Сама же Мария осмотрительная и постоянно тревожащаяся за всё на свете нередко удивляла глубокой душевностью и теплом. Когда же она играла на вверенной ей флейте, то целиком и полностью превращалась в стройный красивый звук, под который хочется закрыть глаза и представить мирные земли Лиенмоу. Во время её исполнения Кир замечал, что любуется девушкой: она настолько сильно погружалась в игру, что практически теряла связь с реальностью, обволакивая окружающих волшебством мелодии. Её внутренняя красота и живость, пробивались через бледное тело, показывая совсем другого человека.

Дорожащие друг другом братья, неотделимые, словно винтик и гайка единого механизма, практически не общались. Иной раз Кир становился свидетелем их взаимного недопонимания. И именно поэтому вознамерился уточнить однажды, отчего второй брат, Камо, постоянно молчит. Но, несмотря на безмолвие, от этих двух всегда веяло чем-то родным. Глаза их лучились добротой и безмятежностью. Зубери, в своих высказываниях и поступках, показывал себя самым простым человеком на свете.

На первый взгляд заносчивый и дерзкий, Ли Су с каждым днём проявлял себя чутким музыкантом, способным подстроится под чужую игру. Делал он это неуверенно, иногда грубо, но старался. А Кира всё раздирало любопытство, отчего спутник так темнеет, стоит кому-то из группы упомянуть работорговцев.

Так прошло несколько дней. Пальцы Кира больше не выглядели налившимися сливами, возвращаясь в привычную форму. Компрессы Марии действительно творили чудеса.

С выздоровлением Киру пришла новая мысль, которую он поспешил озвучить Агнару. Чтобы избежать повторных травм, он попросил северянина дать ему возможность обучиться подходящему способу самообороны.

— Ты худ и слаб, Кир, не обижайся, — ответил Агнар. — Чтобы сражаться, тебе нужны мышцы покрепче. Однако цепью, молотом или моим мечом ты вряд ли сможешь управляться, одной имитации тут мало. А вот луком и кукри — возможно.

Первой вызвалась обучать Мария. Она взяла Кира на охоту, где подстрелила пару зайцев и тетерева. Марию нельзя было назвать лучшим лучником империи, но действовала она уверенно и быстро. Из десяти стрел — восемь точно попадали в цель. Кир внимательно наблюдал за ней, отметив жилистость девичьих плеч, не замеченную ранее, крепость спины и твёрдость осанки. Девушка прочно стояла на ногах, обладая потрясающим равновесием, а её терпению не было границ. Иногда казалось, что она может часами лежать в засаде без движения, пиля глазами жертву, и ни один мускул на её лице и теле не дрогнет за это время.

И Кир научился. На следующий день, почувствовав, что ладонь крепко сжимает гриф лука, а пальцы цепко держатся за тетиву, он подстрелил свою первую добычу — крупного далуанского оленя.

— Как же мы его до лагеря дотащим? — задалась вопросом восхищённая Мария. Её глаза горели огнём победы, ведь уроки, если их так можно было назвать, прошли не зря. — Наверно, ты тащи за голову, а я за задние ноги.

— Тяжёлый, — заключил Кир. — Не сможем. А если позвать братьев?

Мария отрицательно покачала головой.

— В лесу водятся хищники, можем лишиться добычи. А так тут на всех хватит, да ещё останется. А тебе, между прочим, нужно больше есть, чтобы нарастить мышцы. Думаешь, Агнар зря заставляет на привалах уделять время упражнениям?

— Да я уж понял. Давай тогда здесь его разделаем.

— Так не хочется пачкаться. В лагере у меня есть специальная тряпица для этого. Просто не ожидала, что оленя завалишь. Думала так, зайца найдём или дикую птицу какую.

Решив соорудить подобие настила из сухих веток, Кир и Мария потащили добычу волоком. Пыхтя и гулко загребая ртом воздух они тянули тушу через плотные заросли, обходя резкие спуски окольными тропами и громко шелестя жёлтыми листьями, вылетающими из-под ног.

— Хорошо, что ты с собой верёвку взяла, — заметил Кир, остановившись на минуту, чтобы перевести дух.

— Куда же без неё? — удивилась девушка. — На охоту нужно идти во всеоружии.

— А кто тебя научил так владеть луком?

