*****

Ожидание результатов тянулось долго, каждая минута вызывала тревогу. Ната постоянно проверяла телефон, надеясь получить сообщение о завершении экспертизы. Время словно замедлилось, а мысли метались между прошлым и настоящим.

Наконец, в один пасмурный день, звонок прервал тишину ожидания. Результаты были готовы. Ната поехала в офис нотариуса, и Назар был рядом с ней. Он тихо сжал её руку, когда они вошли в кабинет. Нотариус, мельком взглянув на Нату, и произнёс долгожданные слова:

— Всё подтверждено. Мы заверили расписку. Теперь она имеет юридическую силу.

Ната не могла сразу поверить, что это происходило на самом деле. Сердце забилось быстрее, её охватило облегчение, смешанное с нервным смехом. Всё закончилось. Теперь её защищал не только этот документ, но и Назар, чья поддержка была неоценимой в этот трудный период.

— Мне нужно знать, что делать, если отец продолжит угрожать мне или требовать деньги? Он уже писал мне, что я обязана вернуть долг, а если нет — последствия будут страшными.

Юрист был готов к такому вопросу.

— Ната, первое, что тебе нужно сделать — это не реагировать на угрозы. Они не имеют под собой никакой юридической силы. Если он продолжит угрожать или шантажировать тебя, ты можешь подать заявление в полицию. Угрозы — это преступление, и если они носят систематический характер, то полиция примет меры. Ты уже собрала доказательства, так что всё будет зафиксировано.

Ната кивнула, слушая его.

— А если он будет продолжать настойчиво требовать деньги, угрожая мне, как мне защититься? Я не хочу больше с ним связываться.

Юрист ответил, не замедляя:

— Ты можешь подать на него в суд за домогательства и угрозы. Ты уже доказала, что твоя расписка имеет юридическую силу, и теперь он не может на тебя давить, и претендовать на твои деньги. Но если он будет продолжать угрожать, ты можешь получить судебный запрет. Судебный приказ, который обяжет его прекратить с тобой любые контакты. Это может быть "охранный ордер". Тогда если он нарушит приказ, он будет наказан.

Ната вздохнула с облегчением, хотя её сердце всё равно колотилось.

— А если я его заблокирую? Я не хочу больше иметь с ним никакого дела.

Юрист улыбнулся в ответ.

— Блокировка номеров и аккаунтов — это тоже решение, Ната. Ты имеешь право оборвать все контакты. И если он будет продолжать пытаться связываться с тобой через другие способы, ты можешь сообщить об этом в полицию. А если угрозы станут серьёзными — подать в суд. — Закон на твоей стороне, — сказал он аккуратно улыбаясь.

Они вышли из нотариального офиса, и Ната с облегчением выдохнула. Назар обнял её, и она прижалась к нему, чувствуя, как её сердце начинает биться спокойнее.

— Спасибо, — тихо прошептала она, чувствуя, что теперь они действительно оставили это в прошлом.

Она открыла свой мессенджер и начала писать отцу. Не было ни страха, ни сожалений. Это было просто окончание истории.

«Расписка теперь заверена и имеет юридическую силу. Я больше не отвечаю за твои долги. Оставь меня в покое или я подам на тебя в суд»

Ната нажала "отправить". Её сердце забилось быстрее, и каждое слово, которое она отправила, казалось значимым шагом в сторону освобождения. Но не прошло и нескольких минут, как её телефон запиликал, сообщив о новом сообщении. Это был ответ от отца.

Ответ пришёл быстро и был, как всегда, полон злости. На экране снова посыпались его злые слова, обидные упрёки, угрозы и обвинения. Он писал, что она предала его, что она никогда не была достойной дочерью, что нарушила все семейные обязательства. Его сообщения становились всё грубее, злее, как будто он специально пытался её сломить, задеть побольнее. Каждое слово было словно нож в сердце. Но Ната не чувствовала той боли, что раньше. Она не ощущала этого сковывающего страха, не было тех старых сомнений, что она сделала что-то не так.

Сердце колотилось, но страх ушёл. Это был первый шаг к свободе. Когда отец ответил злым, угрожающим сообщением, Ната просто заблокировала его номер. Её не интересовали его угрозы больше. Она больше не была его жертвой. Теперь, если он снова решит угрожать, она будет готова и просто подаст в суд.

Она закрыла глаза, чувствуя, как её жизнь освобождается от этого тяжёлого бремени. Впереди было будущее, и она готова была встретить его рядом с человеком коротого успела полюбить за столь короткий промежуток времени.

С завершением этой главы жизни началась новая. Теперь Ната могла идти вперед, строить своё будущее, зная, что она свободна и что никто больше не сможет контролировать её.

— Он злился? — спросил Назар, голос его был спокойным, но в нём чувствовалась забота.

— Очень, — коротко ответила Ната, не скрывая лёгкой усталости, но ощущая в себе решимость. — Но знаешь что? Пусть злится. Это уже не моё дело.

С этими словами она почувствовала, как в душе что-то освобождается. Тот туман, который так долго омрачал её мысли и чувство вины, наконец рассеялся. Всё было ясно. Все её страхи, её переживания за все эти годы — они стали пустыми. Ната больше не была дочерью человека, который манипулировал ею, и использовал её чтобы оправдать свои ошибки. Она была свободна.

Теперь она могла смотреть в будущее, без его контроля. Впереди были новые дела, мечты, и новые планы на жизнь, которую она хотела строить уже для себя. Она не должна была больше оглядываться назад. И её это радовало.

Назар внимательно смотрел на неё, а потом мягко сказал:

— Я горжусь тобой.

Я стояла посреди своей квартиры и оглядывалась вокруг, будто видела её впервые. Здесь мне уже не было уютно. Всё казалось чужим — стены, пропитанные воспоминаниями, и каждая деталь интерьера напоминали о том, что я давно хотела оставить в прошлом. Этот маленький стол в углу, за которым я проводила ночи, тревожась о будущем; старая лампа, под которой мы с отцом столько раз обсуждали его долги и проблемы… Всё это перестало иметь значение, словно квартира больше не могла меня удерживать.

На душе было странное спокойствие, смешанное с лёгким волнением. Я чувствовала, что больше не боюсь шагнуть дальше. Дело было не только в расписке — это место перестало быть моим домом после того, как отец разрушил мои последние светлые воспоминания, влез со своим погромом и даже разбил фото мамы. Здесь осталась та часть меня, которую я давно переросла. Стоя на пороге этой пустоты, я вдруг поняла, что пора двигаться вперёд.

Назар молча наблюдал за мной. Я встретила его взгляд и поняла, что ему не нужно объяснять, почему я должна оставить это место. Он и так всё понимал.

— Я больше не могу здесь жить, — сказала я, стараясь сдержать эмоции. Всё здесь… пропитано прошлым, которого больше нет. Мама, её тихая улыбка, наши утренние беседы за чашкой чая — эти воспоминания я сохраню в сердце. Но я оставлю здесь бессонные ночи, когда распродавала всё, что только можно, пытаясь спасти отца от долгов.

Назар подошёл ко мне и положил руку на плечо — жест простой, но именно тот, что мне был нужен. Я взглянула на него, и слова, которые давно зрели внутри, вырвались наружу.

— Я хочу уехать. В Италию. Начать всё сначала. С тобой. Слова дались легче, чем я ожидала, словно только и ждали, чтобы прозвучать. Назар улыбнулся и кивнул, не говоря ни слова. Он всё понял.

— Тогда поехали, — ответил он наконец. — Это место давно стало для тебя лишь тенью прошлого.

Я глубоко вздохнула, чувствуя, как меня наполняет чувство свободы. Словно с плеч сняли груз, который я столько лет тащила в одиночку. Переехать в Италию, оставить прошлое позади и строить новую жизнь… это было именно то, чего я так долго ждала.

Впереди было столько неизвестного, но я знала, что справлюсь.

Мы с Назаром обсудили переезд и решили, что проще всего будет продать квартиру вместе со всей техникой. Я заберу только одежду и несколько дорогих сердцу вещей. Всё остальное останется здесь, вместе с прошлым, от которого я готова освободиться.