Рот Рори приоткрылся, когда вены на груди Кая поползли к шее, а его золотистые глаза потемнели.

— Кай, остановись, — умоляла она.

Что с ним происходит?

Проследив за ее взглядом, он опустил взгляд на свою грудь и ненадолго закрыл глаза, останавливая распространение отметин. Не татуировки.

Слова, нацарапанные на соседней стене, бросились ей в глаза, и она не смогла составить связное предложение.

Он в мгновение ока оказался на другом конце комнаты, и его руки обвились вокруг ее шеи, чтобы обхватить ее подбородок, нежно поглаживая, чтобы успокоить ее.

— Я в порядке.

Он схватил ее руку и положил себе на грудь. Кожа была горячей, и это никак не могло успокоить ее.

— Он наполняет себя ядом, — продекламировала она дрожащими губами.

Страх захлестнул ее. Его тьма — это яд.

— Яд? О чем ты говоришь? — Его глаза искали ее.

Она могла только указать на стену позади себя. Она теряла его? Ее мать предупреждала ее, как и Терни. Ее не волновало, что он может не спасти ее, но ей было небезразлично, если он умрет. Он не мог отправиться в эфир раньше нее; она бы не пережила, потеряв его снова.

— Что ты с собой делаешь?

Она попыталась восстановить контроль над своими эмоциями, напомнив себе, что он здесь и цел.

— Что бы ты ни делал, остановись.

— Здесь живет Сивилла, — предположил Кай, прочитав пророчество, которое Терни нацарапал на стене ранее в тот день.

— Да, и он сказал, что ты наполняешь себя ядом, точно так же, как это делала моя мать.

Она положила руку ему на плечо и побудила посмотреть на нее.

— Пожалуйста. Ты не сможешь спасти меня, если будешь мертв.

Быть спасенной было последним, о чем она думала. Она могла спасти себя, но обращение к его защитной стороне было единственным, что она могла придумать, чтобы сделать.

— Ты рискнешь уничтожить себя и оставишь меня сражаться с Гедеоном в одиночку?

Корни поднялись по его шее и дразнили нижнюю часть челюсти. Что бы ни происходило в нем, это было связано с его гневом, и она сделала это еще хуже.

— Успокойся. Я в порядке, — сказала она, повторяя его слова, когда схватила его руку и прижала к своей груди.

Его глаза заблестели, и он прижался своим лбом к ее лбу.

— Я знаю, они пугают тебя, но они доказывают, что я становлюсь сильнее. Каждый раз, когда они растут, я создаю объект большего размера, чем раньше.

Вид вен ее не беспокоил, но значение того, что они означали, беспокоило. Ее глаза прошлись по каждому дюйму его торса.

— Объясни.

— Тени, которыми я управляю, создали царства, — объяснил он.

— Кит обнаружила эту историю в старом сборнике рассказов, и Сэм подтвердил это.

— Хорошо.

Она не поняла.

— Я могу контролировать то, что создало царства. С практикой я создал валуны из воздуха, используя тени. — Ее брови поднялись.

— Настоящий валун, а не тени, похожие на него.

— Как?

Она не знала, что сказать. В это было трудно поверить, не увидев собственными глазами, но он не стал бы лгать.

— Если я наберусь сил, я смогу проложить путь через магический барьер.

Его глаза умоляли ее поверить ему.

— Неужели ты думала, что я позволю чему — либо отдалить тебя от меня, зная, что ты в опасности?

Что — то было не так. Оглянувшись на пророчество на стене, она прикусила внутреннюю сторону щеки, обдумывая то, что он сказал. Кай наполнял себя подпитываемой яростью тьмой, но Терни сказал, что сын взорвется. Что бы это ни значило.

Оборачиваясь, чтобы посмотреть на другие стены, она искала что — нибудь, что помогло бы разгадать его загадки.

— О чем ты думаешь? — С любопытством спросил Кай.

— Я умру от руки короля Люкса, если сын не будет найден вовремя, — тихо сказала она и повернулась, чтобы посмотреть на Кая.

Его золотые волосы и глаза были живым воплощением света. Он мог владеть тьмой, но он излучал свет.

— Свет исходит из царства! — Кай выглядел совершенно сбитым с толку.

— Сын взрывается!

Она хотела, чтобы Сэм был здесь. Он понял бы, что она обнаружила. Свет, исходящий из царства, был взрывом сына. Если бы сила Кая подпитывалась положительными эмоциями, была бы она золотой, а не черной?

— Послушай меня, — приказала она ему, сокращая расстояние между ними.

Появилась та фирменная ухмылка, которая сводила ее с ума.

— Да, мисс Рейвен.

— Я серьезно. У меня нет времени полностью объяснять, но я говорю тебе, что ты можешь спасти меня только светом, а не тьмой.

Все веселье исчезло с его лица.

— Я не могу управлять светом, как Гедеон.

— Пророчества не буквальны, — сказала она.

— Эти отметины распространяются, когда ты расстроен?

— Да, — медленно ответил он.

— Если это то, что нужно, чтобы добраться до тебя, я приму боль с распростертыми объятиями.

— Перестань говорить как поэт. Что, если бы положительные эмоции имели тот же эффект, но вместо того, чтобы омрачать твои внутренности, они осветляли их?

Он был не из тех, кто закатывает глаза, но если бы это было так, она представила, что он сделал бы это сейчас.

— Моя мать сказала, что ты тот, кто спасет меня. Она также сказала, что только золотое дитя может спасти меня.

Она ждала, что он согласится, но он не согласился.

— Не отравляй свою душу, иначе тебе никогда не сбежать из Винкулы. Пожалуйста, доверься мне.

Его глаза метались между ее глазами, и тишина была оглушительной, но он наконец выдохнул и провел рукой по своим и без того взъерошенным волосам.

— Я попробую по — твоему, — уступил он.

— Но если я не продвинусь, мы вернемся к моему пути.

Она обвила его руками, когда облегчение наполнило ее до краев.

— Спасибо.

Ее губы прижались к его подбородку.

— Я не могу потерять тебя.

Запустив пальцы в ее волосы, он крепко сжал их, откидывая ее голову назад, чтобы нежно поцеловать.

— Я уже потерял тебя, и я отправлю себя в ад, прежде чем потеряю тебя снова.

Каждый мускул в его теле перестал двигаться, и его рука оставила ее волосы, проведя по коже между шеей и плечом.

— У тебя след от укуса.

Она забыла сказать ему.

— Это из нашего последнего пейзажа души, — взволнованно сказала она.

— Я собиралась рассказать тебе сегодня вечером, но мы отвлеклись.

Его глаза не отрывались от ее шеи.

— Должно быть, это потому, что такой я видел тебя в последний раз.

— Я проснулась с этим сегодня утром, — сказала она, указывая на синяк.

— Ты знал, что если мы здесь физически изменимся, это останется?

Когда его глаза встретились с ее, они наполнились хищным блеском.

— Я хотел бы выяснить. Отметьте меня, мисс Рейвен.

Его голос был хриплым, и от этого у нее между бедер разлился жар.

— Если я проснусь с этим завтра, тогда у нас будет определенный ответ.

Она провела пальцем по его коже, задаваясь вопросом, где она оставит свой след. Подожди.

— Ты обладаешь бессмертным исцелением. На тебе это не сработает.

— Здесь у меня нет ни одной из моих бессмертных способностей.

Он широко развел руки.

— Отметьте меня.

— Это не заживет, когда ты проснешься? — скептически спросила она.

— Это зависит от того, что вы со мной сделаете.