— Дядя, брат отца. Я жила у него какое-то время после того, как… — девушка замолчала, посмотрела внимательно на Кира и как-то странно улыбнулась. — Да, в целом, не важно. Дядя владел скромным хозяйством и частенько ходил на охоту. Денег на ружьё у него не было, поэтому он сам смастерил пару луков. Как-то я увидела его тренировку на заднем дворе и попросила научить и меня. Он согласился.

— А с Агнаром вы давно знаете друг друга?

— Мне было около шестнадцати, когда дяди не стало, и я отправилась в такой грязный городишко на востоке, Ни называется. Там за деньги я охотилась на дичь, иногда на людей…

— В шестнадцать? — Кир представил себя в том возрасте: молодой паренёк, спешащий разнести похлёбки с горохом по столам таверны.

— Нужно было на что-то жить. Торговать собой я не хотела, да и кто бы согласился на такую страшилку залезть. Как я уже сказала, дядя был не богат, его запасы быстро кончились, а животных из хозяйства… украли.

Кир пытался прочитать Марию, понять, о чём она не хочет рассказывать, но представить, что этот душевный и чуткий человек мог убивать людей за деньги, он не мог.

— Итак, ты в городе Ни…

— Да, там-то я и встретила Агнара. Точнее, мне его заказал один странный человек в далуанском балахоне, только позже я поняла, что он работал на Согдевана.

Я устроила ему засаду на дороге из Ни, но его спас друг. Он услышал щелчок тетивы и вовремя закрыл рукой голову Агнара. Наконечник лишь оцарапал ему лоб. Если присмотришься, то заметишь небольшой шрам над правой бровью.

— А что было потом? — любопытство распирало Кира настолько, что он даже забыл о томящейся в листве добыче.

— Они меня выследили, поймали. Агнар предложил работать с ним. Сказал, что защитит от заказчика.

— И ты согласилась?

— Конечно! А у меня выбор был? — Мария рассмеялась, покрепче ухватилась за верёвку и дала знак о необходимости продолжить путь. — Я же убить его пыталась. Ну а потом… потом мы сдружились. Он чем-то напомнил моего дядю, может, характером.

Остальной путь Кир и Мария прошли в молчании. Для имитатора откровение стало очередным шагом к пониманию непростого образа одного из спутников.

***

На шестой день отряд подобрался к лощине, где недалеко от крутых берегов завернувшей к югу Хэу, словно в неглубокой чаше, стоял город. В вечерних сумерках его огни горели ярко, призывно, вплоть до мощёной речной пристани и уходящей вверх по склону железной дороги.

— А вот и нужное нам поселение, — озвучил общую мысль Агнар. — Жаль, на поезд нам дорога заказана, а то домчали бы за сутки к Синему городу.

Спешившись, перед тем, как ступить на перекат реки, группа гуськом побрела вслед за северянином. Им предстоял очередной спуск по курумам, а затем пара часов ходьбы по влажной щетине травы вдоль покатого склона.

— Молот, цепь и кукри нужно хорошенько спрятать, — дал указание Агнар, когда они уже сражались с кривыми валунами на склоне, в надежде, что лошади не переломают ноги. — Если кто заметит, говорим, что нашли в лесу, несём на продажу. К слову по поводу «говорим», этим у нас займётся Кир. Ты упомянул, нужно послушать кого-то из местных?

— Уже́̀. В лесу я слышал капитана далуанской стражи.

— И всё? — отозвалась Мария. — Так быстро? Не перестаю удивляться имитации.

— Ну, что ж, славно. Говоришь ты. Легенду помнишь? Об имитации, Синем городе и прочем — ни слова. Мы бродячая музыкальная труппа. Зарабатываем то тут, то там, иногда торгуем мясом дичи, вот, как сейчас, — Агнар ткнул пальцем в тщательно завёрнутые куски оленьего мяса, свисающие по бокам его кобылы. — Об остальном знать не знаем, слышать не слышали. Спешим в Лэйчу на праздник осени.

— Праздник осени?

— Не знаешь о таком? Рассказываю: ближе к концу осени в больших городах Далу проходят праздничные мероприятия. Люди пьют, гуляют и отдыхают несколько дней. Судя по нашему темпу, мы как раз доберёмся туда к середине празднества. Группа музыкантов в такой день не вызовет подозрений, поэтому мы спокойно войдём, пополним запасы и выйдем. А там уже и до Синего города рукой подать.