— Времени у нас мало, — обратился ко мне Вершок. — Расспроси его, и уходим.

Я перескочил через стол, и с ходу вогнал лезвие кинжала в плечо старика.

— Расскажешь правду, и умрёшь быстро, — прорычал я, проворачивая клинок в теле Васака. — Где и когда прошел Олаз? Куда он ушёл?

— Вам не уйти из города, — процедил сквозь зубы слепой старик. — Вы уже покойники.

Я надавил на рукоять, и начал выворачивать сустав своей жертвы. Васак взвыл от боли, и голова его безвольно упала на грудь.

— Ну, уж нет, — усмехнулся я, схватил со стола кружку с чаем, из которой пил старик, запрокинул его голову к верху, и начал вливать жидкость в глотку. Пару секунд ничего не происходило, а потом Васак начал сопротивляться этому, отрыгивая из себя чай.

— Говори, или вместо чая я засуну тебе в глотку горящие угли. — Пригрозил я старику.

— Восьмого дня прошлой троицы он приходил наниматься на работу к старой Герде, — пробормотал Васак, которому, судя по побледневшему лицу, заметно поплохело. — Нанимался здесь, в городе, на один из складов, но к вечеру первого дня ему предложили работу в имении купчихи.

— Он согласился? — спросил я старика, и вынул кинжал из его тела.

— Да… — пробормотал Васак.

— Что с ним было дальше?

— Не знаю, — ответил он, и, как только я надавил на кровоточащую рану, добавил. — Честно, не знаю. У меня нет глаз среди людей Герды.

— Кончай его! — крикнул мне Вершок. — Уходим!

— Прости, но твоё время пришло, — сказал я старику, и точным ударом вонзил кинжал в его сердце.

К этому времени помещение таверны почти полностью охватил огонь. Даже при всём желании, мы бы не смогли пробиться к главному выходу или даже к окнам. И, если честно, мы и не собирались этого делать, ведь путь наш лежал через служебный выход во двор. Вершок, который за время допроса Васака успел разыскать сумку и наполнить её пойлом, шёл первым. Взмах руки мага, и узкий коридор, заполненный дымом от пожара, мгновенно прояснился. Перед самым выходом Зиган остановился, отхлебнул из бутылки, и велел мне зажмурить глаза и задержать дыхание.

— Идём, — приказал он мне, схватил за руку и повёл за собой.

Хоть на улице и наступал вечер, но Вершок перестраховался. Он направил дым от пожара так, что создалась видимость резкого порыва ветра, который погнал серо-чёрные клубы в нужную нам сторону. Прикрываясь этой дымовой завесой, мы покинули пылающую "Буйную Лавину", и отошли от неё на безопасное расстояние.

— Хорошо горит, — ухмыльнулся Зиган, глотнув пойла. — Прям, как…

Мы стояли в сотне ярдов дальше по улице, и наблюдали за последствиями магии Вершка. Никто и никогда не догадается о том, что таверна загорелась необычным путём, ведь этот вонючий выпивоха всегда умел скрыть от всех следы чародейства. Хотя, если бы за расследование взялся бы не рядовой инквизитор, а кто-то опытнее, он нашел бы признаки греховных деяний. Но, таких людей на весь Трагард не более сотни, а уж в поганом Злозимье, возможно, их и вовсе не сыщется.

— Прям как церковь в Обрумге, — напомнил я эпизод из жизни мага, когда он, ища мести за жену и детей, сжёг наполненную прихожанами церковь.

— Не, тогда хлеще полыхало, — ответил Зиган, и пригубил из бутылки.

— Ладно, пошли, — дёрнул я его за рукав. — Пока этот костёр Фангорна не привлёк.

— Раздери тебя бесы, — отстранился от меня Вершок. — Зачем ты напомнил мне про этого грёбаного фанатика? Упасите меня боги встретиться ещё раз с этой инквизиторской псиной.

Я громко рассмеялся, и пошёл в сторону торговой части города. Зиган же медленно поплёлся за мной, проклиная меня последними словами за упомянутого Фангорна и испорченный вечер, который он намеревался провести в луже собственной блевотины.

Переговорив с охраной складов, и обеднев на пару серебряных монет, я точно знал, как пройти к поместью купчихи Герды. Меня обрадовало то, что добраться до нужного нам места можно было за час ходьбы, но то, что поместье представляет собой небольшой, но хорошо укреплённый замок — заставило задуматься о дальнейшем плане действий.

