Я кивнула, вспоминая его взгляд, полный боли, который тогда мне показался таким глубоким, и не понятным.

— Это был день её похорон, — его голос задрожал. — Я напился, просто не смог себя контролировать. После окончания похорон бродил по улицам, не понимая, куда иду. В конце концов пришёл к морю. Там… меня накрыли мои эмоции, всё, что я держал в себе вырвалось наружу. Я сидел один на пляже, и просто не мог больше никуда идти… пока не появилась ты.

Его слова становились всё тише, как будто он снова проживал тот момент, когда встретил меня. Он сжал свои руки сильнее и, зарывшись лицом в мои волосы, добавил:

— Сначала мне казалось, что ты мне привиделась. Как будто в этом безумии я просто увидел то, чего не было.

Я вздохнула и, прижалась к нему ещё ближе, почувствов, как его дыхание немного выровнялось. После он прошептал:

— А потом… потом мы стали встречаться в самых разных местах, словно судьба играла с нами. А когда я узнал, что ты уже знакома с моей сестрой… и что мы соседи… это было как знак. Как будто это встреча должна была изменить всё вокруг.

Я взяла его лицо в свои ладони, чтобы он посмотрел на меня, и, глядя прямо в его глаза, сказала:

— Возможно это не случайность. Может мы встретились не просто так. — Говорила я глядя в его грустные глаза. — Ты можешь на меня рассчитывать, Назар. Не держи в себе то, что тебя тревожит.

В его глазах появилась благодарность, и он медленно кивнул и отстранился.

— Вот так я и оказался здесь. А после встречи с тобой уже не захотел уезжать в родной город, — сказал Назар, наполняя мой бокал шампанским.

— А что насчёт тебя? Почему ты здесь? — спросил он, протягивая мне бокал.

Я сделала глубокий вдох, приняла бокал и на мгновение отвела взгляд к морю. Волны мягко перекатывались, создавая иллюзию спокойствия, которого мне так не хватало внутри. Собравшись с мыслями, я наконец заговорила:

— Всё началось с моего отца, он проиграл крупную сумму денег людям тут. И из-за этого я приехала сюда. Мне пришлось отдать ему деньги которые я собирала пол жизни, на выплату долга.

Это было нелегко, каждое слово давалось с трудом, в груди всё сжималось. А когда я начала говорить о маме, слёзы невольно потекли по моим щекам. Назар нежно вытирал их своими руками, не говоря ни слова. Он просто слушал, иногда тихо гладя меня по ноге или держа мою руку, и в его молчании я чувствовала понимание и поддержку.

В конце своего рассказа я допила шампанское и аккуратно поставила бокал на столик. Взяв горсть винограда, я машинально отщипнула пару штук, чувствуя, как тяжесть в груди постепенно отступает.

— Вот как-то так, — выдохнула я, словно подытожив всю боль, что вырвалась наружу.

Сегодня мы открылись друг другу, разделив ту боль, которая так долго не давала нам спокойно жить. Было в этом что-то освобождающее, словно невидимые оковы начали спадать с наших душ. Какое-то время мы просто сидели в обнимку, не произнося ни слова. Тишина не казалась неловкой — она была наполнена пониманием и поддержкой, которые были важнее любых слов.

Вместе мы смотрели, как солнце медленно опускается за горизонт, окрашивая небо в яркие, тёплые цвета.

Закат словно давал нам надежду на лучшее будущее, напоминая, что за каждой тёмной ночью приходит новый день. Этот вечер стал для нас особенным — он ознаменовал не только новый этап в наших жизнях, но и что-то большее между нами.

Когда я зашла в квартиру, меня переполняло невероятное чувство счастья. Душа буквально ликовала. Этот день, проведённый с Назаром, был наполнен радостью и теплотой. Вспоминая наш вечер на катере, я не могла сдержать улыбку — он подарил мне столько позитивных эмоций. Мы решили, что с этого дня мы вместе, и это было особенное, волнующее мгновение. Я чувствовала себя словно подросток, переживающий первое влюблённое волнение, когда всё кажется новым и таким захватывающим.

