— Я только «за», но где ты собрался мне это показывать?

— Где? Да в учебной аудитории. Сейчас всё равно перерыв, пойдём.

— Слушай, а ты, часом, не знаешь, как лечат от водяных паразитов?

— Водяных паразитов? Ты о чонгуйской заразе? — удивился Мэй, вставая со скамьи.

— Наверно. Признаться, я не знаю, как она точно называется.

— Нам ещё не показывали, как с ней бороться. И, думается мне, не покажут.

— Почему?

— Потому что по всем лекарским центрам разослали императорское письмо о запрете даже упоминания чонгуйской заразы.

Кир похолодел, новость его потрясла.

— Ничего не понимаю.

— Я тоже. Знаешь ли, будучи деревенским увальнем, я мало разбираюсь в политике, но мне кажется, что это как-то связано с Лиенмоу. Слышал, чем болеет их император? Всё это злой умысел. Они хотят окончательно избавиться от противника, вот и опускаются до подобного. Сначала я не понимал, к чему все эти тайны, но потом до меня дошёл слух, что всё дело в имитаторах. Знаешь о таких?

Кир нервно сглотнул, но лицо его осталось спокойным.

— Да слышал что-то. Мало, говорят, их осталось.

— Верно, мало. Способность у них есть, перенимать знания за считанные секунды, а потом воспроизводить с поражающей точностью. Так вот, подобного имитатора направили в Далу за этим самым знанием.

Мэй смотрел на Кира во все глаза, и тут до второго дошло, что парнишка рассказывает всё это не просто так. В этом открытом лице не было ехидства или подлости, и пригласил он его в аудиторию не случайно.

— Мэй, — тихо произнёс Кир.

— Я знаю, что ты не Ханду. Я видел прежнего Ханду, этот тюфяк в жизни бы за меня не заступился, он всегда заискивал перед Сифу.

— Я не…

— Всё хорошо, я не собираюсь болтать. Я хочу показать тебе то, что знаю, но ты должен пообещать, что проживёшь жизнь достойно и попытаешься помочь таким как я и мои земляки.

Кир смотрел в честные глаза доброго человека и не мог подобрать слов. Да, знал он и Марию, и Агнара, и Ли Су, и братьев, но они исполняли приказ советника Романа. Этот же простолюдин знает: его роль маленькая и повлиять на события государственного масштаба он не в силах, но мощь его духа заключается в благородстве намерений. Во что бы то ни стало, бедняк по имени Мэй желает внести свой вклад в серьёзное дело. И тут Кира осенило, что именно такие, как Мэй и он сам, способны изменить порядок вещей. Изменить жизни множества людей, оказавшихся на задворках благополучного существования. Если он постарается, если спасёт носителя глубокой и важной для государства мысли, то изменит судьбы своих земляков, доживающих век по ту сторону границы с единственным паровым генератором на десятки деревенских домов. Мысль о причастности, о важности миссии, о цели существования и собственной полезности для родного народа растеклась по телу приятной будоражащей волной. Неожиданно для себя Кир наконец увидел путь, нащупал его, словно слепой палку в траве. Теперь он осознавал, что его дело правое, что люди, такие, как Мэй и Веста, заслуживают лучшей жизни, что все труженики этого несправедливого мира должны жить в достатке. Рабство, голод и войны будут уничтожены под натиском надежды и веры в лучшее будущее для народа Лиенмоу, а может, и для народа Далу.

— Хорошо, Мэй. Покажи мне то, что знаешь, и я никогда не забуду о твоей помощи.

Весь перерыв Мэй и Кир работали в учебной аудитории. Мэй показал не только процесс приготовления противоядия, но и научил Кира обрабатывать раны после ожогов и глубоких колотых ран. Также он перечислял симптомы различных заболеваний, чтобы Кир в дальнейшем мог легко определить то или иное. Зная, где лежат нужные свитки, книги и таблички, новоиспечённый «учитель» буквально вывел Кира на уровень опытного лекаря. В то же время, парнишка поражался, как быстро имитатор может схватывать знания, как чётко и последовательно он повторяет нужные движения.

Кир в очередной раз поймал на себе любопытный взгляд Мэя.

— Как тебе это удаётся, ума не приложу, — тихо сказал он.

— Я и сам не могу ответить на этот вопрос.

