— Так ли это, сестренка? — осторожно улыбнулся Крейг но спровоцировал тот ураган чувств, который клокотал у меня внутри, потому я с горящими от негодования глазами воззрилась на этого смертника... в смысле родственника.
— Если тебе есть, что сказать — говори! — рявкнула я, строго посмотрев на Крейга. — Чего ты хочешь от меня услышать? Что мне обидно? Что больно? Что я думала, будто наши отношения улучшились и он, по крайней мере, не думает обо мне лишь как об инструменте в своих планах? Что, использовав, не выбросит за ненадобностью и тут же не забудет, словно меня и не было в его жизни? Думаешь, я негодую оттого, что позволила себе обмануться тем, что он защитил меня, рискуя собой? Это ты хочешь услышать? — ощущая себя взбесившейся чихуахуа, аж тряслась я от гнева. — А вот и нет! Ничего подобного я не ощущаю! Плевать мне на него! — выкрикнула я и, противореча себе, ощутила, как мой подбородок предательски задрожал. — Да я вне себя от радости, что все это закончилось! Теперь наш контракт не имеет смысла, и я больше эту котообразину не увижу. Он, вероятно, того же мнения, учитывая, что даже мысли не допустил отправить мне хотя бы паршивое послание из пары строчек, не то, чтобы навестить самому и справиться о здоровье, которое не блещет! — ядовито заметила я, демонстрируя перебинтованные руки. — Очевидно, что он придерживается тех же мыслей, потому у меня нет ни единой причины тосковать по кому-то вроде него. Только бесит, что я поломалась больше него, вот и все, — закончила я упавшим голосом и вновь гулко сглотнула ком, который упорно не хотел проваливаться обратно.
— Ну... я не был бы так категоричен... — протянул Крейг. — Может, он не так уж и равнодушен? — поднял он брови и воровато отвел взгляд.
— Ага, как же! И поэтому за все эти дни даже не удосужился справиться о моем здоровье и носа не кажет. Я уже молчу о том, что с радостью вернул меня в отчий дом, как только достиг своей цели. Мелания! — выкрикнула я, отчего брат аж подпрыгнул и оглянулся, словно надеялся увидеть ее, но я поспешила расстроить этого влюбленного болвана. — Даже Мелания, которая меня на дух не переносила, нашла время проведать, хотя ей вот вообще это не было нужно и от нее этого никто не ждал. Тебе, вон, и вовсе любовные записки строчит, — бросила я раздраженно и скуксилась лишь сильнее, заметив, как этот побитый крети... брат просиял и любовно огладил место нагрудного кармана, в котором хранил свой заветный конвертик. Не удивлюсь, если он его еще оформит в рамочку и в комнате своей повесит. Этот может! — А где же непосредственно этот кошак, который по документам мне еще мужем приходится? — вопросительно развела я руками. — Где? Потому я категорически не понимаю, чего вы с Меланией пытаетесь мне доказать? Хотите, чтобы я поверила, будто ему на меня не все равно? Я бы, может, и допустила подобную возможность, если бы он хоть раз заявил о себе, пока тут играю в безвольную и сварливую куклу. Но его нет! Его дела оказались куда важнее, чем раненная и едва не погибшая фиктивная жена. Точка! Ты знаешь где он? Где же? Может, под кроватью прячется, в шкафу или за занавеской? — не уловив момента, когда мой голос дрогнул, эмоционально заявила я, смотря, как притих брат, а после виновато потупился и бросил быстрый взгляд куда-то мне за плечо.
Почуяв нечто тревожное, я нервно оглянулась и испуганно завизжала:
— А-а-а-а-а, мать моя женщина! — испуганно расширила глаза и схватилась за сердце, ибо на подоконнике раскрытого окна, сложив руки на груди и всем видом демонстрируя недовольство, восседал Адриан собственной персоной, который без сомнений слышал все, что я недавно сказала.
— Немного обидно слышать подобное, учитывая, через что мне пришлось пройти, чтобы увидеть тебя хоть одним глазком... — мрачно заметил он, не мигая и смотря мне в лицо.
Эпилог
— Мы на месте? — с сомнением смотрела я на многоэтажный дом, расположенный на центральной улочке довольно живописного городка на окраине империи.
