руку.

— Я думаю, что буду жить.

Веселье в его голосе заставило ее остановиться, и когда она увидела, что он сдерживает смех, она пожалела, что не она была той, кто ударил его ножом.

— Это не смешно, — отрезала она.

— Что, если бы ты вонзил нож слишком глубоко?

Она диким жестом указала на нож, лежащий на земле.

— Ты знаешь, как глубоко в груди находится сердце мистика, или ты смотрел на это чудовище и надеялся на лучшее?

— Нет, — признался он,

— Но я знаю, что ребра существуют, и хотя это режет как скальпель, — сказал он, хватая нож, чтобы помахать окровавленным лезвием.

— Оно не может прорезать кость.

Единственное, что хуже, чем признать, что ты был неправ, — это признать, что ты был неправ перед своей второй половинкой. Он оказал ей небольшую милость, не сделав этого, когда выхватил рубашку у нее из рук и вытерся.

— Подойди, взгляни.

Когда она посмотрела на его грудь, у нее перехватило дыхание. Кай смотрел на нее с такой нежностью, что было трудно отвернуться от его взгляда.

Но когда она снова посмотрела на знак, отмечающий его как ее, она не могла отвести от него глаз.

Он был разрезан с хирургической точностью, но кровь продолжала течь, немного скрывая рисунок.

— Я не могу поверить, что ты это сделал.

Он молчал, пока она смотрела, позволяя ей оценить работу его рук. Это выглядело как неполный круг с причудливой буквой «А’ в центре.

— Это действительно красивый круг, — пошутила она, выпрямляясь.

Он прикусил нижнюю губу и ухмыльнулся ей. О черт, она знала этот взгляд. Оглядываясь на разрез, она пыталась понять, что, черт возьми, это было.

— Это луна, — пробормотал он, излучая необузданную чувственность; он всегда был таким, но то, как он смотрел на нее сегодня вечером, было совершенно другим.

— Ты помнишь первое полнолуние, которое мы провели вместе?

Она вздрогнула. Это было невозможно забыть. На ее первом Полнолунии он гонялся за ней по саду.

Его ухмылка переросла в коварную улыбку, когда его взгляд переместился на след от укуса на ее шее.

— Это был первый раз, когда я услышал, как ты выкрикиваешь мое имя.

Он наклонился вперед и прикусил ее кожу, и она подавила стон.

— Теперь, когда я знаю, каково носить твою метку, я никогда не буду без нее. Если оно исчезнет, когда я проснусь, я найму алхимика, который приготовит зелье, чтобы оно не заживало, когда я сделаю это снова.

Она не могла произнести ни слова, только учащенно дышала. Это была самая сексуальная, сладкая и глупая вещь, которую она когда — либо слышала в своей жизни.

Он с нежной улыбкой откинул волосы с ее лица.

— Тебе это нравится?

— Ты смешон, — выдохнула она.

Ей это понравилось.

Он ухмыльнулся и нежно чмокнул ее в губы, когда комната замерцала.

— Время просыпаться.

Глава 37

Винкула

Кай провел рукой по груди и почувствовал слегка приподнятые линии, портящие кожу.

Он вскочил с кровати и посмотрел на шрам с недоверчивым смехом.

— Это сработало. Что это значило?

Оказавшись в ванной, он осмотрел шрам, любуясь буквой «А» в центре луны. Это правда, когда он думал о Полнолунии, он представлял себе Рори, корчащуюся на земле, выкрикивающую его имя, но это было нечто большее.

В ту ночь для него все изменилось. Возможно, она все еще замышляла его смерть, но когда Кай вошел в сад, он знал, что ничто не будет прежним.

Прошлой ночью, когда она упомянула, что вырезала свое имя на его коже, он не мог придумать ничего лучше, чем его губительная маленькая подруга, вырезающая филе в области над его сердцем.

Странный объект, предоставленный ему пейзажем душ, был совершенен. Он решал, что ему больше нравится — луна или что — то простое, вроде буквы «А», и когда он пожелал, чтобы в его руке был нож, вместо него появился заранее разработанный резак.

Ему нужно было только быстрое сканирование, чтобы понять, как это работает. Это было идеально.

Выпуклый шрам казался белым на фоне его загорелой кожи, и он не мог перестать прикасаться к нему. Шея Рори была доказательством того, что физически произошедшее в мире душ воплотилось в реальность, но он не думал, что у него останется шрам. Во всяком случае, он должен был проснуться со свежей раной, которая немедленно зажила.

Если не…

В старых текстах говорилось только об узах Вечности и о том, как они соединяют двух супругов, но ничего не говорилось о реальной магии, окружающей их. Когда Кай думал о дизайне и ноже, это было с надеждой, что все, что он сделает, останется с ним навсегда. Что, если лезвие было пропитано чем — то, чтобы это произошло?