Господи, это, без сомнения, выставило бы меня полной идиоткой.

Опускаюсь на корточки и протягиваю руку, чтобы погладить его по плечу и разбудить, но в ту же секунду, когда моя ладонь касается мышц его предплечья, я останавливаюсь. Мое сердце учащенно бьется, когда я провожу ладонью по его руке, нервно покусывая губы при каждом движении.

Он такой твердый, настоящий мужчина.

Все в этом мужчине словно высечено из камня, от его крепких мускулов до манеры держаться, и все же меня тянет к нему. Большинство девушек, с которыми я общаюсь в баре, тянутся к мальчишескому обаянию местных студентов нашего возраста, но они ничего не делают для меня. Еще почти год назад никто не делал этого.

Пока Кэш и его сексуальное тело не спасли меня.

Только я должна держать свои чувства при себе. Кэш никогда не узнает, что он мне нравится в каком-то ином смысле, кроме дружеского.

Я вздыхаю, но прежде чем успеваю пошевелить рукой, Кэш вскакивает и хватает меня за запястье, пугая меня. Я перевожу взгляд на него и замечаю, что он, прищурившись, смотрит на меня.

— Кэш…

— Что ты делаешь?

— Бужу тебя, — поспешно говорю я. — Ужин готов, и я хотела, эм… разбудить тебя, чтобы мы могли поужинать вместе.

Его прищуренные глаза не отрываются от моих, пока проходят долгие мгновения молчания. Хватка на моем запястье ослабевает, но он не убирает руку полностью. Вместо этого начинает водить по моему запястью большим пальцем, отчего у меня учащается дыхание.

— К-Кэш…

— Ты чертовски великолепна, Веснушка, — грубо говорит он глубоким и страстным ото сна голосом, делая со мной то, чего не должен был.

Мне следовало бы отказаться от этого безумия, поскольку ясно, что он все еще спит, прежде чем мы сделаем то, о чем оба пожалеем, но вместо этого я глупо спрашиваю:

— Ты так думаешь?

— Конечно. Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел, Кайла. От твоих красивых карих глаз до веснушек на твоем носу и этого идеального рта, который я так сильно хочу поцеловать.

Мой взгляд опускается на его губы, и я с трудом сглатываю, когда его слова медленно доходят до моего затуманенного сознания.

— П-поцелуй?

Он тянет меня за запястье, заставляя наклониться вперед, и это все, что я успеваю сделать, прежде чем его губы накрывают мои. Сначала это мягкое прикосновение, от которого мое тело содрогается, а соски под лифчиком превращаются в камешки. Кажется, он теряет терпение из-за поцелуя, когда зарывается пальцами в мои волосы и тянет их, заставляя меня задохнуться и давая ему прекрасную возможность углубить его. Он наклоняется и сплетает наши языки в самом чувственном танце. Глубокий, рычащий звук, который он издает, когда жадно прижимается своими губами к моим, заставляет тепло разливаться у меня между ног.

Я стону в ответ на поцелуй, и у меня подгибаются колени, когда он запрокидывает мою голову и впивается в мой рот так, словно это единственное, чем он занимался всю свою жизнь.

Я думаю, ты просто предпочитаешь не замечать, что Кэш, по сути, предъявил на тебя права.

Слова Ланы кажутся мне неприятными в данный момент, но я не могу отделаться от них, как и от ощущения, что Кэш тоже давно этого хотел.

Мой первый поцелуй.

Догадывается ли он, что до этого момента я никогда в жизни ни с кем не целовалась?

Похоже, Кэш был тем мужчиной, которому я подарила свой первый поцелуй, и…

Я хочу дать ему больше.

Господи, я хочу отдать этому мужчине все. Если в будущем случится что-то, что разрушит наши отношения, у меня, по крайней мере, будет это. Память о его поцелуе и прикосновениях, за которые можно держаться.

Кэш прерывает поцелуй, но не ослабляет хватку. Наше горячее дыхание сливается, и я понимаю, что мы перешли черту. Теперь пути назад нет, как и не смогу притворяться, что я не знаю, каковы на вкус его губы.

— Устал ждать, Веснушка, — выдыхает он мне в губы, его голос глубокий и страстный заставляет мое лоно сжиматься от желания. — Сейчас я собираюсь сделать тебя своей. Это твой последний шанс сбежать.

Сбежать?

Нет, об этом не могло быть и речи в ту секунду, когда он поцеловал меня. Возможно, мы могли бы проигнорировать тот факт, что я сидела на корточках рядом с ним и жаждала его горячего, мужественного тела, но прикоснувшись ко мне, он пробудил что-то, что я больше не могу игнорировать.

Нет, бежать некуда.

И я собираюсь показать ему, насколько это неприемлемо в данный момент. Даже с моими недостаточными знаниями я заставлю своего лучшего друга захотеть меня.

Ничего не поделаешь.

ГЛАВА 4

Кайла

Несколько недель назад я застала Лану, целующуюся с одним из барменов в подсобке. У нас в баре есть правила, которые запрещают персоналу заводить отношения, чтобы избежать драмы, но, когда я увидела их, то была так же потрясена, как и очарована. До этого я никогда не была свидетелем ничего столь откровенного, и на несколько секунд застыла, очарованная тем, что увидела.

От тихих звуков, которые издавала Лана, когда он прижимал ее к стене, до того, как они срывали друг с друга одежду… Я пробыла там всего три секунды, прежде чем поняла, что увидела достаточно, чтобы испортить свои невинные глаза. До той роковой ночи, они всю неделю не сводили друг с друга глаз, обмениваясь кокетливыми взглядами то тут, то там. Лана чуть расстегивала рубашку, обнажая декольте, а мужчина жадно поглощал его, путаясь в заказах, наблюдая за ней весь вечер.

— Парням нравится, когда ты их дразнишь, — сказала мне подруга, когда я усомнилась в ее игре в кошки-мышки с барменом. — Им нравится, когда ты обнажаешь частички себя, дразнишь медленно и возбуждаешь, волнуешь их, поэтому гораздо приятнее, когда они наконец набрасываются на тебя.

В то время я не придала особого значения ее словам, полагая, что мне не нужно беспокоиться о соблазнении парней, но теперь… Я так близка к Кэшу, это все, чего я хочу.

Хочу показать ему, что не собираюсь убегать от этих развивающихся чувств, и если я и должна буду с кем-то поделиться собой, то хочу, чтобы это был он…

Нервно вздохнув, я отстраняюсь и встаю на ноги, заставляя Кэша тоже сесть. Мои пальцы дрожат, но я быстро хватаю свитер и снимаю его, прежде чем успеваю передумать. Щеки начинают гореть, но я даже не думаю, что Кэш замечает, как напрягаются его красивые черты, когда взгляд опускается на мою грудь. Он резко втягивает воздух, когда я расстегиваю лифчик, и нервно прикусывает губу, когда я позволяю ему упасть. Горячий взгляд скользит по моему телу, пока я борюсь с желанием нервно переминаться с ноги на ногу.

Не нервничай. Кэш — безопасность. Он мой лучший друг, человек, который спас меня.

Я судорожно выдохнула, замечая, что массивная выпуклость спереди его штанов, похоже, увеличилась вдвое. Мой живот трепещет от волнения и возбуждения, когда я смотрю на его эрекцию, и на секунду сомневаюсь в целесообразности продолжения.

Нет, я зашла слишком далеко, чтобы останавливаться.

Кроме того, часть меня наслаждается тем, как этот обычно стойкий мужчина теряет самообладание, и это побуждает меня расстегнуть джинсы, спуская их с бедер. Я снимаю их, оставаясь в одних трусиках, что, согласно «Руководству Ланы по соблазнению», — это все, что нужно сделать.

Закусываю губу, стоя голой перед своим лучшим другом, одновременно борясь с застенчивостью и неловкостью. Я практически вижу жар в его глазах, когда Кэш проводит по моему телу взглядом, пожирая меня и посылая боль в самое нутро.

— Я… я… — Пытаюсь успокоить свой голос, хотя он немного дрожит. — Я никогда этого раньше не делала, на случай, если, э-э, тебе интересно.

— Мне интересно. У тебя хорошо получается, — хрипло говорит Кэш, ноздри раздуваются, когда он поднимает глаза, чтобы встретиться с моими, и я краснею от напряжения, которое читаю в его глазах. Он поправляет выпуклость в штанах, прежде чем откинуться на спинку дивана. — Сними их, Веснушка.

Его грубый, властный голос заставляет сердцевину пульсировать, а румянец на моем лице усиливается. Должно быть, в этот момент я очень похожа на спелый помидор.