— Давай я всё сожгу? — предложил мне полупьяный маньяк-пироман, которого дважды стошнило за десять минут ходьбы.

— Оставим твой план в резерве, — пошутил я, поддерживая за шкирку шатающегося Вершка. — Охрана сказала, что рядом с поместьем есть придорожная гостиница. Остановимся там до утра, отоспимся, а уж потом будем думать, как пробраться внутрь.

— А ты не думал, что Костя уже ушёл оттуда? — Зиган, хоть он был уже пьян, задал вполне резонный вопрос.

— В любом случае, продолжать поиски надо там, — ответил я.

Город мы покинули без каких-либо проблем, ведь восточные и западные ворота Студграда не закрываются ни днем, ни ночью. Почему? Это особенность всех городов, через которые пролегает Долгий тракт — главная торговая артерия Трагарда. Что тут поделаешь, если королевский приказ гласит, чтобы никто не смел препятствовать движению торговых обозов.

Гостиница "Хряк на сене" больше походила на ночлежку для чумазого отребья, коим, по сути, в данный момент мы и являлись. За пять серебряных монет нам освободили пару спальных мест в общей спальне, выбросив в коридор менее состоятельных посетителей. Я, конечно, пытался договориться об отдельных покоях, но таковых в этом заведении не имелось вовсе. Вершок, который к тому времени окончательно потерял человеческий облик, упал на дощатую шконку, застеленную изодранным соломенным матрацем, и громко захрапел.

— Эй! — выкрикнул кто-то из дальнего от нас угла, скрытого в полумраке. — Заткните этого ублюдка, или я ему глотку перережу!

— Если такой смелый, подойди и перережь! — крикнул я ему в ответ.

— Он спать мешает, а нам вставать рано, — раздался уже другой голос. — Попросите своего друга не храпеть.

— Где работаете? — спросил я их, надеясь на нужный мне ответ.

— Возводим новый амбар в поместье старой Герды, — услышал я ответ, которому несказанно обрадовался.

— Ну, это дело благое, — разулыбался я. — Ради такого не грех и друга потревожить.

Я перевернул Вершка на бок, и в ночлежке воцарилась тишина…

Мужики, с которыми нам посчастливилось ночевать, проснулись задолго до рассвета. Я быстро выяснил, кто у них старший, отвёл его в сторону, и за золотой устроился на работу в их строительную бригаду. Если честно, мне тяжело дался этот шаг, ведь своим поступком я подставил их под возможный удар. Они же не ненавистные нам инквизиторы, не разбойники, не зажравшиеся толстосумы, которых не жалко. Они простые работяги, которые останутся крайними, если мы с Вершком натворим делов в поместье купчихи. Единственное, что меня утешало — если я не сделаю это, то может погибнуть больше, намного больше людей, нежели эта дюжина.

Если я жалел этих людей, то опухший с похмелья Вершок их ненавидел. Он ненавидел их, меня, холодное Злозимье, грёбаный Трагард и весь этот проклятый Мир за то, что его подняли в такую рань! Дай ему в тот момент оружие богов, и он, не задумываясь, уничтожил бы всех, кто причастен к сотворению утреннего пробуждения… Но, как это бывало с ним не одну тысячу раз, после нескольких глубоких глотков пойла на лице мага проявились следы улыбки, а ближе к середине бутылки Зиган попытался затянуть какую-то весёлую песню.

Всех нас — опытных и новоявленных строителей амбара купчихи — впустили через массивную дверь в воротах поместья. Стража оглядела наши морды, подсвечивая их факелами, и разрешила идти к месту работ. Не прошли мы и четверти расстояния, как я почувствовал что-то странное внутри себя. Я перестал контролировать своё тело, которое теперь жило неподвластной мне жизнью. В голове возник образ Кости, чьё лицо выражало безумие, как и тогда, в момент нашего последнего разговора. В эту секунду я догадался о том, что происходит, но уже ничего не мог поделать.

— Эй, вы! Идите сюда! — распорядился один из стражников. — У госпожи Герды есть к вам разговор!

Рабочие о чём-то зашептались, периодически поглядывая на нас с Вершком, но покорно пошли в указанном направлении.