— Будь я понаглее, то предложил бы тебе после смерти отдать тело на исследования.

— На исследования? Кому? — усмехнулся Кир.

— Ну, хотя бы мне.

Мэй отошёл к заваленной полезными вещицами полке, открыл небольшой шкафчик под ней и пошарил внутри рукой.

— Гляди, что я нашёл. Тебе такой набор точно пригодится.

Кир завершил «операцию» на теле ученической куклы и повернулся. В руках Мэй держал небольшую чёрную сумку с эмблемой лекарского центра.

— Что это?

— Инструменты, самые разные. Тут и ножи, и нитки, и трубки для трахеотомии. Есть баночки с лекарствами, есть бинты и мази. Сейчас я сюда доложу только ингредиенты для противоядия.

— Меня не накажут за воровство?

— Да не заметит никто. А если и заметят, то поздно будет. Ты, наверняка, к тому моменту покинешь город. Держи, спрячь под робой, привяжи вот этим.

Мэй протянул перевязь и сумку.

— Спасибо тебе, Мэй. Ты храбрый малый. И, как я уже сказал, о доброте не забуду. Напиши, где располагается твоя деревня, как только разрешится наша проблема, я тебя навещу.

— Главное, не забудь уговор, все знания должны пойти на пользу людям. Не зазнайся и не вздумай наживаться за их счёт.

— Не переживай, Мэй, сейчас я даже не тот, кто начал идти из бедной деревушки в Далу, хотя и тогда меркантильным меня едва ли можно было назвать.

— Ну, историй о предательстве у меня много, и все они из Синего города. Сколько раз я слушал эти высокопарные речи от учеников аристократов. И что? Все здесь или в другом городишке, что побольше, ни один не отправился на периферию. Но сколько пафоса было.

Мэй говорил с некой долей обиды, словно сам их обучал, а они его обманули.

— Ладно. Привязал? Пойдём…

В ту же секунду в аудиторию ввалился Сифу. Взгляд его, остервенелый и обличающий, словно говорил: «Ага, попались!»

— И что же вне урока здесь делают жирдяй и трущобник?

Кир хотел было огрызнуться, но вспомнил о подготовленной бутылке вина. Именно в неё Мария добавила возбудитель чонгуйской заразы.

— К чему эти ссоры, — мягко начал Кир, подмигнув Мэю. — У меня есть отличное вино, которое должно примирить нас.

Сифу злобно оскалился:

— На кой чёрт оно мне сдалось!

— Ты ж его даже не видел, — Кир расстегнул ворот, достал из-под внутренней подкладки тёмную бутылку и протянул Сифу, добавив: — В знак мира между нами. Это особое вино, из семейных запасов.

Всё это время Мэй молчал, давая имитатору свободу воображения для лжи.

Сифу с минуту смотрел на мутное стекло и так искусно приклеенную этикетку редкого напитка, а затем резко швырнул бутылку под ноги. Осколки полетели в разные стороны, и Кир, даже не успев понять, что именно произошло, инстинктивно закрыл собой Мэя.

Сифу рассмеялся — громко, с издёвкой, пока не почувствовал капельку и на своём лице, которую тут же потрудился убрать пальцем и попробовать на вкус.

— Что за мерзость ты приволок? Хорошо, что я это разбил. Отвратительный вкус.

Кир пятился, увлекая Мэя за собой:

— Ну и сволочь же ты, Сифу, пойду, сообщу учителю, что ты испачкал кабинет.

— Это же твоё вино, — по-прежнему насмешливо отозвался Сифу.

— Нас двое, а ты один. Скажем, что ты его сам приволок и разбил.

— Да что значит ваше слово против моего?!

— Не думаю, что учителю будет дело до формальностей, — Кир и Мэй оказались практически возле двери. — Давай-давай. Если уж на то пошло, накажут нас троих, отстранят от занятий, твоему отцу придётся вмешаться. Ты этого хочешь?

Сифу не был намерен и пальцем пошевелить, он развернулся, направившись к выходу, но в последний момент Кир протолкнул Мэя в коридор, выпрыгнул следом и закрыл дверь.

— Мэй! Тащи тумбу! И швабру прихвати! — крикнул он.

Но парень ошеломлённо глядел на сыплющуюся из-под притолоки крошку, пока Сифу бился в крепкое дерево и гневно звал стражу Центра.