Если бы я только пришел вовремя, то никто бы не посмел ее и пальцем тронуть. Я бы сломал им все пальцы, прежде чем они к ней прикоснулись, но я опоздал…

Могло случиться и кое-что похуже. Я мог потерять единственного человека, который так много для меня значит, и что тогда?

— Блять! — Кричу я, в отчаянии ударяя кулаком по стенке мусорного контейнера, так как не могу выплеснуть свой гнев на лица безымянных мужчин. Кайла ахает, хватая меня за руку, прежде чем я успеваю сделать это снова, в ее голосе слышится паника, когда она встает между мной и мусорным контейнером.

— Остановись, Кэш, пожалуйста, — умоляет Кайла, обхватив мою челюсть свободной рукой. — Пожалуйста, не злись, они того не стоят.

— Я опоздал… Если бы я пришел раньше…

— Нет, это не твоя вина, — обрывает она меня, прижимая мой раненый кулак к своей груди. — Пожалуйста, не наказывай себя за это. Мне не больно, клянусь.

Мне должно было хватить ее слов, чтобы успокоиться, но они производят противоположный эффект.

Глаза девушка полны слез и мольбы, когда она смотрит на меня, это ранит мое сердце. У меня так много вопросов к ней, но в данный момент все, о чем я могу думать, это тот факт, что кто-то осмелился поднять руку на Кайлу.

Я не могу оставить это без внимания.

Кайла, должно быть, прочла конфликт в моих глазах, потому что она наклонилась и нежно коснулась моих губ своими, у нее вырвался стон, когда наши губы встретились.

— Веснушка…

— Я думала об этом весь день, — шепчет она с придыханием, облизывая губы, и этого достаточно, чтобы зверь во мне взял верх. Я вижу, что она пытается отвлечь меня от моего гнева, и… Это работает.

С грубым рычанием я нападаю на ее рот в гневном поцелуе. Она стонет, губы приоткрываются для моего голодного языка, когда я скольжу по ее рту, впитывая вкус и запах, словно утопающий, и только она может меня спасти.

— Останови меня, детка, — хрипло говорю я ей в губы. — Останови меня, пока я не взял тебя здесь, где любой может пройти мимо и увидеть нас.

— Не хочу. — Говорит Кайла дрожащим голосом, мурашки покрывают ее тело, когда мои руки опускаются к ее блузке. Дыхание девушки прерывается, когда мои пальцы касаются передней застежки бюстгальтера, я чуть медлю, прежде чем сорвать с нее атласную ткань.

Я хочу… Нет, мне нужно быть внутри нее прямо сейчас. Мой член тверд как железо, он упирается в ширинку, желая отыметь эту девушку самым жестким образом. Я едва контролирую себя, ее реакция на мои прикосновения только усложняет мне задачу.

Мой криптонит.

— Я собираюсь трахнуть тебя в переулке, где любой может пройти мимо и увидеть нас. Ты не против? — Говорю, и в моем голосе сквозит собственническое чувство. Кайла скулит, когда я отодвигаю в сторону чашечки ее бюстгальтера, чтобы высвободить ее упругие сиськи, моя левая ладонь грубо ласкает бледные полушария, пока я смотрю на раскрасневшееся лицо девушки. — Любой, кто пройдет мимо, точно поймет, что я с тобой делаю. — Ее спина выгибается, когда я зажимаю розовый сосок между пальцами и нежно тяну. Я опускаю глаза на ее грудь, рот наполняется слюной от желания наклониться и попробовать на вкус. — Они услышат, как ты стонешь мое имя.

— Мне… Мне все равно, — выдавливает Кайла, дрожь сотрясает ее тело, когда я наклоняюсь и слегка всасываю сосок в свой голодный рот. — Я… Я хочу этого, хочу, чтобы они знали. Мне очень нужен ты.

— Хорошо, — говорю я, с хлопком отпустив мокрый сосок, а затем провожу большим пальцем по влажной бусинке. — Потому что мне нужно быть внутри тебя, Кайла.

Я опускаю руку ей на бедро и тяну подол рабочей юбки вверх к талии, прежде чем просунуть ладонь между ее ног. Грубый стон нарастает в груди, когда я провожу средним пальцем по ее трусикам и обнаруживаю, что они мокрые.

Ее дыхание прерывистое, когда я проскальзываю пальцем в трусики к скользким складкам. Она не сопротивляется мне, когда средний и указательный пальцы скользят по чувствительному бугорку. Она обхватывает руками мои плечи и жадно толкается к руке, когда я вхожу толстым пальцем в ее мокрую дырочку.

