— Блэквелл, — простонала она, крепче сжимая руки на затылке, чтобы сохранить равновесие. — Я не могу больше стоять. Это слишком.

Он улыбнулся на её кожи, и в следующую секунду их положение изменилось. Она оказалась лежащей на кровати, бёдра на самом краю, а он широко развёл её ноги, чтобы довести её до нового пика с помощью своего рта. Когда её тело содрогнулось в этот раз, она простонала его имя.

— Вот моя умница, — произнёс он, поднимаясь над её телом, оставляя дорожку из поцелуев по пути к её груди.

Когда он взял один из её затвердевших сосков в рот, слегка прикусив его, она подумала, что не выдержит этого сладостного удовольствия. Его пальцы тем временем накрыли другой сосок, сжимая, скручивая, усиливая давление, пока боль не стала восхитительной.

Когда он отпустил её грудь, она потянула его лицо к себе, накрывая его губы жадным поцелуем. Затем её руки скользнули к пуговицам на его рубашке, и она одним движением сорвала их. Нити треснули, пуговицы разлетелись по комнате, а Блэквелл хрипло рассмеялся, заметив её нетерпение. Она довольно вздохнула, когда его губы опустились ниже, к её челюсти, а затем к чувствительному участку на шее.

— Я хочу, чтобы ты снял штаны, — потребовала она. — Немедленно.

В следующую секунду они исчезли. Как же она любила, что её любовником был Призрак.

— Трахни меня, — приказала она.

— Да, мисс Гримм, — протянул он, нарочито подчёркнуто. — Ваше любое желание — мой закон.

Она недовольно фыркнула, легко хлопнув его по плечу тыльной стороной ладони.

— Не начинай.

Его губы растянулись в волчьей улыбке.

— Значит, не трахать тебя?

Её взгляд стал мрачным, и, извиваясь под ним, она дотянулась до его члена рукой, сама направляя его к своему входу.

— Не заставляй меня снова просить тебя умолять. Что ты там говорил раньше? Ты будешь стоять на коленях всю ночь, если я захочу? Может, я передумаю и проверю это, а?

Он слегка с нежностью прикусил её нижнюю губу.

— Ты настоящая катастрофа.

— Только для тебя, — улыбнулась она, самодовольно.

— И чтобы так оставалось всегда, — произнёс он, проталкиваясь вперёд, заполняя её полностью. Затем он медленно вышел, оставив только кончик, прежде чем снова войти. — Я не хочу, чтобы кто-либо ещё прикасался к тебе так. Только я. — Новый толчок. — Я буду трахать тебя, пока ты не скажешь, что не помнишь ни одного имени из тех, кто был до меня. — Ещё один выход. — Пока ты не забудешь своё собственное имя. — Новый вход. — Пока для тебя не останется ничего, кроме этого. — И выхода больше не было. — Нас.

— Только ты, — выдохнула она, извиваясь под ним, жаждая большего. И он дал ей это.

— Блэквелл. Блэквелл. Блэквелл.

— Среди всей этой тьмы, среди всей этой пустоты ты была единственным светом, — прошептал он, когда она начала терять себя в оргазме. — Моя душа уйдёт в могилу с твоим именем, звучащим эхом в моих мыслях.

Его слова заставили её рухнуть за край, погрузившись в экстаз, а он последовал за ней мгновениями позже. Когда их дыхание выровнялось, он перевернулся, усаживаясь на спинку кровати, её ноги обвили его, а она плавно опустилась обратно на его всё ещё твердый член. Её сердце тихо благодарило судьбу за то, что ему не нужен был отдых. Он снова полностью заполнил её.

Он поцеловал её, его руки спустились к её талии, направляя её вверх-вниз в ритмичных движениях. Её грудь прижималась к его, соски требовали большего трения. Казалось, он чувствовал её потребность, потому что прервал поцелуй, опустив голову, чтобы захватить один из розовых бутонов своими губами, пока она выгибалась ему навстречу.

— Чёрт, — простонала она, ускоряя темп. — Это… так хорошо.

— Вот так, ангел, — пробормотал он. — Ты справляешься прекрасно.

— Ммм, — протянула она, задыхаясь. — Сильнее.

Он сжал её бёдра, направляя её движения быстрее, каждый раз ударяя в точку, которая стремительно становилась её любимой.

— Сильнее! — потребовала она, её грудь слегка подпрыгивала в такт усилиям.

