О завершении пустого военного похода узнал он у редактора и оттуда бежал к дому. Сердце бежало впереди ног. А вдруг не живой? А вдруг не вернулся и остался там где-то в чужих горах? Да быть того не может! Но сердце торопило и сбивало дыхание. На чердак Алексей взлетел птицей, но у двери застыл. А вдруг… А вдруг он всё же не пришёл? Нет! Павел способен пережить всё! И если он его не застанет, Павел может быть в части.

Крестик под одеждой стал ощущаться, и Алексей решительно открыл дверь. Павел и правда сидел там. На табуретке за их столом и, кажется, ел луковицу. Алексей по все глаза смотрел на живого брата.

— Привет.

Алексею словно воздух из груди выбили этим словом. Не закрывая за собой дверь, в грязных сапогах и мокрой одежде, он вихрем долетел до Павла и сдавил его в объятиях. Тот только выдохнуть успел от медвежьей силы. Алексей тут же отстранился. Отодвинул за плечи на расстояние вытянутой руки, смотрел и никак не мог убрать улыбку с лица. Внимательно осмотрел лицо и попытался оценить состояние остального тела.

— Ты не ранен?

— Нет, я цел.

Алексей цапнул за запястья, подсчитывая пульс, и почти что на ходу тронул лоб.

— Точно? Нигде не болит?

— Точно.

Павел позволил ему подобное бесцеремонное обращение.

Пульс Алексею не понравился, но он заставил себе отпустить брата и отступил на шаг, дабы не искушаться.

— Ты уже ел? Мылся? Ох, ты же наверняка хочешь спать!

— Я уже сходил в баню, пообедал и вздремнул даже.

Беспокойство Алексея стало тише. Он устало сел и нормально смог посмотреть на Павла целиком.

— Ты похудел.

— Не слишком много серн сейчас в горах бегает, — Павел поправил табурет, с которого он чуть не был сбит, и устроился с удобством. — А ты чем занимаешься?

— Я подал прошение о службе в полицейском управлении. Нашел работу. И продолжаю брать переводы.

— И как зарплата?

— На жизнь хватит, нам двоим хватит.

Но вот какой будет эта жизнь… Алексей беззвучно вздохнул, ничего не поделать, от армии он отказался сам. А Павел задумался, как это интересно Алексей про двоих сказал. Но долго думать Алексей ему не дал.

— А ты решился уйти из армии?

— Да. Но я не офицер, не уйдёшь, когда захочешь.

Алексей куснул изнутри щёку.

— Я могу посодействовать.

— Не уверен, что что-то не изменится в худшую сторону. Хотя мой срок службы и так исходит вот-вот.

— Тебя больше не цепляют?

— Не сильно.

Алексей погрустнел. Встал поставить чайник, выпить бы им вместе горячего не помешало. Нарезал сыр, хлеб, достал кулечек орешков. Павел посмотрел на эти подготовления и неожиданно понял, что всё-таки рад его видеть. Приятно, когда тебя ждут. Когда Алексей направился за вскипевшей водой, он словно невзначай попытался заглянуть Павлу за ворот. Шнурок виднелся, но тот ли это крестик или нет, он не знал. Делать было нечего, Алексею пришлось унять свое любопытство и заняться приготовлением чая. Но любопытство униматься не желало.

— Выходит крестик всё-таки помог?

— Возможно и он сыграл роль.

— Ты носишь?

— Да.

Через минуту раздалось тихое шипение. Это Алексей ухитрился перелить кипяток через край, ошпарить в нём руки и вымочить одежду. Запрыгал не хуже козлёнка. Так радостно знать, что брат носит его крестик, но как же больно! Алексей, звякнув цепочкой, одновременно сунул руки под холодную воду из рукомойника и попытался оттянуть одежду, пропитанную кипятком, от тела.

— Нравится тебе кипятком обливаться.

Обожженным пальцам плохо поддавались пуговицы, но Алексей всё равно поспешно сдирал свою одежду и шипел от боли.

— Я случайно!

Пара пуговиц весело запрыгала по полу.

Павел вздохнул, помог расстегнуть рубашку и вышел с тазом за дверь.

— Принесу воды.

Алексей растерянно посмотрел в след.

— Спасибо.

Воды ему принесли неожиданно быстро. А потом, когда Алексей смочил себе грудь и расслабленно сидел, опустив две руки в воду, Павел повесил его рубашку и китель сушиться над печкой и подсел рядом. И прислонился плечом.