— Блять, детка, как ты можешь быть такой тугой, — говорю я сквозь стиснутые зубы, борясь со всем, что у меня есть, чтобы не кончить в джинсы, когда ее тугая плоть жадно пульсирует на моем пальце. — И такая чертовски мокрая, ты практически стекаешь по моей руке, блять.

— Ты мне нужен, — ошеломленно стонет она, всхлипывая, когда я убираю палец, прежде чем сорвать с нее трусики и засунуть их в карман куртки. Мои голодные глаза не отрываются от нее, пока я расстегиваю джинсы и стягиваю их вниз вместе с трусами. Она задыхается и крепко прижимается ко мне, когда я наклоняюсь и обхватываю руками ее бедра, полностью приподнимая над землей. Наше горячее дыхание смешивается, когда она обхватывает ногами мою талию.

Мы сталкиваемся в горячем диком поцелуе, когда я прижимаю ее к стене, удерживая одной рукой и используя другую, чтобы направлять свой набухший член к киске. Она скулит мне в губы, когда я прижимаю кончик своей эрекции ко входу, потирая головку и собирая ее соки.

— Мне все равно, насколько ты громкая и кого ты привлечешь своими стонами, — хрипло шепчу я ей в губы. — Ничто не остановит меня от того, чтобы взять тебя жестко и грубо, как только я захочу.

— Да, — хрипло отвечает она, ее тело дрожит напротив моего и практически умоляет о члене. Ее киска течет, когда я подношу свой член к ее киске, прежде чем погрузиться в нее.

Блять. Ох, черт!

Спина Кайлы выгибается, а губы раскрываются в крике, когда я прижимаю ее к стене.

Я почти ослеп от удовольствия, которое пронзает мой позвоночник, ее плотная вагина, горячо пульсирующая вокруг моего члена, усложняет задачу не кончить прямо сейчас. Она такая чертовски тесная, это как в наш первый раз вместе. Это чудо, что мне удается сдерживаться.

Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.

Ее глаза остекленели, одного такого страстного взгляда достаточно, чтобы отправить меня к краю, но я отказываюсь завершать все так. Я опускаю руку обратно на ее задницу и хватаюсь за идеальные холмики, когда начинаю двигаться, сначала медленно.

Возможно, вчера вечером я был немного груб, и на этот раз мог бы быть немного нежнее со своей девочкой, но…

Черт, нет способа сделать это нежно и романтично.

Мы в тускло освещенном переулке, мои джинсы стянуты вокруг лодыжек, ее юбка на талии, а сиськи подпрыгивают, пока мой ноющий член пульсирует внутри ее тугой пизды. Мое тело напряжено от потребности трахнуть ее как зверь. Нет способа сделать из этого что-то большее, чем два отчаянных человека, трахающихся как животные.

— Сильнее, Кэш, — умоляет Кайла, повторяя мои мысли, как и во всем остальном, что касается этой девушки, я слушаюсь.

— Ты моя, Кайла, — хрипло говорю я, отстраняясь, прежде чем врезаться в нее так сильно, что она кричит от удовольствия. Ее пальцы впиваются мне в плечо и, несомненно, оставят синяк, но никто из нас не может думать дальше удовольствия, когда я начинаю трахать ее. Сиськи трясутся с каждым толчком, ее дыхание становится все более прерывистым, когда я вбиваюсь грубыми, необдуманными движениями. — Любой другой, кто прикоснется к тебе, — мертвец.

— Да! — Кричит она, ее взгляд расфокусирован, когда я вхожу в нее.

— Моя. Я наполню твою маленькую пизду своим семенем и отправлю обратно за вещами, пока моя сперма будет стекать по бедрам.

— О, Боже! — Стонет она, ее тело пульсирует вокруг меня, когда я дико врезаюсь в нее. Мои пальцы впиваются в ее кожу, когда бедра шлепаются о ее. Звук непристойный, но он заставляет мой позвоночник скручиваться, а яйца ныть от желания кончить.

— Я близко, — задыхаюсь, мои глаза встречаются с идеальными карими глазами, в них легко читается желание. То самое желание, которое я хочу видеть каждое утро, когда просыпаюсь до конца наших дней. Я хочу, чтобы она всегда смотрела на меня так, как сейчас, и когда мы будем в глубокой старости, знаю, что буду хотеть ее так же, как сейчас. Она — все для меня. — Я люблю тебя.