Его низкий стон удовольствия эхом отразился в её теле, когда он сменил угол, его согнутые колени уперлись ей в спину, позволяя ему проникнуть ещё глубже. Её глаза закатились от блаженства. Она была полностью поглощена моментом. Она хотела остаться здесь навсегда, связанной с ним. В этот миг ничто в мире не могло её остановить.

И вдруг раздался стук в дверь.

— Офелия? — раздался знакомый голос.

Женевьева Гримм.

ГЛАВА 46. ДОЧЬ СВОЕЙ МАТЕРИ

Женевьева распахнула дверь и вошла внутрь как раз в тот момент, когда Блэквелл одел себя и Офелию.

Единственного взгляда на их компрометирующую позу хватило, чтобы она фыркнула:

— Ты последовала за мной сюда и всё равно умудрилась повеселиться лучше, чем я.

Офелия поспешно соскочила с колен Блэквелла. Её сестра была одета в платье, которое привезла из дома: розовое шифоновое, подчёркивающее её сладостно округлые формы. Офелия изо всех сил пыталась осознать, что Женевьева действительно здесь, перед ней, после всего что произошло.

— Офи? Ты не хочешь представить нас друг другу? — ласково подтолкнула Женевьева.

— Виви, это Блэквелл, — жестом указала Офелия на Призрака, который наблюдал за ними с явным интересом. — Блэквелл, это моя сестра. Женевьева Гримм.

Женевьева протянула руку, и он церемонно поклонился, касаясь её пальцев лёгким поцелуем.

Офелия закатила глаза:

— Подлиза.

Блэквелл лишь ухмыльнулся, выпрямляясь.

— Скажите, Блэквелл, — произнесла Женевьева с медовой сладостью в голосе. У Офелии в голове тут же прозвенел тревожный звонок. — Каковы ваши намерения в отношении моей сестры? Кроме того, чтобы трахать её до потери сознания, разумеется.

Блэквелл едва не подавился от такой прямолинейности, но быстро взял себя в руки и рассмеялся:

— Думаю, мне стоит оставить вас наедине для разговора.

Лицо Офелии помрачнело, и она знала, что сестра сразу заметила её разочарование.

Блэквелл наклонился, чтобы утешающе поцеловать её в висок:

— Я всегда рядом. Вам двоим нужно многое обсудить, и моё присутствие здесь не обязательно.

С этими словами он исчез.

Офелия и Женевьева стояли, уставившись друг на друга, что, казалось, длилось целую вечность, прежде чем Женевьева тяжело вздохнула и нарушила тишину:

— Ты всё равно последовала за мной, хотя я сказала, что сама разберусь.

Офелия смотрела на неё в полном недоумении:

— Конечно, я последую за тобой! Ты моя младшая сестра! О чём ты вообще думала, отправляясь в такое место? Ты же терпеть не можешь всё, что связано с паранормальным, и всё же ты здесь!

— Я думала, что вполне способна позаботиться о себе и не собиралась сидеть сложа руки, пока ты изводишь себя переживаниями, пытаясь понять, как нам жить дальше без мамы, — Женевьева глубоко вздохнула. А затем добавила: — И я не ненавижу всё паранормальное, Офи. Я ненавидела, что оно было вынужденной частью каждого аспекта нашей жизни, пока мы росли.

— И, конечно, вызывать у меня тревогу за твою безопасность в этом проклятом месте гораздо лучше? — скептически произнесла Офелия, игнорируя последнюю часть речи сестры. На это было слишком много, чтобы обсуждать прямо сейчас.

— Я не думала, что ты сможешь понять, куда я направляюсь, — пробормотала Женевьева. Затем, будто осознав что-то, спросила: — Как ты узнала, что я здесь?

— Я… могла случайно найти твой дневник, — виновато опустила глаза Офелия.

— Ты читала мой дневник?! — Женевьева наполовину вскрикнула. — Я убью тебя, Офелия Гримм!

Кулаки Офелии сжались у боков:

— Мне бы не пришлось его читать, если бы ты просто была честна со мной! Ты знала о нашем отце и ничего мне не сказала, Женевьева. Как ты могла скрывать это от меня? Я думала, мы ближе, а всё это время ты жила совершенно другой жизнью.

Лицо Женевьевы смягчилось, в глазах мелькнула тень сожаления: