— Я не хотела давать тебе ложную надежду. Наш отец… его было очень трудно найти. Мне понадобился целый год, чтобы тайно изучить мамины записи и спрятанные дневники, чтобы выяснить, кто он и где они встретились. А когда я узнала, что это место…

Офелия сглотнула и кивнула:

— После всех маминых правил и предупреждений это было последнее место, с которым я ожидала, что наша семья будет связана. И узнать о проклятиях…

Глаза Женевьевы расширились:

— Ты знаешь об этом?

— Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, — уверенно ответила Офелия.

Женевьева тяжело вздохнула.

— Ладно. Почему бы нам обеим не начать с самого начала?

И они начали.

Сидя напротив друг друга на кровати Офелии, скрестив ноги, они напоминали самих себя из детства. Так же, как когда-то, когда должны были спать, а Женевьева тайком пробиралась в комнату сестры, чтобы говорить с ней до тех пор, пока обе не засыпали глубокой ночью.

Но теперь вместо того, чтобы обсуждать, кого Женевьева поцеловала во Французском квартале или какой из клиентов их матери наверняка убил родственников, которых пытался вызвать, они раскрывали каждую деталь своих приключений в Убежище Дьявола.

Женевьева рассказала, как начала следить за Фантазмой, едва поняв, что их родители встретились именно здесь, и о проклятии, которое их постигло. Несколько лет назад она нашла письма от человека по имени Габриэль Уайт и с тех пор следила за каждым его шагом. В последний раз она находила его в Нью-Йорке — прежнем местонахождении Фантазмы, прежде чем та появилась в Новом Орлеане.

Она также объяснила, как случайно узнала о долгах их семьи через знакомую, чья мать работала в Городском банке Нового Орлеана. Женевьева подтвердила этот факт, когда спросила мать напрямую, и та поклялась сохранить это в секрете.

— Она боялась, что ты уже слишком много на себя взвалила, — призналась Женевьева. — Надеялась, что сможет расплатиться за несколько месяцев. Она даже поручала мне отнести некоторые чеки в банк, чтобы не вызывать у тебя подозрений, ведь вы всегда ездили в город вместе. Но потом всё стало… хуже.

— Что именно стало хуже? — настойчиво спросила Офелия.

— Сколько бы раз я ни умоляла маму рассказать, почему мы оказались в долгах, она отказывалась. Только и говорила, что есть вещи важнее дома. Меня сводило с ума, что я не знала всей истории. Ты же знаешь, какая я любопытная⁠—

Офелия фыркнула. Это было мягко сказано.

— и я решила за ней проследить.

— Что значит, ты за ней следила?

— Это случилось несколько месяцев назад. Ты тогда болела простудой, помнишь? — напомнила Женевьева. — Она сказала, что отправляется в город за целебными травами в ту аптеку на Торговой улице, которую так любила.

Офелия вспомнила ту простуду. Такие у неё случались почти каждую зиму из-за переменчивой погоды Нового Орлеана.

— Я заподозрила неладное, когда нашла те самые травы, которых, по её словам, не было, спрятанными в заднем ящике нашего аптечного шкафа, — продолжила Женевьева. — Не говоря уже о том, что она проверяла почту по пятьдесят раз в день. Я была уверена, что она снова получает письма от нашего отца и не хочет, чтобы они случайно попали в наши руки. Так что, когда она сказала, что идёт в аптеку, я за ней пошла.

— И куда же она на самом деле отправилась?

Тон Женевьевы стал серьёзнее.

— Навстречу Дьяволу.

— Что?

Женевьева кивнула:

— Она приносила какие-то редкие предметы, которые Дьявол потребовал в оплату за их сделку — сделку, по которой он стёр память нашего отца о нас. Но из-за проклятия Фантазмы Дьявол не смог полностью удалить из памяти Габриэля воспоминания о нашей матери. Последнее, что Габриэль написал ей, было то, что он возвращается, чтобы победить Фантазму и попросить её воссоединить их как награду. Мы в долгах, потому что она потратила большую часть семейного состояния, чтобы приобрести второй дом на случай, если нам придётся срочно уехать. Дом, который будет гораздо сложнее найти.

— Ты хочешь сказать, у нас есть дом, кроме поместья Гримм? — спросила Офелия.

Женевьева кивнула:

— Она позаботилась о том, чтобы он был защищён мощной магией, чтобы наш отец не смог нанять ведьму или прорицательницу для поиска нас. Единственная проблема в том, что она умерла, прежде чем успела рассказать нам, где он находится… и я так и не смогла это выяснить.

Офелия тяжело вздохнула. Ещё одна безнадёжная затея.

— А как ты узнала о наших родителях? — допытывалась Женевьева.

— Блэквелл, — призналась Офелия и, глубоко вдохнув, подробно рассказала почти обо всём, что пережила в Фантазме за последнюю неделю, пропустив лишь несколько… более скандальных моментов. Это было похоже на облегчение — выговориться.

Когда она закончила, Женевьева присвистнула:

— Мама бы умерла от второго сердечного приступа, узнай она, что ты дала кровную клятву.

Офелия поморщилась и отвела взгляд.

Женевьева резко выпрямилась:

— Ты с ней разговаривала?

— Это… Дело в том, что существует место, называемое Шепчущими Вратами. Я, кажется, могу призывать его, если на другой стороне есть кто-то, кто хочет поговорить со мной. Она там была.

Глаза Женевьевы наполнились слезами.

— Как она? Всё ли с ней в порядке?

Офелия кивнула, взяв сестру за руку и сжав её с нежностью:

— Она просила передать, что очень тебя любит.

Женевьева кивнула, убирая прядь золотисто-каштановых волос за ухо.

— Потом тебе придётся объяснить это подробнее. А сейчас я хочу знать больше о Призраке и о том, что, чёрт возьми, ты делала, когда я вас застала.

Офелия покраснела, но лишь спросила:

— Как ты вообще меня нашла?

— О! — воскликнула Женевьева. — Один Дьявол сказал мне, что здесь есть некромант, лицо которого очень похоже на моё. Разве это не странно?

— Очень. Почему Дьявол искал тебя, чтобы просто сказать это?

— Я имела в виду, — поправила Женевьева, — разве не странно, что они заметили наше сходство? Обычно этого никто не видит, если мы не стоим рядом.

— Виви, — вздохнула Офелия с досадой. Конечно, именно на этом сосредоточилась её сестра. — Вернёмся к Дьяволу. Как он выглядел?

— Горячим, — улыбнулась Женевьева. — Тёмные волосы, красивое лицо, такая… фигура, что⁠—

— Женевьева Гримм!

— Но глаза у него были жуткие, — продолжила Женевьева. — Алые, с вертикальными зрачками, как у кошки⁠—

Офелия застыла. Синклер.

— Что именно ты обсуждала с ним? — резко спросила она.

Женевьева бросила на Офелию странный взгляд:

— Когда я выбралась с последнего уровня, он нашёл меня в коридоре. Сказал, что мы с тобой похожи, и я сразу поняла, что ты здесь. Он рассказал, в какой ты комнате, и я пришла тебя искать. Что происходит? Ты его знаешь?

— Или что-то вроде того, — пробормотала Офелия, прежде чем задать вопрос: — Как ты прошла через все эти уровни? Если бы не Блэквелл…

Женевьева глубоко вздохнула:

— У меня есть ещё один секрет, которым я никогда не делилась, Офи.

Офелия затаила дыхание в ожидании объяснений, но Женевьева молчала. Нет, она исчезла. Совсем.

Офелия ахнула:

— Ты тоже Призрак.

Женевьева появилась вновь с удивлённым выражением лица:

— Призрак? Ты хочешь сказать⁠—?

Офелия продемонстрировала собственные способности, а затем объяснила:

— По словам Блэквелла, это от нашего отца.

— Я всё ещё не могу поверить, что Призрак, с которым ты спишь, на самом деле встречался с нашим отцом.

— Не будь вульгарной, — покраснела Офелия.

— Ох, я знаю это лицо, — Женевьева указала на неё пальцем, в глазах мелькнул страх. — Это не просто интрижка. Ты к нему что-то чувствуешь?

— У меня к нему целый спектр эмоций, — проворчала Офелия. — Уверяю тебя, он может быть невыносимым.

Улыбка Женевьевы была вызывающей:

— О, готова поспорить, что может⁠—

— Виви! — укорила её Офелия, шутливо ударив сестру по плечу.

Женевьева запрокинула голову и рассмеялась: