Это был один из его многочисленных вопросов, пока она искала воображаемую куртку. Он повернулся к другому охраннику.

— Схвати их.

Тэг схватил ее за руку до синяков и швырнул в кабинет.

— Во что ты играешь? — потребовал он ответа.

— Кто эти люди?

Она дрожала как осиновый лист и попыталась ослабить его хватку другой рукой. Из зала донеслось рычание, и они оба обернулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как Кит сжимает шею другого охранника, тряся его, как тряпичную куклу.

Страх парализовал Стасси, когда она впервые в жизни наблюдала, как кто — то умирает. Она даже никогда не была на похоронах. Кит поднял голову, с его морды капала кровь, и выбежал через дверь кабинета. В замедленной съемке Стасси наблюдала, как Тэг отпустил ее руку, расстегнул его рубашку на пуговицах и достал пистолет из кобуры у него на груди.

Оружие в столице было запрещено.

Она выкрикнула имя Кита, но было слишком поздно. Стасси в ужасе наблюдала, как пуля попала ему в грудь. Волк отлетел назад, со скулежом ударившись об пол, и его тело заскользило по мрамору, оставляя за собой кровавый след.

Патрик вбежал в дверь кабинета и широко раскинул руки, отбросив Тэга назад порывом воздуха.

Сильфида.

Звуки ужаса Стасси наполнили большой кабинет, когда она бросилась вперед и упала на колени. Она прижала руку к ране, не зная, что делать. Сдавленный всхлип был единственным звуком, который она могла издать, наблюдая, как жизнь покидает тело Кита. Его волчьи глаза неподвижно смотрели прямо перед собой, и когда его грудь опустилась под ее руками, она больше не поднималась.

Прогремел еще один выстрел, и она распласталась на земле, закрыв уши.

Она плакала, боясь, что будет следующей. Патрик подошел к ней, держа пистолет с брызгами крови на руках и рубашке.

— Он мертв, — закричала она, протягивая руки к Киту, когда Патрик поднял ее на ноги.

Кровь волка покрывала ее руки и платье, и она чувствовала это по бокам головы.

— Я… я не заметила пистолет вовремя, — сказала она, впадая в шок.

— Кит!

Она снова упала на пол и встряхнула его. Он не мог быть мертв.

Но он был мертв.

— Прости. Мне так жаль.

Патрик поднял ее и держал за щеки.

— Тебе нужно уйти, — сказал он со слезами на глазах.

— Мне нужно спрятать его. Если они найдут тело, его семья будет в опасности.

— Он мертв, — снова закричала она.

Она не была создана для этого. В ее повседневные обязанности не входили сражения с охранниками и наблюдение за гибелью людей.

Патрик пытался успокоить ее.

— Я знаю. Стасси, мне нужно, чтобы ты ушла. Сейчас.

Когда она кивнула, Патрик выбежал в коридор, подхватив безжизненное тело Кита. Взгляд Стасси зацепился за шкаф, где была спрятана розовая душа.

Она проверила коридор, чтобы убедиться, что никто не приближается, прежде чем пробежать через комнату, и когда она потянулась к шкафу, дворец затрясся. Через окно она увидела, как небо почернело. Крики ужаса эхом разносились по коридорам, посылая мурашки по ее спине.

Она не знала, что происходит, но перед уходом повернулась обратно к шкафу, отказываясь допустить, чтобы смерть Кита была напрасной.

Глава 53

Барьер

Призванный ее прерывистыми криками, Король Монстров разбил свою позолоченную клетку и вышел из тьмы, уже не человеком, а зверем, выкованным в муках и ненависти.

Царства содрогнулись, когда он разорвал их на части, и ни человек, ни чудовище не смогли помешать ему добраться до Нее.

Глава 54

Эрдикоа

Гедеон отпустил шею Рори, и она попыталась втянуть воздух в легкие, когда ее ноги соскользнули, заставив цепи натянуться на ее руках. Она упала с беззвучным криком, ее горло больше не могло издавать звуков.

Боль охватила все ее существо, когда она сидела на коленях, широко раскинув руки, наблюдая, как тьма захватывает власть, заключая их в адский гроб.

Она умирала?

Она надеялась на это.

Тьма расступилась, и вот он, прекрасный кошмар с черными прожилками, проступающими из его почерневших глаз. Он выглядел как монстр, но она не боялась; она чувствовала себя в безопасности.

По крайней мере, ее разум утешал ее в последние мгновения, позволяя ей увидеть того, кого она любила больше всего.

Гнев Кая был осязаем, даже в ее снах, и он бросился на Гедеона. Последний выглядел невменяемым, хватая лапой воздух.

Что он делал?

— Ты думаешь, я позволил бы тебе получить доступ к свету после того, что ты сделал с моей парой? — Кай зарычал так, словно в него вселился сам Оркус.

— Что случилось, дорогой брат? — Спросил Гедеон с отвратительной улыбкой.

— Она прекрасно заживает. Даже не скажешь, что ее использовали.

Тень повалила короля Лакса на землю, пригвоздив его к месту, когда Кай размеренными шагами направился к нему. Когда он встал над своим братом, он присел на корточки и схватил его за подбородок, дернув его, чтобы посмотреть на него.

Тени сковали тело Гедеона, а голос Кая был убийственным.

— Ты, блядь, больше не будешь говорить о ней.

Гедеон маниакально расхохотался, и Рори отшатнулась от шума. Кай ударил его кулаком в лицо, и голова его брата откинулась в сторону, разбрызгивая кровь по полу.

Он продолжал смеяться в лицо Кайусу.

— Даже сейчас ты не можешь заставить себя убить меня.

Его смех затих, и его лицо скривилось, но было слишком темно, чтобы Рори могла разглядеть выражение его лица.

— Ты слаб. Серафимы никогда бы добровольно не отдали Винкулу кому — то вроде тебя. Она принадлежала мне, а ты украл трон у меня, — выплюнул он.

Руки Кая скользнули по крови возле рта его брата, когда он держал его голову неподвижно, и Рори могла сказать, что самообладание ее мужа висело на волоске.

— Ты всегда был слабаком, но я не считал тебя глупцом, — сказал Кай и со злобной улыбкой ударил головой Гедеона об пол.

— Если ты думаешь, что кто — то в королевствах может изменить судьбу, то у тебя проблемы посерьезнее, чем не наследовать трон Умбры.

Рори прижалась всем телом к стене, наблюдая, как Кай играет со своей добычей. Он был разрушителен. От него исходила спокойная ярость, и чернота в его глазах поглощала его. Она не знала, почему ее разум вызвал его таким образом, но она была рада этому.

— Пошел ты, — попытался сказать Гедеон, но пальцы Кая не позволяли его челюсти сильно двигаться.

Рори наблюдала, как ее муж пристально смотрит на своего брата, ища хоть каплю порядочности.

— Ты нас вообще любил? — спросил он, и Рори увидела намек на печаль в его глазах.

Гедеон громко рассмеялся, и Кай снова ударил головой об пол.

— Это та часть, где мы добираемся до корня моего гнева и восстановим наши отношения? — спросил он, насмехаясь над Каем и драматично нахмурившись.

Если бы Рори не была прикована, она бы перерезала ему горло за то, что он так обращался со своей парой, даже в этой ложной реальности.

Смех Гедеона затих, и его голос замер.

— Убей меня и покончи с этим.

Она едва могла видеть, как его глаза скользнули, чтобы посмотреть на нее сквозь темноту, и сверкнули белые зубы.

— Вспоминай обо мне и о том, как нам было весело вместе, когда ты будешь трахаться с моим братом, ладно?

Рори в замедленной съемке наблюдала, как сдержанность Кая лопнула. Он поднял Гедеона в воздух за шею.

— Ты не разговариваешь с ней. Ты даже не думаешь о ней, или я не дам тебе утешения в виде смерти. Я буду держать тебя запертым в гребаном железном ящике без доступа к свету и позволю тебе вечно валяться в собственном дерьме.

Кай медленно склонил голову набок.

— Интересно, каково это — жить бессмертной жизнью без еды и воды, тонуть в гробу, полном собственной мочи, но никогда не умирать?

Гедеон задыхался в объятиях своего брата, не в силах пошевелиться, потому что тени все еще сковывали его. Его лицо приобрело синеватый оттенок, а глаза расширились от страха. Тошнотворное удовлетворение наполнило Рори, и она позволила себе широко улыбнуться. Он заслуживал страданий за все, что сделал.