Я прошлась по квартире, машинально касаясь вещей, словно всё в ней сейчас отражало моё состояние — лёгкое и парящее. Поставив сумку на стол, я присела на диван, задумчиво глядя в окно. В голове крутились моменты, как Назар смотрел на меня, как его слова звучали с такой искренностью и нежностью.

Я вспомнила, как мы сидели на катере, тихо наслаждаясь морем, безмолвно понимая друг друга. Тишина, такая уютная, давала возможность чувствовать всё на глубоком уровне — не нужны были слова, чтобы понять, что между нами происходит нечто особенное.

Мы оба поделились своей болью, и этот вечер, казалось, стёр грань между прошлым и настоящим. Впереди было будущее, которое мы начали строить с маленьких, но таких значимых шагов. Я посмотрела на телефон, и в этот момент пришло сообщение от Назара:

«Как ты? Уже скучаю.»

Сердце пропустило удар. С улыбкой я набрала ответ:

«Думаю о тебе. Не верится, что это происходит на самом деле.»

Мысль о том, что мы теперь пара, казалась и радостной, и немного пугающей. Как будто вот-вот начнётся что-то новое и непредсказуемое. Внутри я чувствовала это странное, приятное волнение, как на пороге большого приключения.

Только я успела отправить сообщение Назару и откинулась на спинку дивана, как телефон завибрировал. На экране высветилось имя отца. Сообщение от него оказалось коротким, но от этих слов внутри всё похолодело.

Я открыла сообщение, стараясь сохранить спокойствие, но с каждым прочитанным словом напряжение нарастало:

«Ната, мне снова нужны деньги. Ты ведь понимаешь, что не всё так просто? Я заплатил часть долга, но этого мало. Эти люди хотят больше. Ты должна помочь мне. Если не найдёшь деньги, у нас будут большие проблемы, и ты тоже пострадаешь.»

Угроза висела в воздухе. Я отдала ему всё, что могла, но теперь это уже не имело значения. Они знали про меня. И ОН тоже это знал. Я перечитывала сообщение несколько раз, пытаясь осознать, что делать дальше. В голове гулко отозвались его слова: "ты тоже пострадаешь". Эти люди были опасны, и если отец продолжит втягивать меня в свои проблемы, последствия могут быть страшными.

Вторая волна сообщений пришла почти сразу:

«Найди деньги, Ната. Ты должна. Иначе они придут за тобой.»

В горле пересохло, а сердце забилось так сильно, что стало трудно дышать. Это уже не просто просьба — это было открытое давление. Он не боялся угроз, потому что знал, что мне будет страшнее. Что я не смогу оставить его в беде. Но в этот раз он перешёл все границы.

Я хотела бы не отвечать, просто проигнорировать его сообщение, но понимала, что это лишь усугубит ситуацию. Он не остановится — долг висит над ним как камень, который готов упасть в любой момент. Но и у меня уже не было денег, я не могла просто взять и решить эту проблему. Что теперь?

Руки тряслись, когда я набирала ответ:

«Отец, я больше не могу тебе помогать. Я уже отдала всё, что могла. Тебе нужно решить это самостоятельно.»

Через несколько секунд телефон снова завибрировал:

«Найди деньги, чёрт тебя возьми! Ты хочешь, чтобы они пришли к тебе? Чтобы всё закончилось плохо? У тебя есть деньги. Я знаю. И не вздумай прятаться — я везде тебя найду.»

Я сжала телефон в руках так сильно, что суставы побелели. Слёзы подступили к глазам, но я сдержалась. Не сейчас. Я не могла позволить себе раскиснуть. Отец загнал меня в угол, и теперь угрожал мне. Я понимала, что ситуация вышла из-под контроля.

В следующем сообщении я приложила фото — расписка, написанная его рукой. Чётко и однозначно: «Я, Михаил Грушевский, подтверждаю, что моя дочь, Ната Грушевская, больше не причастна к моим долгам. Я принимаю её деньги и подтверждаю, что она не обязана мне больше помогать финансово. Все угрозы от моих кредиторов не имеют к ней никакого отношения.»

Я нажала "отправить" и нервно зашагала по комнате. Сердце колотилось, но страх сменился решимостью. Больше не было места для сомнений или жалости к человеку, который снова и снова тащил меня в пропасть.