— В документах написан этот адрес, — подтвердил Крейг, который и сопровождал меня смотреть новые владения. — Сейчас и проверим, — с неунывающим видом вытащил он приложенный к документам ключ, а после направился к крыльцу дома.
Я же с некоторым отрешенным чувством осмотрелась, не зная куда себя деть. Улочка была чистенькой, тихой, а дома, стоящие вплотную, добротные, ровные и довольно зажиточные: буквально то, что я себе и представляла в голубых мечтах, когда планировала жить богатой лентяйкой до всех этих событий с главными героями. И вот... моя заслуженная награда за труды и сотрудничество. Именно так. От меня... банально откупились. Мечта разбилась в дребезги, оскверненная бесчувственностью некоторых. Да, сама не ожидала, но как есть...Иначе я это назвать не могла.
— Открыл! — вывел меня из невеселых раздумий голос брата‚ стоявшего в открытых дверях, и жестом предлагающего пройти внутрь дома.
Несмотря на то, что передо мной буквально была моя воплощенная мечта в виде дуплекса на два хозяина, ни предвкушения, ни благодарности, ни банальной радости от владения таким имуществом не ощущала.
Захотелось вернуться обратно в отчий дом, хоть и понимала, что это малодушно и... стыдно. А еще очень больно для моей гордости, потому нужно хотя бы взглянуть на «обновку», а после уже найти сто и одну причину, чтобы избавиться от этого подарка и забыть. Даже если эти причины придется выискивать с лупой. Пришлось напоминать себе, что дом ни в чем не виноват, и отказываться от него из-за оскорбленной гордости и обиды будет глупо и расточительно...
Может оставлю для потомков? Или отдам брату, в качестве свадебного подарка! Судя по его лоснящейся удовольствием физиономии, дела на любовном фронте у него идут неплохо... Черт чернявый...
Но забудем о банальной зависти и порадуемся за счастливчика. Да, думаю, этот вариант — идеально подойдет и предлог благовидный... И все же, каков черт...
Однако, поднимаясь по ступеням крыльца, я четко осознавала, что не смогу полюбить это место. Вероятно, сегодня — первый и последний раз, когда я ступаю на порог этого дома. Потому, стоит лишь перетерпеть, после чего с чистой совестью вернусь под крылышко отца, запрусь в комнате и буду жрать торты, чтобы приглушить тоску, и рвать на части плюшевых котов.
Все, с этого дня, я — собачница! Шикарный план. Мне нравится!
— Взгляни, тут довольно просторно, — с энтузиазмом заметил Крейг, широкими шагами пробежавшись по первому этажу. — Стены, конечно, не такие толстые, как хотелось бы в плане звукоизоляции, но, если с соседом договоришься, думаю, ужиться не составит труда.
Я же апатично оперлась она поручень лестницы, ведущей на второй этаж, и равнодушно кивнула:
— Ага.
— И вид из окон отличный, — продолжал нахваливать брат.
— Здорово, — протянула я, не имея ни малейшего желания проходить дальше прихожей, потому рассматривала свои руки, проверяя подвижность пальцев.
Прошло несколько недель, и вот я полностью исцелилась, благодаря заботе, уходу и первоклассным зельям восстановления, присланным прямиком из императорского дворца первым принцем, который в последнее время зачастил с проявлением уважения и расположения. То и дело шлет мне подарки с издевательской припиской «Уважаемой тетушке от почтенного племянника».
Засранец он, а не племянник, раз бьет по больному!
— А еще все в шаговой доступности. Главная площадь прямо за углом, — глупо радовался Крейг. — Я слышал, что недвижимость на этой улице довольно дорогая. Не все аристократы могут себе ее позволить. Наверняка этот дуплекс стоил, как внушительная усадьба.
— Здорово-то как, — промямлив, наматывала я себе на ус и мельком радовалась, что брату это место нравится. Значит, со свадебным подарком определилась и больше придумывать ничего не придется. Хоть какой-то плюс...
— Я посмотрю, что на втором этаже. Ты со мной?
— Нет, иди сам. Я тут еще осмотрюсь, — нагло соврала я, даже не сдвинувшись с места. Брат посмотрел на это, поджал губы, но спорить не стал, послушно решив оставить меня одну.
